«Это нам известно. Кватукс говорил с нами. Вы можете пройти».

– Благодарю.

«Но корабли, ведомые тоже тобой, будут остановлены».

– Да, я понимаю.

«Если мы поступим так, погибнут миллионы твоих сородичей. Почему вы не пытаетесь их отговорить?»

– Это довольно сложно. Но я надеюсь на успех нашей миссии. Я уверена, что нам удастся отвести угрозу, представляемую Бездной для всей галактики, без потери жизней.

«Как пожелаешь».

– У меня есть еще одна просьба. Вместе с флотилией паломников движется существо по имени Иланта, чья природа для нас неясна. Если появится хоть какая-то возможность предотвратить ее проникновение в Бездну, я прошу ее использовать.

«Нам известно об Иланте. Мы на страже».

– Спасибо.

Корабль райелей-воинов исчез из вида.

– Как быстро, – с восхищением заметил Троблум. – Они движутся быстрее, чем мы. Интересно, какая теория лежит в основе работы их двигателей.

Иниго положил руку на плечо грузного мужчины.

– Когда все это закончится, я думаю, они с радостью тебя прокатят.

На лице Троблума появилась вымученная улыбка. Ему явно очень хотелось выскользнуть из-под руки Сновидца. Иниго ощутил его неловкость и быстро отдернул руку. Он ничего не сказал, но мысленно извинился.

Корри-Лин с интересом посмотрела на Аарона.

– Ну а теперь ты знаешь, что произойдет в Бездне?

Он постарался выразить все свое раздражение в ответной усмешке.

– Мы туда еще не попали.

– Мы окажемся там очень скоро, – заверил их Араминта-два. – И Небесный Властитель уже знает.

Перед переходом из небытия вывели Оскара и Рыцарей-Хранителей. В каюте снова стало тесно, но теперь это не вызывало неприятных эмоций. Все испытывали радостное волнение и жаждали скорей увидеть, что ожидает их за непроходимой прежде границей.

С приближением к черной стене «Искупление Меллани» сбросил скорость. Корабль вышел из гиперпространства в пятнадцати световых годах от нее, как и «Серебряная птица» Джастины, и перед ним сразу же открылся вздувшийся конус.

У всех в экзо-зрении зажглись тревожные символы радиационной угрозы. Далеко позади зловещим темно-красным огнем полыхали потоки насыщенных энергией фотонов, которые неустанно били в темные облака материи, клубящиеся в Пучине. Вокруг корабля по направлению к границе тянулись полосы облученной материи, словно частицы пыли в бесконечном океанском приливе.

Араминта-два не мог скрыть своего волнения, хотя постоянно поддерживал контакт с Небесным Властителем. Аарон, все еще следующий за их мыслями, ощущал растущий интерес и нетерпение, излучаемые этим огромным существом.

– Не забудь попросить, чтобы он направил нас прямиком к Кверенции, – сказал Томансио. – Не хотелось бы странствовать сорок лет, как Джастина.

Он больше ничего не добавил, но все и так знали его мнение о надежности корабля. Возможно, из-за близости Бездны, но теперь все намного отчетливее разделяли эмоции друг друга.

Араминта-два напряженно кивнул, а затем обратился к Небесному Властителю.

«Мы здесь. Прошу тебя, напомни о нас Ядру и попроси перенести в вашу Вселенную, чтобы мы могли достичь самореализации».

«Я очень долго ждал этого момента», – сказал Небесный Властитель.

«И мы хотели бы оказаться поблизости от твердотельного мира, где жили люди».

«Здесь было несколько таких миров», – ответил Небесный Властитель.

Иниго, ощутив, что сосредоточенность Араминты-два на мгновение дрогнула, окинул его тревожным взглядом.

– Проклятье, – буркнул Томансио.

– Я думал, есть только один такой мир, – вслух произнес Оскар.

– Их несколько? – недоверчиво воскликнула Корри-Лин. – Сколько же?

– Он доставил Джастину к Кверенции, – настойчиво указал Аарон. – Будь определеннее.

– Как она просила… – Араминта-два раздраженно тряхнул головой и снова сосредоточился. – Мы ищем мир, где уже ждет одна из нашей расы. Она прибыла совсем недавно. Там есть город, город, возникший не в Бездне.

«Я знаю мир, который вы ищете», – ответил Небесный Властитель.

– Надеюсь, что так, – проворчал Троблум. – Мы уже стартуем.

«А ты тоже будешь там? – спросил Араминта-два. – Я нуждаюсь в твоем руководстве. Без твоей помощи мне не достичь самореализации».

«Я иду», – пообещал Небесный Властитель.

Гисрадар показал им, как граница начала растягиваться со сверхсветовой скоростью и образующийся выступ направился точно к их кораблю.

Совсем как планетарная червоточина, только в невообразимо большем масштабе. В изумленном молчании они смотрели, как раскрывается вершина выступа. В Пучину снова хлынуло мерцающее сияние звездных туманностей, и этот луч уперся в «Искупление Меллани».

Корабль с предельным ускорением устремился в открывшееся жерло. Граница за ним мгновенно закрылась, отсекая бледное свечение. Вершина выступа втянулась и растворилась в однообразной поверхности бесконечной тьмы.

– Где же мы оказались? – спросил Аарон.

Исправно работающие сенсоры корабля показали отдельные звезды и скопления, но никаких признаков границы не было.

– Стараюсь разобраться, – откликнулся истекающий потом Троблум.

– Эй, посмотрите, – воскликнул Томансио.

Кружка с чаем покачивалась в воздухе на высоте десяти сантиметров над его раскрытой ладонью. Затем она еще немного поднялась и покачалась из стороны в стороны. Томансио восторженно ухмыльнулся. Все остальные отчетливо ощутили самодовольство и удовлетворение, излучаемые его разумом.

– Ох, черт, – вскрикнула Корри-Лин.

Ее мысли ярко замерцали в про-взглядах всех присутствующих, но стали быстро тускнеть, когда Корри-Лин погасила излишние эмоции и закрыла их мысленным щитом, как мать закрывает руками плачущего младенца. Сквозь защиту пробивались отдельные образы: Эдеард, старающийся спрятать свои мысли, и используемые им техники. Спустя некоторое время поверхность ее разума укрепилась и из-под непроницаемого щита не пробивались уже ни эмоции, ни воспоминания, ни ощущения.

В течение следующей долгой минуты каждый из собравшихся, как мог, овладевал техникой скрытности. Безупречные щиты обоих Сновидцев никого не удивили, а вот Оскар, как ни пытался, не сумел спрятать свои беспокойные мысли.

– Это объединяет меня с Эдеардом, – уныло пошутил он. – Ему никогда не удавалось полностью скрыть свои чувства. Лично я усматриваю тут признак превосходства над всеми вами.

У каждого при этих словах пробились искорки веселья. Кроме Троблума. Его щит был темнее, чем у остальных, а мысли под ним казались тесно сплетенными между собой. В оттенках его эмоций никто не видел ничего знакомого.