попросила Мирза Джалила написать их «старому другу» Эритсяну, чтобы он вновь сопровождал её в поездке в Тифлис.

Гамида ханум собиралась открыть в селе Кехризли школу для мальчиков и девочек. Мирза Джалил поддерживал её в этом начинании и всячески помогал. Было построено даже специальное здание, куплены необходимые учебники, тетради. Пригласили уже пожилого человека, мастера Крикора, поручили ему изготовить 20 деревянных парт. Когда парты были готовы, красил их сам Мирза Джалил.

После долгих уговоров, пользуясь тем авторитетом, которым пользовалась в селе Гамида ханум, удалось привлечь в школу 30 мальчиков и 10 девочек. На первых порах тюркский язык преподавал сам Мирза Джалил. Гамида ханум помогала бедным учащимся, лечила их, давала необходимые лекарства. Позже Гамида ханум, на свои деньги пригласила учителя из Самары, чтобы он обучал детей русскому языку.

…Вновь вспоминаю селение Кяхризли, в котором недавно побывал. Где жил «учитель из Самары»? Скорее всего, в тех же четырёх комнатах дома «помещицы». Сколько лет он здесь прожил, сколько ему платили?..

Через несколько лет Мирза Джалил приехал в село уже больным. У него болели спина и левая нога. Гамида ханум прибегала к целительным мазям, согревала ногу в горячей воде, но ничего не помогало. Тогда тот же мастер Крикор принёс из дома настоящую тутовую водку, настоянную на красном перце. Гамида ханум, дважды в день, смазывала больную ногу Мирзы Джалила этой водкой, и вскоре он пошёл на поправку.

Гамида ханум не могла остаться безучастной, когда в 1905 году вражда между азербайджанцами и армянами переросла в кровавое столкновение.

Во главе группы конных сельчан, сама верхом, она направилась в Аскеран[1034] и Ханкенди для примирения двух общин. Во многом ей это удалось.

Гамида ханум с детьми и домочадцами, как правило, летом ездила отдыхать в Шушу. В 1907 году они намеренно поселились в армянской части города, в доме у Шакарянов. Это был её ответ на происходившие в тот период события. Её предупреждали, это может быть опасно, нельзя подвергать детей риску. Она возражала, ни со мной, ни с детьми, ничего не может случиться.

Что могло с ней случиться, она же из рода Джаваншир.

В Шуше она организовывала спектакли, приглашала представителей армянской интеллигенции. Они приходили, с интересом смотрели, ведь между ними не было языкового барьера. После спектакля дружеские отношения между азербайджанцами и армянами начали восстанавливаться. Гамида ханум подробно описывала эти события в письме к Мирза Джалилу.

В 1907 году в Баку проходил съезд, одной из задач которого было примирение азербайджанцев и армян. На съезд от Шуши была приглашена и Гамида ханум. Это было признанием её огромного авторитета, как среди азербайджанцев, так и армян.

Через несколько лет, когда Гамида ханум и Мирза Джалил возвращались из Персии домой, армянские беженцы из Карабаха, которых не пустили в вагон, именно Гамиду ханум попросили передать их родственникам в Баку и Тифлисе их письма. Гамида ханум не могла им отказать и выполнила их просьбу.

В 1918 году в Шуше цены на продукты сильно возросли. Бедняки оказались в страшной нужде. Гамида ханум написала об этом Мирза Джалилу, который был в это время в Баку. Он прислал две телеги с мукой. Часть муки (стоимостью приблизительно 300 манат) Гамида ханум и её сподвижники раздали бедным мусульманам. Такую же долю муки выделили для армянского населения. Но поскольку у них не было списка армянских бедняков, они решили, что из муки, выделенной для бедного армянского населения, порциями будут выпекать хлеб и раздавать его беднякам. Заранее сообщили, что будут бесплатно раздавать хлеб и нуждающиеся собрались во дворе церкви. Дочь и сын Гамиды ханум, вместе с женщиной, которая выпекала хлеб, направились в армянскую часть города, и во дворе церкви стали раздавать хлеб.

Как пишет Гамида ханум после этого, богатые армяне стали собирать пожертвования и помогать своим беднякам.

Своё отношение к армяно-азербайджанскому конфликту Гамида ханум выражает прямо и откровенно:

«Когда я услышал о событиях, которые произошли в Шуше и Ханкенди, мне казалось, что все они обезумели! Трудно представить себе, чтобы люди до такой степени потеряли человеческий облик! Это было огромным несчастьем, большой бедой».

Нет необходимости долго комментировать эти события, слова Гамиды ханум говорят сами за себя, но один вывод не могу не сделать.

Миротворчество далеко не сентиментальный акт, напротив, именно в миротворчестве проявляется высокое человеческое достоинство, требующее и мужества, и выдержки. Напротив силовые решения, только кажутся героическими, на самом деле за ними зачастую прячутся неврозы и неуверенность в себе.

Наверно, Гамида ханум не знала самого слова «миротворчество», но была истинным миротворцем.

…повседневная жизнь

Повседневная жизнь, каждодневная жизнь, будни, вечное настоящее. Здесь «небо» проходит испытания, порой мучительные, порой жесточайшие. Здесь болезни, потери близких, разочарования, всё то, без чего практически не обходится «земное». Парадокс, однако, в том, что если лишить «небо» испытания «земным», оно оказывается пустым и выхолощенным.

Уже говорил, повторю, Гамида ханум оказалась для Мирза Джалила женой в высоком значении этого слова. Долгие годы их общим делом оказались семья, дети, журнал, хозяйство в селе. Но думаю, что именно в повседневной жизни, в буднях, это «высокое» прошлое через самые серьёзные испытания. И возьму на себя смелость сказать, что именно в повседневной жизни, в буднях, Мирза Джалил и Гамида ханум стали близкими и родными людьми, настолько близкими и родными, насколько способны на близость два человека, у которых по определению разные темпераменты и разные «бэкграунды»[1035].

Вот это и постараюсь показать в этой последней главке о судьбе Гамиды ханум.

…деньги, имущество

Начну с самого болезненного, можно сказать, щепетильного, деньги, имущество.

В Иране, куда им пришлось переселиться в 1920 году женщины не могли скрыть своего изумления, когда узнавали, что Гамида ханум не только не закрывается платком в присутствии мужчин, но у неё есть своё имущество, она сама управляет своим хозяйством.

По-видимому, долгие годы так и было, у каждого было своё имущество, и каждый распоряжался им по своему усмотрению.

Деликатная Гамида ханум об этом не пишет, но по другим источникам не трудно судить о том, что многие годы она финансово поддерживала издание журнала «Молла Насреддин».

Но были и другие времена (по-видимому, после 1927 года), о которых пишет сама Гамида ханум, когда Мирза Джалил выделял 50–60 рублей в месяц на каждодневные расходы.

Гамида ханум пишет и о другом:

«несмотря на наши разногласия, взаимные обиды, он (Мирза Джалил) занимался документацией моих имущественных дел в Гяндже и Тифлисе».

Во всех случаях, деньги, имущество, не стали