мне не хотелось — я решила отложить разговор о нашей новой жизни до прибытия на наше новое место пребывания.

Дорога туда оказалась довольно долгой.

А могла бы и еще дольше тянуться — подумала я, когда мы подошли к ее концу.

Не получилось у меня новой жизни на новом месте.

На земле мой ангел — с самого первого дня и потом много-много лет — талдычил мне, как заведенный, что людям просто не дано понять все аспекты ангельской жизни. И, главное, деятельности.

Анабель — другими словами, но не менее уверенно — посоветовала мне следовать примеру ее Франсуа, в ангельские дела нос не сующего. Пока ему право на это не даруют.

Даже у Тоши — теснее всех других с людьми обдающегося — то и дело вырывалось: «Татьяна, ну, не знаю я, как тебе это объяснить!». Вперемешку с бурчанием в адрес человеческой приземленности.

А Стас вообще — когда ему велели организовать нападение на моего сына, причем в тайне от любых других ангелов — не ко мне с этой новостью обратился, а к Марине. Решив, видимо, что стажировка под его началом уже продвинула ее на шаг ближе всего остального человечества к высотам ангельской просвещенности.

А его высочайше просвещенное начальство, как недавно выяснилось, в людях не то, что даже самых младших братьев по разуму — вообще ничего, кроме корма, не видело.

Я ведь в ту аварию, моему сыну подготовленную, для того и бросилась, чтобы, став ангелом, заставить их выслушать правду о земле и ее обитателях.

Ну, ладно, признаю, затея не самой умной оказалась — на земле тоже мнение только дипломированных специалистов в расчет берут, но ведь я все сделала, чтобы им стать! Я же лучше всех училась — а мне присуждение ангельской категории дважды откладывали!

Но теперь-то я уже официально стала полноценным ангелом. Теперь-то у меня появилось заслуженное и законное право голоса. Может, еще и не перед лицом ангельского начальства — для этого, небось, еще и опыт работы требуется. Но мой ангел, Стас и Макс больше права не имеют от меня отмахиваться — в новый отдел всех в одинаковом статусе зачислили.

Об этом я и собиралась поставить их всех в известность — прямо на первом же собрании трудового коллектива.

И что?

Глава 12.1

Для начала Стас оказался вовсе не свидетелем торжественного открытия работы нового отдела, а очень даже его участником — и еще непонятно, не по переводу ли на другую руководящую должность. Глянув в спину удирающему в наш новый офис Тени, я сочувственно поежилась — похоже, выступления на собраниях трудового коллектива будут очень жестко регламентированы.

Потом оказалось, что, приобретя непонятно, в каком статусе, Стаса, наш коллектив потерял на земле Тошу — тут даже мой ангел дар речи потерял. А я снова поежилась — видно, закон сохранения энергии не только на земле работает: где одним ангелом прибыло, там другим и убыло. Но, приободрилась я, в таком случае мой голос взамен Тошиного должен быть принят.

А затем и на Максе сказалось полное возвращение в ангельскую среду — с ее отравляющими все вокруг межведомственными распрями. Вот странно: на земле он тоже был единственным темным среди наших ангелов, но это не помешало ему в одной слаженной команде с ними оказаться, а здесь он мгновенно отстранился, замкнулся в себе и на каждую попытку сближения взирал, словно из-за дуэльного барьера.

И вообще — о каком слаженном коллективе можно говорить, если часть его отселяют на самый отшиб, лишая ее полноценного участия во всей его жизни? У меня не было ни малейшего сомнения, что речь шла именно обо мне. И идею этого подарка наверняка мой ангел в голову Винни заронил — причем заранее, похоже, когда тот его из пустыни выводил. Меня неприятно кольнуло при мысли о том, что певший такие дифирамбы моим талантам Винни так легко согласился с моим ангелом в том, что меня нужно срочно вернуть под его полный контроль. И лишить честно заработанного права голоса.

Чем он и занялся, как только мы зашли в ту обитель изгоя. И так решительно, что у меня в голове все мысли перепутались. Нужно было поговорить о работе, построить планы хотя бы на самое ближайшее будущее, обсудить нашу манеру поведения в офисе, недвусмысленно открыть моему вечному контролеру глаза на наши равные отныне права, настроить его на твердость в голосе при пролитии света на тот же факт перед Стасом — в этом я решила жестом доброй воли и в последний раз уступить ему дорогу …

Нужно было с Игорем связаться, с Мариной, успокоить их всех, договориться, когда будем на связь выходить …

Нужно было осмотреться, наконец, в этом помещении, попробовать понять, зачем нас сюда отселили — Винни наверняка нам свою очередную головоломку подсунул, придется каждый ее уголок обыскать, где-нибудь подсказки он да и оставил …

Ни одна из этих мыслей не задерживалась надолго с моем крайне сузившемся поле зрения. Почти полностью занятым лицом моего ангела. С написанным на нем выражением полной готовности смести все преграды на нашем пути.

До меня вдруг дошло, что это как раз то, чего мне так давно — с самого момента его ареста — не хватало. Что, может быть, вовсе не так уж и плохо вовсе ни о чем не думать. А просто довериться его способности находить выход из любого положения …

Слава Богу, минута слабости продлилась недолго! Мой, уже почти добившийся своей цели, ангел неожиданно получил подкрепление, напор которого — как это часто бывает — не упрочил, а очень даже разрушил плоды его трудов.

В какой-то момент, уже разнежено вытянувшись возле меня, он вдруг напрягся, рука его, поглаживающая мне щеку, замерла … и через мгновение он дернулся, как от удара.

— Татьяна, давай-ка выбираться отсюда, — забормотал он, поспешно поднимаясь. — Там Стас с Максом уже сцепились. Как бы этот день без нас новыми потерями не закончился.

Я отметила про себя это многообещающее «без нас» и категорически настояла — ничего, пусть привыкают! — на том, чтобы мы сначала позвонили Игорю …

Ну хорошо, только Игорю.

Ну хорошо, буквально на два слова.

Но одним словом сообщим ему, что у нас уже все хорошо, а другим — твердо пообещаем ему более подробный разговор после первого рабочего дня.

Причем не просто другим, а честным.

Данным моим ангелом вслух и лично.

К тому времени, как