Екатерина преисполнилась чувства облегчения и глубокой благодарности. Этот милый, добрый, верный человек взял на себя материнскую ношу любви и заботы, снял ее со слабых плеч Екатерины и дал ей возможность уйти из этой жизни в мире с собой. Екатерина знала, что больше никогда не увидит лица своей возлюбленной дочери, но она сделала для нее все, что смогла, и утешалась этим.

– Благодарю вас от всего сердца, – сказала она.

Шапуи улыбнулся:

– Вам не нужно было об этом просить.

Они проговорили два часа. Раздался стук в дверь, и вошла Элиза с сообщением, что к Екатерине явился посетитель. Из-за спины девушки, с галереи, доносились громкие голоса, один из них женский, резкий и настойчивый. Нет, этого не может быть!

Но это так. Через несколько мгновений в комнату влетела Мария Уиллоуби.

– Хвала Богу! – воскликнула она. – Я уже не ждала застать ваше высочество в живых.

Екатерина не могла поверить своим глазам. Бог проявил достаточную щедрость, послав к ней Шапуи, но чтобы двое самых дорогих ей людей навестили ее в этом уединенном месте, притом в один и тот же день, – это было самым неожиданным и прекрасным даром.

Мария обняла Екатерину, потом отстранилась, качая головой. Сама она выглядела ровно так же, как в тот день три года назад, когда Екатерина видела ее в последний раз. Екатерина же превратилась в бледную тень той женщины, какой была тогда, она знала это и по лицу Марии видела, насколько ту поразили произошедшие в подруге и госпоже перемены.

– О мой дорогой друг! – выдохнула Екатерина. – Король и вам тоже позволил приехать, как мессиру Шапуи?

– Нет, ваше высочество. Сообщения о вашей болезни застали меня в Гримсторпе, и я поняла, что обязана приехать. Я спешила как могла, но это пятьдесят миль, и в такую погоду трудно ехать верхом. Постоялые дворы вдоль дороги ужасные. Четыре дня в пути, и я вся промерзла. – Она подошла к огню и протянула к нему руки. – Когда открыли ворота караульного дома, я потребовала, чтобы меня впустили, но эти два негодяя, которые называют себя опекунами, попытались закрыть их перед моим носом. Тогда я подставила ногу и сказала им, что при мне множество писем, которых будет достаточно, чтобы снять с них всякие обвинения, и я предъявлю их утром.

– И есть у вас эти письма? – спросила Екатерина.

– Разумеется, нет, – улыбнулась Мария. – Думаю, меня теперь ищут. Заприте дверь!

Каким-то чудом сэр Эдвард и сэр Эдмунд не появились, в дверь не колотили и выдать леди Уиллоуби не требовали. Даже они, должно быть, понимали: время плести интриги осталось в далеком прошлом.

Марию не интересовало, что думают сэр Эдвард и сэр Эдмунд. Она ворчала по поводу состояния очага.

– Не говорите мне, что тут кто-то готовил, – сказала она, принюхиваясь к пропитавшему все запаху горелого жира.

– Мои девушки готовят для меня, – объяснила Екатерина. – Я не осмеливаюсь есть ничего другого – боюсь яда.

– Я приготовлю вам что-нибудь.

– Вы умеете готовить? – Казалось невероятным, чтобы гордая дочь кастильских грандов пала так низко.

– Нет! – Мария скривилась. – Но могу научиться!

Тушеное мясо, которое она состряпала, посылая горничных Екатерины на кухню за всем необходимым, оказалось на удивление неплохим. Мария угостила и Шапуи, а Екатерину сама кормила с ложки.

– Я не голодна, – уверяла ее Екатерина. – У меня теперь совсем нет аппетита. Но немного я поем, потому что ты была так добра и приготовила это для меня.

– Именно это я и хотела услышать! – радостно отозвалась Мария. – От хорошей еды вам станет лучше.

Екатерина сомневалась в этом, но сделала вид, что верит.

– Где вы будете спать? – спросила она Марию. – Можете разделить ложе со мной, если хотите?

– Если мессир Шапуи займет кресло, – согласилась Мария.

– Разумеется, – ответил Шапуи, – но теперь, когда леди Уиллоуби здесь, в моем присутствии больше нет необходимости, и мне нужно ехать, так как я могу быть более полезным вашему высочеству в другом месте.

– Не уезжайте пока, – попросила Екатерина. – Ваше общество доставляет мне такое удовольствие, что я начинаю лучше себя чувствовать.

– Тогда я побуду еще немного, – с улыбкой ответил посол.

Шапуи был готов к отъезду. Он пришел попрощаться.

Екатерина натянула на лицо бодрую улыбку.

– Приятно видеть ваше высочество повеселевшей, – сказал он.

– Все благодаря вам и Марии.

– Я оставляю вам двух человек, они окажут вам поддержку и будут сообщать мне о состоянии вашего здоровья.

«Один из них, наверное, молодой человек, переправлявший письма, которые я отдавала Элизе», – предположила Екатерина, заметив, как просветлело лицо ее фрейлины.

– Тогда всего вам хорошего. – Екатерина протянула руку для поцелуя.

Ей хотелось расплакаться и молить Шапуи остаться, но она крепилась и не стала смущать посла чувством вины из-за необходимости уехать.

Шапуи припал на колено, взял ее руку в свои ладони и пылко поцеловал. Когда он поднял взгляд, в глазах его стояли слезы.

– Вы самая добродетельная женщина из всех, кого я знал, и самая великодушная. Но, ваше высочество, вы слишком доверчивы и поспешно наделяете людей своими достоинствами, а вот причинить кому-нибудь хоть малейший вред, даже если это пошло бы на пользу, не спешите.

Екатерина выдавила из себя еще одну улыбку:

– Вы опять подбиваете меня разжечь войну? Мой надежный, верный друг, неужели вы никогда не оставите это? Я не отступлюсь от того, что уже не раз говорила. – (Шапуи печально взглянул на нее.) – Была ли я права? – задала ему вопрос Екатерина. – Верно ли поступала, противясь тому, что считала вредным? Даже если из-за этого проистекло много неприятностей? В последнее время я часто спрашиваю себя об этом. Мне необходимо быть в ладу со своей совестью.

– Никогда не сомневайтесь в этом, ваше высочество. Мир был бы более приятным местом, если бы в нем существовало больше таких людей, как вы. А теперь прощайте. Да поможет вам Бог и да восстановит Он ваше здоровье! Будьте уверены, я не забуду о своем обещании присматривать за принцессой.

– Прощайте, дорогой друг! Благодарю вас!

Екатерина смотрела ему вслед, зная, что никогда больше не увидит его. Одинокая слеза медленно сползла по ее щеке.

По крайней мере, теперь с ней была Мария. Она взяла на себя труд руководить четырьмя девушками и давать им разные поручения. Екатерина подозревала, что Элиза немного сердится, ведь столько времени она прекрасно обходилась без этого, но вслух девушка ничего не говорила и без возражений согласилась быть ответственной за удовлетворение личных нужд Екатерины. Марджери и Бланш обязали готовить еду, а Марджери, кроме того, велели продолжить варку травяных снадобий, потому что Мария считала их полезными для своей госпожи. Исабель, которую заставили встряхнуться, должна была следить за доставкой всех необходимых вещей с кухни и из любых других мест и еще постоянно теребить ленивых паршивцев из левого крыла дома, чтобы те мигом поднимались и брались за дело, если потребное ей не доставляется вовремя.