– Ромки? Тот молодой человек, который… которого…

– Которого.

Были бы наши мозги на шестеренках – сейчас стояло бы сплошное щелканье.

– Твой бывший напарник? Молодой дайвер? Это был он?

– Да.

– Я не знал.

– Зачем ты вооружил охрану оружием третьего поколения, Дмитрий?

Он молчит… он думает о чем-то своем.

– Я не вооружал, Леонид. Поверь. Это случайность…

– Что? Парень случайно умер?

– Взлом. – Дибенко переходит на какие-то короткие, рубленые фразы. – Тревога. Паника. Вся охрана на ногах. И три десятка молодых идиотов, программистов. Один из них схватил прототип. И бросился помогать охране. Он не знал, понимаешь?

– Не знал, что берет?

– Не знал, что в обойме – смертельные заряды.

Я не хочу ему верить. Потому что поверить – значит простить. Отказать себе в праве на месть. Отказать Ромке в праве на отмщение.

– Да, мы работали над виртуальным оружием третьего поколения, – говорит тем временем Дибенко. – По заказу полиции Диптауна. По собственным интересам. По целому ряду серьезных причин. Но никто не собирался охранять лаборатории подобным образом… это же просто нецелесообразно. Для отпугивания хакеров вполне хватает предыдущего поколения боевых программ, кто согласится потерять кучу дорогого железа?

– Не верю, – говорю я. – Ты мог захотеть натурных испытаний.

– Натурные испытания проводятся другим образом, – резко говорит Дибенко. – На хорошо оплаченных добровольцах, вокруг которых бригада врачей с дефибрилляторами, капельницами, наполненными шприцами и прочей хренотенью!

– Чем ты докажешь?

– А что тебя устроит? Чеки на выплаты? Подписанные мною распоряжения? Согласованные планы испытаний? Официальный заказ от полиции Диптауна? Отчеты лаборатории?

– Кто убил Ромку? – Я понимаю, что сдаюсь, понимаю, что теперь моя очередь терять лицо.

Но я верю ему. Случилось самое страшное – я верю.

– Парень двадцати двух лет от роду, – говорит Дибенко. – Молодой, талантливый, интуитивный программист. У него молодая беременная жена. У него старая мать в Ростове. Парень был уверен, что в прототипе – парализующие заряды. Он решил поиграть в героя. Тебе его сдать, Леонид?

Он кричит – кричит на меня, а я молчу в тряпочку, сидя посреди Храма Дайвера-в-Глубине, на своей территории.

– Что, я не понимаю, чего ты хочешь, дайвер Леонид? Мести ты хочешь! Справедливости! Покарать убийцу! Ну что, будешь карать лично? Наймешь бандитов? Передашь полиции? Этот мальчик даже не знает, что он убийца! Я сказал, что слух про смерть – ложный, распущен мной для отпугивания хакеров… Иначе… рук он на себя не наложит, но работник из него будет никакой. И так нервы ни к черту. Ну? Сдать? Имя, фамилия, адрес?

– Поклянись, что он не знал, – говорю я. Это нелепо. Требовать клятв в мире, где все – обман. Требовать клятв от человека, создавшего этот мир и получившего право делать в нем все что угодно. Но я прошу.

– Клянусь, – говорит Дибенко. – Понимаю… будешь потом анализировать голос… не вру я. Не вру, Леонид.

– Зачем ты это сделал? – спрашиваю я. – Дибенко, ну зачем ты пошел на это? Оружие третьего поколения… надо ли было нести его в виртуальный мир? Заказы полиции… да не обязан ты их выполнять.

– Заказы на шоковое и парализующее оружие!

– Ты что, не понимаешь, что от этого – полшага до оружия, которое убивает? Паралич может коснуться сердечной мышцы, болевой шок может быть невыносимым. Главное – преодолеть рубеж между техникой и психикой. Без тебя эту границу никто не смог бы перейти, это твой дар…

– Никто? – в голосе Дибенко ирония. – А что встроено в этот Храм?

Я молчу. Я не знаю, как защищен Храм.

– Поверь, у меня нет никакой личной ненависти к дайверам, – говорит Дибенко. – И я не считаю вас преступниками. Но… раз вы создали оружие третьего поколения… самое главное всегда – баланс сил.

– Кто тебе сказал? – спрашиваю я.

– Темный Дайвер.

Мне кажется, что сейчас он улыбается…

– Ты знаешь, кто он такой?

– Темный Дайвер? Если бы… если бы, Леонид. Как я понял, и тебе это неизвестно? Ты для того и пустил слух, что я вручил тебе оружие третьего поколения… чтобы выманить его… так?

Молчу.

– Не знаю, кто он такой, – говорит Дибенко. – Но с каких-то пор я боюсь появляться в глубине, Леонид. У меня есть Медаль Вседозволенности. У меня есть… теперь есть… оружие, которое убивает. Но у Темного Дайвера оно есть давным-давно. И я в любую секунду жду пули в лицо. Вспышки ослепительного света, боли, переставшего биться сердца.

– Я тоже не в восторге от его действий, – говорю я. – Он послал на взлом твоей фирмы моего друга. Подставил его. Ты говоришь, что охрана не имела оружия третьего поколения… все равно. Он был не вправе.

– Теперь у тебя остался только один объект для мщения, – неожиданно говорит Дибенко. – Так?

– Доволен?

– Конечно. Я же говорю – я пришел как союзник. Ты пустил слух, что я нанял тебя на работу… мне это показалось забавным…

Дибенко лезет в карман плаща. И достает пистолет.

Свет. Столб яркого света падает с потолка, заключает в себя Дибенко. Его силуэт становится совсем серым, лишенным красок. Движения – замедленные, плавные…

Очень неспешно Дибенко протягивает пистолет мне, держа за ствол. Кладет на пол между нами.

И свет исчезает.

Что бы ни готовилась сделать защитная программа, она отключилась, едва Дибенко выпустил оружие из рук.

– Бери.

Похоже, он и не заметил, что был на прицеле…

– Что это? – спрашиваю я.

– Прототип оружия третьего поколения. Тот самый, из которого убили твоего друга… если это важно.

Я смотрю на пистолет. С виду самый обычный «Smith & Wesson».

Но дело в том, что внутри…

– Чем он заряжен? – спрашиваю я.

– Первые пять патронов – парализующие программы для полиции Диптауна, – отвечает Дибенко. – Они вызывают временный паралич, продолжающийся пятнадцать-двадцать минут и проходящий без последствий. А следующие пять… честно говоря, это новая разработка, боюсь, она не пойдет в серию. Слишком велика вероятность смертельного исхода. Такой же временный паралич… но затрагивающий и сердечную мышцу.

– И ты готов дать мне это оружие?

– Подпишем небольшой договор? Ты обязуешься провести испытание нового программного обеспечения. К сожалению, пока нет никаких законов, регламентирующих подобные опасные продукты… Надеюсь на твое благоразумие, дайвер.