Верити? – крикнул я, но у меня осталось слишком мало сил. Я не мог дотянуться до него.

Прочь от него, шавки! Я услышал знакомое рычание, а потом Ночной Волк толкнул их через меня. Я не думал, что это сработает, но, как и раньше, он обрушил на них оружие Уита через канал, открытый Скиллом. Уит и Скилл – это разные вещи. Они так же несхожи, как чтение и пение или плавание и езда верхом. Однако, будучи соединенными со мной Скиллом, они, очевидно, становились восприимчивыми к этой, другой магии. Я почувствовал, как они отскочили от меня, но теперь они оба противостояли атаке Ночного Волка. Он не мог сразить их обоих.

Встань и беги! Беги от тех, с кем не можешь драться.

Это было мудрое предложение. Страх заставил меня вернуться в собственное тело, и я поднял стены моего сознания, отгораживаясь от прикосновения Скилла. Потом я открыл глаза. Я лежал на полу в кабинете короля и тяжело дышал. Рядом со мной шут упал на тело короля и безумно рыдал. Я чувствовал легкое касание щупальцев Скилла. Я ушел в себя еще глубже и яростно закрылся, как меня научил Верити. И все-таки я чувствовал их присутствие, как будто призрачные пальцы рвали мою одежду и касались моей кожи. Это наполнило меня отвращением.

– Ты убил его, ты убил его! Ты убил моего короля, ты, грязный предатель! – завизжал шут.

– Нет! Это был не я! – я с трудом выговаривал слова. К моему ужасу, в дверях появился Волзед и безумными глазами уставился на нас. Потом он поднял голову и закричал. Он выронил охапку дров. И шут и я повернулись. В дверях спальни короля стоял Рябой Человек. Даже зная, что это Чейд, я на мгновение ощутил леденящий страх, от которого волосы встали дыбом. Он был одет в изорванный саван, измазанный землей и плесенью. Его седые волосы грязными прядями свисали на лицо. Он натер кожу пеплом, чтобы сильнее выступали синевато-багровые шрамы. Медленно подняв руку, он указал на Волзеда. Тот завопил и бросился прочь. Его крики эхом разносились по замку.

– Что здесь происходит? – спросил Чейд, как только Волзед убежал. Он шагнул к брату и положил длинные тонкие пальцы на горло короля. Я знал, что он обнаружит, и с трудом поднялся на ноги.

– Он мертв. Я НЕ УБИВАЛ ЕГО! – мой крик прервал рыдания шута. Пальцы Скилла настойчиво тыкались в меня. – Я иду убить тех, кто это сделал. Шуту угрожает опасность. Королева у тебя?

Глаза Чейда широко раскрылись. Он смотрел на меня так, словно никогда прежде не видел. Все свечи в комнате внезапно затрепетали и стали выбрасывать маленькие синие язычки.

– Отвези ее в безопасное место, – приказал я своему учителю. – И проследи, чтобы шут поехал с ней. Если он останется здесь, то умрет. Регал не пощадит никого, кто сегодня был в этой комнате.

– Нет! Я не оставлю его! – глаза шута были широко открытыми и пустыми. Как у сумасшедшего.

– Как хочешь, уведи его, Чейд. От этого зависит его жизнь! – Я схватил шута за плечи и сильно потряс. Его голова раскачивалась взад и вперед на тонкой шее. – Отправляйся с Чейдом и молчи. Молчи, если хочешь, чтобы смерть твоего короля была отомщена. Потому что это я должен сделать, – внезапная дрожь охватила меня, и мир зашатался, почернев по краям. – Эльфовая кора, – прохрипел я. – Принеси мне кору и беги.

Я толкнул шута в руки Чейда, и старик заключил его в свои железные объятия. Это было все равно что видеть его в объятиях смерти. Они вышли из комнаты. Чейд толкал рыдающего шута. Через мгновение я уловил слабый скрежет камня о камень и понял, что они ушли. Я опустился на колени, не смог удержаться и упал. Я лежал рядом с моим мертвым королем. Его остывающая рука упала с ручки кресла и легла мне на голову.

– Не время для бесполезных слез, – громко сказал я пустой комнате. Но это их не остановило. Тьма застилала мне глаза. Пальцы Скилла тыкались в мои стены, царапая укрепления, пробуя каждый камень. Я оттолкнул их, но они немедленно вернулись. То, как Чейд посмотрел на меня, внезапно заставило меня усомниться в том, что он вернется. Спокойно. Я набрал в грудь воздуха.

Ночной Волк. Отведи их к логову лиса. Я показал ему тот сарай, из которого они должны были выйти, и куда им следовало идти. Больше я ничего не смог.

Брат мой?

Проводи их, сердце мое. Я слабо оттолкнул его и почувствовал, что он ушел. Глупые слезы все еще текли по моему лицу. Я пытался успокоиться. Моя рука упала на запястье короля. Я открыл глаза и постарался сосредоточиться. Его нож. Не украшенный драгоценностями кинжал, а простой нож, который человек носит за поясом. Я вздохнул, потом вытянул его из ножен, положил клинок на колени и посмотрел на него. Честное оружие, истертое от многих лет службы. Ручку из оленьего рога, по всей вероятности, когда-то покрывала резьба, но со временем она стала гладкой. Я легко пробежал по ней пальцами и обнаружил то, чего уже не могли увидеть мои глаза. Знак Ходд. Мастер-оружейник сделала это для своего короля. И он хорошо пользовался им. Воспоминания забрезжили в моей голове.

“Мы инструменты”, – говорил мне Чейд. Я был орудием, которое он выковал для короля. Король смотрел на меня и недоумевал. Что я сделал с тобой? Мне не нужно было раздумывать. Я был королевским убийцей. Во всех значениях этих слов. Но я постараюсь еще один, последний раз поработать для него.

Кто-то сел на корточки подле меня. Чейд. Я повернул голову и взглянул на него.

– Семена карриса, – сказал он мне. – Нет времени готовить чай. Пойдем. Дай я отведу и тебя в убежище.

– Нет, – я взял маленькую лепешку семян карриса, растертых с медом. Я положил ее целиком в рот и жевал, разгрызая семечки, чтобы забрать их силу. – Иди, – сказал я ему. – У меня есть дело и у тебя тоже. Баррич ждет. Поторопись, пока еще можно уйти от погони. А я задержу их.

Он отпустил меня.

– До свидания, мальчик, – сказал он хрипло, потом наклонился и поцеловал меня в лоб. Это было прощание. Он не думал, что я останусь в живых.

Я тоже.

Он покинул меня, и, прежде чем я услышал скрежет камня о камень, я ощутил действие семян карриса. Я ел их и раньше, в Весенний праздник, когда это делают все. Немножко семян на сахарном печенье – и на сердце становится весело и легко. Баррич предупреждал меня, что некоторые нечестные лошадники добавляют в зерно своим подопечным масло карриса, чтобы они победили на скачках или чтобы выдать больную лошадь за здоровую на ярмарке. Он говорил, что такие лошади часто никогда не могут оправиться. Если вообще выживают. Я знал, что Чейд иногда пользуется каррисом, и видел, что он падает, как камень, когда действие семян кончается. Тем не менее я не медлил. Может быть, я быстро сдался, может быть, Баррич был прав относительно меня. Экстаз Скилла или невыносимый азарт охоты. Смеялся я над самоуничтожением или хотел его? Я не долго об этом тревожился. Семена карриса сделали свое дело. Сила моя удесятерилась, и я парил, как орел в вышине. Я вскочил на ноги и направился к двери. Потом вернулся и опустился на колени перед моим королем, поднял его нож, прижал его ко лбу и поклялся на нем:

– Этот клинок послужит вашему отмщению. Я поцеловал руку Шрюда и оставил его у огня.