Будет у нас конина сегодня?

Посмотрим.

Я повернулся к Кетриккен:

– Могу я взять ваш лук?

Она неохотно передала его мне.

– Ты умеешь с ним обращаться? – спросила моя королева.

Это было прекрасное оружие.

– В пределах необходимости. У них нет никакого достойного упоминания укрытия, и они не ожидают атаки. Если мне повезет, я успею убить одного из них, до того как они поймут, в чем дело.

– Ты застрелишь человека, даже не бросив ему вызов? – слабым голосом спросила Старлинг.

Я увидел, как в ее глазах рушатся последние иллюзии. Тогда я сосредоточился на своей работе.

Ночной Волк?

Мне гнать лошадей в пропасть или просто по дороге? Они учуяли меня и начинают волноваться. Но люди не обращают на них никакого внимания.

Я бы хотел получить то, что на них навьючено, если это можно устроить. Почему убийство лошади беспокоит меня больше, чем убийство человека?

Посмотрим, — рассудительно ответил Ночной Волк. – Мясо есть мясо, — добавил он.

Я повесил на плечо колчан Кетриккен. Снова поднимался ветер, обещая снегопад. Мысль о том, что мне предстоит во второй раз пересекать оползень, заставляла трястись мои поджилки.

– Выбора нет, – напомнил я себе.

Я поднял глаза и увидел, что Старлинг отворачивается от меня. По-видимому, она приняла мое замечание как ответ ей. Что ж, в некотором роде это и был ответ.

– Если я потерплю неудачу, они пойдут за вами, – осторожно проговорил я. – Вы должны уйти отсюда так далеко, как только сможете. Идите, пока совсем не стемнеет. Если все пройдет хорошо, мы скоро догоним вас. – Я нагнулся над шутом: – Ты можешь пройти хоть немного?

– Некоторое время, – уныло ответил он.

– Если будет нужно, я его понесу, – с тихой уверенностью произнесла Кетриккен. Я посмотрел на высокую женщину и поверил ей. Я кивнул.

– Пожелайте мне удачи, – сказал я им и повернулся к осыпи.

– Я иду с тобой, – внезапно заявила Кеттл. Она перешнуровала свои ботинки и встала. – Дай мне лук и следуй за мной.

На мгновение я лишился дара речи.

– Почему? – спросил я наконец.

– Потому что я знаю, что делаю, пересекая эту скалу. И владею луком не только «по мере необходимости». Могу спорить, что подстрелю двоих, прежде чем они поймут, что происходит.

– Но…

– Она хорошо справилась с оползнем, – спокойно заметила Кетриккен. – Старлинг, веди джеппов. Я понесу шута. – Она посмотрела на нас непроницаемым взглядом. – Догоняйте, как только сделаете свое дело.

Я вспомнил, что однажды уже пытался уйти от Кеттл. Если она собирается идти со мной, то я предпочту, чтобы она шла со мной, а не возникла у меня за спиной, как призрак. Я сверкнул на нее глазами, но кивнул.

– Лук, – напомнила она.

– Вы действительно хорошо стреляете? – спросил я ее, неохотно подчиняясь.

Смешная улыбка появилась на ее лице. Она посмотрела на свои скрюченные пальцы:

– Я не стала бы говорить тебе, что умею делать что-то, если бы не умела. Кое-что из того, что я умела когда-то, все еще при мне.

И мы начали взбираться на каменный завал. Кеттл шла впереди, нащупывая дорогу посохом, а я по ее требованию шел следом. Она не говорила ни слова, только смотрела на землю, на свои ноги и на посох. Я не понял, чем она руководствовалась, выбирая дорогу, но рыхлые камни и снежный наст оставались неподвижными под ее быстрыми шагами. Это выглядело таким простым делом, что я начинал уже чувствовать себя дураком.

Теперь они едят. Никто не караулит.

Я передал эту информацию Кеттл, и старая женщина мрачно кивнула. Про себя я беспокоился, сумеет ли она сделать то, что необходимо. Одно дело хорошо стрелять из лука и совсем другое – застрелить человека, который мирно обедает. Я вспомнил слова Старлинг и подумал, найдется ли в мире хоть один человек, который встал бы и бросил вызов, прежде чем убить всех троих. Я коснулся рукояти моего короткого меча. Что ж, давным-давно Чейд обещал мне это. Убивать для своего короля, не рассчитывая на славу и почести, которые получают его солдаты. Впрочем, не могу сказать, что среди моих боевых воспоминаний есть воспоминания о славе и почестях.

Не откладывая, мы начали спуск с осыпи, двигаясь очень быстро и осторожно. Кеттл заговорила очень тихо:

– Теперь мы можем идти. Но когда мы доберемся туда, дай мне выбрать место и сделать первый выстрел. Когда человек упадет, покажись и привлеки их внимание. Они не заметят меня, и я смогу сделать еще один.

– Вы делали такие вещи раньше?

– Это не так уж сильно отличается от нашей игры, Фитц. А теперь нам лучше помолчать.

Я знал, что она никогда прежде не убивала подобным образом, если вообще убивала. Я начал сомневаться в том, что разумно было отдавать ей лук. В то же время я эгоистично радовался ее обществу. Я боялся потерять мужество.

Может быть, ты начинаешь понимать, что охотиться лучше в стае?

Может быть.

Мы обогнули выступ горы, и перед нами открылся лагерь. Все три стражника беззаботно сидели вокруг костра, ели и разговаривали. Лошади уловили наш запах и начали тихо пофыркивать. Но поскольку волк уже некоторое время держал их в напряжении, мужчины не обратили на это никакого внимания. Еще пока мы шли, Кеттл вложила стрелу и теперь держала лук наготове. В конце концов, это было просто. Безобразное, бездумное, но простое убийство. Она спустила стрелу, когда один из людей заметил нас. Стрела угодила ему в грудь. Остальные двое вскочили на ноги, повернулись, увидели нас и нагнулись за своим оружием. За эти секунды Кеттл успела прицелиться второй стрелой и выпустила ее как раз тогда, когда несчастный стражник обнажил меч. Ночной Волк внезапно выскочил сзади и повалил последнего. Он держал его на земле, пока я не подбежал и не прикончил человека мечом.

Все это произошло быстро и почти бесшумно. Три мертвеца лежали на снегу. Шесть нервных, покрытых потом лошадей, один бесстрастный мул.

– Кеттл, посмотри, какая у них есть еда, – сказал я ей, чтобы отвлечь от этой ужасной картины. Она перевела взгляд на меня и медленно кивнула.

Я перевернул тела, чтобы посмотреть, что они могут рассказать мне. На них не было цветов Регала, но происхождение двоих совершенно точно можно было установить по их лицам и покрою одежды. Из Фарроу. Третий, когда я перевернул его, чуть не заставил мое сердце остановиться.

Я знал его в Баккипе, не очень хорошо, но достаточно для того, чтобы помнить, как его зовут. Таллоу. Я сел на корточки и смотрел на его мертвое лицо, стыдясь, что не могу вспомнить ничего, кроме этого имени. Я решил, что он переехал в Тредфорд, когда Регал перевел туда двор. Многие слуги уехали. Я пытался говорить себе, что не имеет значения, где он начал. Закончил он здесь. Я ожесточил свое сердце и продолжил свою работу.