Каких только перегруппировок не совершали русские, чтобы удержать линию Киселево — высота 211,5 — Ольшанец. Они ввели в бой: остатки 81 и 73 гв. сд, части 375 сд, 89 гв. сд, два полка 107 сд, один полк 305 сд, остатки 92 гв. сд, остатки 4 мотострелковой бригады (2 гвардейский танковый корпус) и, исходя из наличия танкового корпуса СС, — один батальон ПТР (112 ружей). Против них стояли 19 тд в составе двух гренадерских полков (всего около 400 штыков), ослабленный разведывательный батальон и 17 готовых к бою танков»[568].

Приведенная выше выдержка ярко свидетельствует, как командование 19-й тд пыталось подправить свой «имидж», демонстрируя «хорошую мину при плохой игре». В документе события специально несколько «спрессованы» по времени: к тому, что произошло к 10 июля, офицеры присовокупили и то, что произойдет через 2–4 дня позже, в частности перегруппировки 89-й гв. сд, 107-й сд, 4-й гв. мсбр и т. д. До этого момента перечисленные советские соединения в отражении ударов 19-й тд не участвовали. Зачем это сделано — понятно, как же можно писать для истории, что за пять суток наступления от немецкой танковой дивизии лишь одна усиленная стрелковая дивизии русских оставила одни ошметки? Отсюда нагромождение частей и соединений: «Смотрите, какие мы бравые ребята, выстояли против тучи узкоглазых азиатов!»

Но все это было очень далеко от реальной действительности. К этому моменту крах операции «Цитадель» стал очевиден для всех, причем в значительной степени из-за того, что АГ «Кемпф» так и не смогла решить поставленную перед ней задачу. Поэтому к исходу 10 июля командование ГА «Юг» уже было озабочено, каким образом выводить войска из «мышеловки», в которую они себя загнали. А для этого было очень важно, наконец, разгромить мощную группировку русских в клинообразном узле сопротивления между смежными флангами 4-го ТА и АГ «Кемпф» (междуречье Северного и Липового Донца). Но перспективы выполнения и этой задачи пока оставались достаточно туманными. Причем настолько, что, проанализировав ситуацию, в первую очередь в полосе армейской группы, фельдмаршал Манштейн утром 11 июля 1943 г. был вынужден собрать на станции Долбино (на перегоне Белгород — Харьков) всех командующих и их начальников штабов, чтобы решить вопрос: «Что же делать дальше и возможно ли вообще выйти обоими соединениями — 2-го тк СС и 3-го тк к Прохоровке». Отрывок из стенограммы обсуждения этого вопроса рисует безрадостную картину, сложившуюся после шести суток наступления наиболее мощной группировки вермахта на Восточном фронте:

«Кемпф: Сегодня 7-я тд должна овладеть лесом южнее Шеино. После этого план для нее и 6-й тд будет следующим: прорвать последнюю вражескую оборонительную позицию к югу от Сабынино, имея приказ продолжить свое продвижение в северном направлении навстречу 4-й ТА. Командир 3-го тк пообещал, что атака будет успешной.

Манштейн: Задача для АГ „Кемпф“ следующая: защитить правый фланг 4-й ТА от атак противника. Для этого танковый корпус должен продвинуться в район юго-восточнее Прохоровки. Вопрос заключается в следующем: будет ли успешным наступление 3-го тк в северном направлении или же для удара в южном направлении придется повернуть 4-ю ТА.

Кемпф: Это будет известно после того, как будет взята возвышенность к востоку от Сабынино — не ранее сегодняшнего вечера.

Фангор: Обстановка сегодня утром следующая (в полосе 4-й ТА. — З.В.): Все танковые дивизии находятся в атаке. „Дас Райх“ — в восточном направлении, через Ивановку и в районе севернее от нее, против 2-го тк. „Лейбштандарт Адольф Гитлер“ продвигается к Прохоровке с задачей: обеспечить защиту к северу и к востоку. „Мертвая голова“ — западнее р. Псел, двигается на северо-восток, с задачей прикрыть правый фланг „Лейбштандарт Адольф Гитлер“ от атак противника.

Севернее противник перед фронтом 48-го тк не готов к наступательным действиям. Корпус 11-го тд продвигается на север, „Великая Германия“ и 3-я тд успешно атакуют в западном направлении, но они еще имеют перед своим фронтом сильного противника. Предполагается, что на нашем западном фланге действует 6-й тк, в районе Круглик. 332-я пд атакует через р. Пена.

Необходимо высвободить дивизию „Великая Германия“ настолько быстро, насколько это возможно, и перебросить ее через р. Псел в район Пересыпь. Она сможет прибыть туда не ранее 12 июля, поэтому атаковать она сможет не ранее 13 июля. 3-й тд должна атаковать 6-й тк и заставить его отойти.

Манштейн: Поворот на юг и движение в южном направлении должно быть осуществлено более чем одной дивизией. Наступление же в северо-восточном (прохоровском направлении. — З.В.) сейчас еще возможно, но будет невозможно позднее, так как противник сосредоточил новые танковые силы в этом районе (в районе Прохоровки. — З.В.). Если атака 3-го тк окажется неудачной, то ему следует перейти в оборону и можно будет использовать его соединения на правом фланге (4-я ТА. — З.В.)или к северу от Обояни для развития наступления в западном направлении. 24-я тк прибудет не ранее 17 июля, и его планируется использовать для наступления в западном направлении, если 3-й тк все еще не сможет быть использован для этого.

Фангор: Было бы хорошо, если бы 2-й тк СС продолжил свое наступление на северо-восток (на Прохоровку. — З.В.), так как все, запланированное ранее, строилось в расчете на это. И что было бы лучше для удара на юг/юго-восток (навстречу 3-му тк. — З.В.)использовать 24-й тк, а не 2-й тк СС.

Манштейн: 24-й тк прибудет слишком поздно и предложил командующему 4-й ТА рассмотреть вариант, при котором 167-я пд была бы использована для помощи атакующему в северном направлении 3-му тк»[569].

Таким образом, к исходу 10 июля 1943 г. группа Кемпфа из главного помощника армии Гота превратились в главную головную боль Манштейна. Ее войска оказались настолько обескровленными и скованными мощной обороной армий левого крыла Воронежского фронта, что были уже не в состоянии не только решить прежние задачи, но возникли большие сомнения в их способности продвинуться даже к юго-востоку от Прохоровки. Как видно из документа, вполне серьезно обсуждался вопрос об отвлечении части сил из 4-го ТА на его усиление. Хотя именно Кемпф, а не Гот, и так уже получил одну пехотную дивизию (198-я пд). Это и был главный результат, к которому стремились и которого, в общем-то, смогли достичь генерал М.С. Шумилов и гвардейцы его армии. Честь им и слава, а павшим вечная память.

Тем более горько и обидно осознавать, что блестящая идея командующего фронтом по рассечению двух ударных группировок противника, всесторонне подготовленная и хорошо осуществленная на первом этапе оборонительной операции, фактически была скомкана при ее завершении (в том числе и в силу до конца не продуманных решений самого Н.Ф. Ватутина).

Завершая рассказ о боевых действиях наших войск под Белгородом 9—10 июля 1943 г., еще раз обращу внимание читателя на очень важный момент. К этому времени потери личного состава и тяжелого вооружения, общая усталость и напряжение после почти недели непрерывных боев повлияли на стойкость и боеспособность наших войск. С 10 июля 1943 г. ситуация на всех трех направлениях — обояньском, прохоровском и корочанском — начала заметно осложняться, проблемы нарастали как снежный ком, постепенно разрушая сложившийся замысел фронтового контрудара, с помощью которого советская сторона рассчитывала окончательно остановить продвижение войск ГА «Юг» в глубь обороны фронта и перехватить инициативу у Манштейна.