разглядывая меня со смесью удивления и неприкрытого презрения. – Только гляньте на это убожество! Видал я школьные пьесы получше!

– Молчи! – проревел я, нацелив на него нож. Мои глаза не отрывались от Стигийки, которая потрясенно таращилась на меня. Хе-хе! Так тебе и надо, крошка. Впредь не будешь придумывать истории о воображаемых мерзавцах – они имеют обыкновение воплощаться в жизнь. – Кто смеет прерывать мой…

– Знаешь что? – сказал Гарри. – Forzare!

Его посох рванулся вперед, и невидимый грузовик врезался в меня на скорости тридцать миль в час.

Я отлетел назад и ударился о стопку поддонов.

Пробив их насквозь.

Было больно.

Затем я ударился о стену.

Она устояла.

Стало еще больнее.

Я приземлился в полубессознательном состоянии и при помощи демона поднялся на ноги. Не беда, сказал я себе. Все равно я собирался отойти на эту позицию… только не так стремительно.

В двух футах слева от меня располагался складской распределительный щит. Я протянул руку и выключил свет.

– Пригнитесь! – крикнул Гарри женщине, которая, как он думал, нуждалась в его защите. – Не двигайтесь!

Мы с демоном почти мгновенно приспособились к темноте. Стигийка тоже не растерялась. Она извлекла из ниоткуда кинжал с волнистым лезвием и теперь молча направлялась ко мне, решительно прищурив глаза.

Когда до нее оставалось десять футов, я кинул бутафорский нож. Она уклонилась, и оружие пронеслось мимо, выбив искры из дальней стены. Кинжал Стигийки метнулся ко мне, но я ударил ее ребром ладони в предплечье и отвел лезвие, успевшее лишь оцарапать кожу. Затем я нанес несколько резких ударов, заставив Стигийку отступить на шаг, после чего извлек из-под красного одеяла кукри, целясь ей в голову. Не попал, и попытка выцарапать ей глаза другой рукой тоже провалилась.

Где-то на заднем плане Гарри выполнял свои прямые обязанности. Засветив амулет, он освобождал привязанного к алтарю ребенка. Я почувствовал, как мои губы растягиваются в яростной ухмылке.

– Доволен собой? – прошипела змееглазая Стигийка. – Мы это исправим. – И она закричала: – Отпусти меня! Не прикасайся ко мне!

Гарри, жестом пожарного закинувший мальчика на плечо, развернулся на голос, поднял свой жезл и поспешил к нам.

– Беги, венатор! – прошипела Стигийка. – Кровь Древних Матерей уже течет в твоих жилах. Наслаждайся последними часами своей жизни.

Рана на руке, крошечная царапина от кинжала, внезапно похолодела.

Гарри не получит книгу. Ребенок спасен.

Я выбежал из здания.

6

Рана была отравлена.

Без моего демона я не продержался бы и часа. Даже с его помощью пришлось нелегко. Боль была ужасная, мое тело источало пот, в то время как сам я дрожал от холода. Обычно Голод способен победить любое инородное вещество, однако мой демон плохо кормился, а я всю ночь активно его использовал. У него почти не осталось энергии, чтобы справиться с ядом.

Это было трудно, но я продержался три часа.

Столько времени мне понадобилось, чтобы выследить Стигийку и застать ее одну.

Мой кукри промахнулся мимо ее головы – но не волос. И хотя мои цепкие пальцы не попали в глаза, они успели подхватить отрезанные волоски, прежде чем те опустились на пол. Поисковое заклятие, которому научил меня череп, оказалось достаточно эффективным, чтобы разыскать Стигийку, несмотря на все принятые ею защитные меры.

Когда она вошла в свой номер в отеле, я двигался прямо за ней на расстоянии в полдюйма. Она не знала, что я здесь, пока мои губы не коснулись ее и я не высвободил демона.

Она ахнула от неожиданности, когда мой Голод, столь долго томившийся без пищи, ворвался в ее плоть. Пусть она обладала сознанием и мыслями десятка сверхъестественных тварей, ее жизненные силы оставались человеческими, а тело – женским и, как я сказал черепу, весьма привлекательным.

Пять или шесть секунд она пыталась сопротивляться, пока ее нервная система не отдалась моему Голоду, пока первый оргазм не исторг из ее горла стон, полный экстаза, жажды и отчаяния.

– Ш-ш-ш, – прошептал я, нежно кусая мочку ее уха и блуждая руками по ее телу. – Больно не будет. Обещаю.

Она отчаянно вскрикнула, ее тело начало двигаться, беспомощно поддавшись желанию, и мои собственные принципы и сомнения мигнули и погасли перед первобытной, смертоносной страстью Голода.

Большую часть жизни я провел, борясь с темной стороной своей натуры.

Большую.

Но не всю.

Я уложил Стигийку на пол и скормил моему демону.

Лара поможет мне избавиться от тела.

7

Долгий, долгий душ и очищающая сила восходящего солнца смыли иллюзию, скрывавшую мое истинное лицо.

На следующий день я зашел в офис к брату.

– Как идут дела? – спросил я у него.

Нахмурившись, он покачал головой:

– Знаешь что? Я трачу такое количество времени на рытье земли для Совета и Стражей, что вскоре забуду, как быть частным сыщиком.

– Почему это?

– О, вчера я столкнулся с отменным придурком, – сказал он. – Похититель. Видел бы ты его. Настоящий шут гороховый.

– Угу, – отозвался я.

– И каким-то образом ему удалось скрыться от меня. – Гарри снова покачал головой. – Я имею в виду, ребенка-то я спас, но мерзавец сбежал.

– Наверное, ты стареешь.

Он кинул на меня хмурый взгляд:

– Более того, выяснилось, что нанявшая меня цыпочка – даже не его мать. Она провела меня. Ребенок пропал три дня назад, и его настоящие родители требовали от копов, чтобы те арестовали меня. И это после того, как я спас мальчишку с проклятого жертвенного алтаря! Ну ладно, глупого, убогого алтаря – но ведь жертвенного!

– А где цыпочка? – поинтересовался я.

– Понятия не имею, – сердито ответил Гарри. – Исчезла. Кинула меня. И вряд ли родители ребенка заплатят мне за расследование и освобождение. Уж скорее президентом станет либертарианец.

– Вот они, риски независимого бизнесмена, – заметил я. – Ты голоден?

– А ты платишь?

– Я плачу.

Он встал:

– Я голоден. – Брат надел свой плащ и, качая головой, пошел со мной к двери. – Знаешь, Томас, иногда я чувствую, что меня совершенно не ценят.

– Ну надо же! И на что это похоже? – улыбнулся я.

Воин

Повесть из сборника «Темные улицы»

Действие происходит между событиями «Маленького одолжения» и «Продажной шкуры», перед «Последним предупреждением».

Когда-то, переехав в новый район, я потратил несколько дней на знакомство с соседями. Ничего серьезного, просто зашел поздороваться и представиться семейству с детьми – ровесниками моего сына, семейству с дочерью-старшеклассницей, которая часто сидела с отпрысками других соседей, и все в таком духе. Я поболтал с ними, и это выглядело совершенно безобидно – тогда.

Прошло пять лет. За эти годы я понял,