– Да, немного, – нетерпеливо согласился я. – И что с того?

– Хенна придумала, как нам себя вести, чтобы, с одной стороны, не отказываться от шансов на удачную покупку, а с другой, не изводиться из-за ерунды. Когда на горизонте начинала маячить очередная «внезапная распродажа», мы сразу принимали решение: будем заходить к продавцу раз в три дня. Или в пять, или в дюжину, неважно; все зависит от текущих возможностей и степени желания заполучить вещь. Главное, что этот метод избавил нас от мучительных сомнений, все ли мы сделали как надо, или сами, как последние дураки, прохлопали лучший в мире шанс.

Я начал понимать.

– То есть, вы сразу объявляете судьбе свои условия? Дескать, мы готовы воспользоваться своей удачей вот в такое время и в таком месте, поэтому, если хочешь нам помогать, делай это в соответствии с нашим графиком? А не хочешь – ладно, плюнь?

– Примерно так. Не могу сказать, что нам с Хенной везет намного чаще, чем другим торговцам, но жаловаться грех. И уж точно не реже, чем раньше, когда ради охоты за сокровищами мы жертвовали сном, развлечениями, настроением, завтраком и порядком в собственной лавке. И при этом постоянно были недовольны собой.

– Действительно отличный метод. Похоже, именно его мне всю жизнь не хватало. Сейчас опробуем.

Я воздел глаза к небу, изобразил на лице суровость, подобающую истинному фаталисту, и сказал очень тихо, но все-таки вслух:

– Уважаемая судьба, давай договоримся так. Мы с Нумминорихом будем искать сходящих с ума от страха сновидцев сегодня, весь день, ровно до полуночи. Поэтому если хочешь кого-нибудь спасти, пусть он вовремя попадется нам на глаза. Если необходимо, чтобы я понял причины происходящего, будь любезна, дай подсказку – внятную, а не как всегда. А если мы до полуночи никого не найдем и ничего не поймем, я объявлю дело закрытым, и займусь чем-нибудь другим. Договорились?

– Ладно, – сказал очень низкий мужской голос.

Очень громко сказал. И четко. Захочешь, не ослышишься.

Мы с Нумминорихом одновременно вздрогнули и принялись оглядываться. И только потом поняли, что бас принадлежал хозяину трактира, обсуждавшему что-то с обосновавшимся у барной стойки человеком в старомодном коричневом лоохи до пят – не то клиентом, не то поставщиком, поди разбери.

Впрочем, не все ли равно, какими декорациями пользуется судьба, в кои-то веки решившая поговорить с тобой человеческим голосом. И принять твои условия.

Подумать только.

– Слушай, – давясь смехом, сказал Нумминорих, – похоже, твоя судьба пахнет перцем, кожей, сырым песком, мясным супом с сушеными травами, хоттийским табаком, только что замешенным тестом, дымом углей для жаровни и… да, точно, очень редкой гумбагской ароматной водой, причем скорее женской, чем мужской.

– Рад, что у моей судьбы наконец-то наладилась личная жизнь, – улыбнулся я. – Возможно, именно поэтому она стала такой покладистой. Пошли! Чего мы ждем?

Из «Королевских ветров» мы не вышли, а вылетели, земли под собой не чуя, словно сами стали ветрами – не Королевскими, конечно, но тоже вполне ничего. Иногда так мало надо, чтобы безнадежное унылое дело вдруг превратилось в самое прекрасное и желанное занятие твоей жизни! Эту малость обычно называют «вдохновением», а серьезные люди вроде моего друга Шурфа – книжным словосочетанием «внутренний огонь». Но какая разница, как называть. Лишь бы случалось почаще. Моя жизнь, кто бы спорил, всегда исполнена смысла; штука в том, что в моменты вдохновения я сам – смысл.

Вот, например, прямо сейчас.

За что я особенно люблю вдохновенное состояние – можно больше не раздумывать. Все, что сделаешь, будет единственно верным поступком, а чего не сделаешь, справится как-нибудь само. Если очень захочет произойти, произойдет, а нет – так и не надо.

Нумминорих, как мне показалось, тоже не особо терзался сомнениями. По крайней мере, вид имел безмятежный и вопросы задавать явно не собирался.

Это он, кстати, зря. Некоторые вещи все же следует обговаривать заранее, сколь бы простой и понятной штукой ни представлялась в этот момент человеческая жизнь в целом и предстоящая работа в частности.

– Предлагаю поделить территорию, – сказал я. – Чтобы хоть немного облегчить работу судьбе и не принуждать ее аккуратно складывать всех безумных сновидцев под один куст, мимо которого мы все равно пролетим, увлеченные разговором. Надеюсь, поодиночке нам станет достаточно скучно, чтобы хоть иногда поглядывать по сторонам. Какой берег выбираешь?

– Ой, а надо выбирать? – удивился Нумминорих. – Ладно, тогда пусть будет Левый. Может, доберусь до Дворца Ста Чудес, посмотрю, как он выглядит целиком. Я детей туда вчера возил, а сам, как ты понимаешь, ничего толком не рассмотрел, все силы ушли на попытки не дать Фило пробраться внутрь, вход-то пока строго-настрого запрещен. Ужасно обидно.

Еще полчаса назад меня бы шокировало столь легкомысленное отношение к предстоящим поискам. Кучу времени и сил потратил бы, расписывая, в каком ужасном положении находятся спящие, спасать которых, кроме нас, некому. Какой может быть дворец, какие чудеса?! В свободное от работы время полюбуешься, если оно у нас хоть когда-нибудь будет.

Но теперь я и бровью не повел. Кивнул:

– Хорошее дело. Это же самая окраина, пока туда доберешься, все Левобережье, считай, прочешешь, и сам не заметишь. А нам того и надо. Если по дороге найдешь спящего, чье поведение покажется тебе подозрительным, ничего не делай, сразу зови меня. И помни, что лучше сто раз кряду забить ложную тревогу, чем один раз не распознать беду.

– Ага, – пообещал он и скрылся за углом прежде, чем я успел придумать еще хотя бы пару наставлений и предостережений – просто для солидности. Нельзя же человека на серьезное дело вот так сразу легкомысленно отпускать.

«Хотя, получается, можно – если уж я отпустил», – весело подумал я, развернулся на пятке и потопал в сторону Большого Королевского Моста. Раз мне достался Правый берег, грех не прогуляться туда пешком. Тем более, спящие любят мосты, там их всегда почему-то больше, чем в любом другом месте. Заодно проверю, как у них дела.

Дела у людей, которым в данный момент снилась прогулка по Большому Королевскому Мосту, обстояли весьма неплохо. По крайней мере, никто из попавшихся мне на глаза сновидцев, не проявлял ни малейших признаков страха или недовольства. Один зачарованно смотрел, как течет Хурон, вспоминая, умеет ли он превращаться в рыбу. Другой воображал себя иностранным принцем и вид имел соответствующий, одно только алмазное облако в форме короны, плывущее над его головой, чего стоило. Третий сидел на перилах моста и разглядывал прохожих. Тоже неплохо. При всем моем недовольстве нынешней модой, до настоящих кошмаров нам пока далеко.

Еще четверым снилось, что они деловито идут мне навстречу, то есть, на Левый берег. Не вместе, конечно, а поодиночке, не обращая друг на друга никакого внимания. Кстати, сколько наблюдал за сновидцами, ни разу не видел, чтобы они собирались компаниями или хотя бы парами. Все-таки умение разделять сон с другими людьми – большая редкость. Оно даже у нас, в Ехо, не особенно распространено, хотя, казалось бы, как можно не выучиться элементарным вещам, когда все вокруг колдуют? И изобретать самим ничего не надо, сотни поколений ученых магов давным-давно все придумали и записать не поленились, только бери и пользуйся.