— Наркотики тут ни при чем, ты, грязный извращенец! — набросилась на него Тина. — Просто Саммер боится тебя!

Шелдон побледнел.

— Попридержите язык; молодая леди! — прошипел он.

— А ты попридержи свой член, развратный старикашка! — парировала Тина.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело? — взмолилась Никки, прижимая Саммер к себе.

— Я уверена, что Саммер вам ничего не рассказывала, — горячо начала Тина. — Тогда скажу я. Вы должны знать!

— Что — знать?!

— Ее папашка — ваш бывший муженек — спит с Саммер.

Она не сказала мне, как долго это продолжается, но, похоже, с тех самых пор, как вы развелись. Он проделывал с ней все грязные штучки, на которые только способен развратный педофил, — это я вам говорю. Почему, вы думаете, Саммер сбежала от него? Да потому, что этот козел опять к ней полез! А вы сидите здесь и ни черта не делаете!

Никки неожиданно почувствовала внутри странную пустоту.

Она повернулась к Шелдону; он был бледен и смотрел в пол.

— Это правда, Шелдон? — спросила она, непроизвольно повышая голос.

— Эта мерзавка сама не знает, что говорит! — воскликнул он.

Никки отстранила от себя Саммер и посмотрела ей в глаза.

— Это правда, Саммер?

Саммер кивнула и, шмыгнув носом, снова уткнулась лицом в грудь матери.

— Я… я хотела тебе рассказать, но я не смогла. Ты была так далеко, и я не хотела огорчать тебя… Пожалуйста, мама, позволь мне жить с тобой! Пожалуйста! Я больше не хочу его видеть. Никогда!

Никки крепко прижала ее к себе.

— Ты никогда больше его не увидишь, Саммер. Обещаю…

Ричард выехал на бульвар Сансет, когда полиция уже перекрыла дорогу. Повсюду виднелись кордоны из полицейских машин со включенными «мигалками», между машинами ходили регулировщики в мокрых оранжево-желтых дождевиках.

Опустив стекло, Ричард выглянул в окно.

— В чем дело? — спросил он у проходившего мимо копа.

— Извините, сэр, но мы перекрываем шоссе. Вода поднялась слишком высоко, возможны оползни и обвалы.

— Но мне обязательно надо проехать! — воскликнул Ричард.

— Прошу прощения, сэр, но это невозможно. — Полицейский покачал головой. — Это ради вашей же собственной безопасности.

— Моя безопасность — это мое дело, — резко сказал Ричард. — К тому же у меня там беременная жена. Она одна, и если что случится, ей даже некому будет помочь!

— Я ничего не могу поделать, сэр.

— Послушайте, я не могу оставить ее! Она в панике. Я должен быть с ней, иначе она с ума сойдет!

— Но у меня приказ, сэр.

— А у меня жена, черт побери! — взорвался Ричард. — Послушайте, офицер, я — Ричард Барри, кинорежиссер, а моя жена — Лара Айвори. Она…

— Вот как? — переспросил полицейский, заинтересовавшись. — Я и не знал, что мисс Лара беременна. Я, видите ли, большой поклонник ее таланта.

— Так вот, офицер, она беременна, и она — совершенно одна в нашем летнем доме на побережье. Пропустите меня, прошу вас, я должен рискнуть!

— Ну ладно. — Коп огляделся. — Только будьте осторожны.

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул Ричард. — Мне, знаете ли, тоже не хотелось бы оставить Лару вдовой.

Коп махнул рукой, и одна из полицейских машин отъехала, освобождая дорогу. Ричард благодарно махнул копу рукой и двинулся дальше.

Лара чувствовала, что если она немедленно что-нибудь не предпримет, то попросту задохнется. Элисон сидела на ней верхом и, зачерпывая руками жидкую грязь, метко и методично швыряла ее Ларе в лицо. Лара отчаянно вертела головой, но это не помогало. Глина скрипела у нее на зубах, залепляла глаза, лезла в нос, мешая дышать, и Лара в ужасе подумала, что примерно так должен чувствовать себя человек, которого хоронят заживо.

— Сука! Дрянь! Шлюха! — приговаривала Элисон. — Прелестная… маленькая… шлюха! О, как мне хочется отрезать от тебя кусочек! Может, посоветуете, с чего мне начать, мисс Айвори? Может быть, с этих маленьких ушек?

Плюх! Еще один комок мягкой глины шлепнулся на лицо Лары. Она ожесточенно сплюнула землю и, собрав все свои силы, прохрипела:

— Что я тебе сделала?

— Что?! — завопила Элисон. — Ты не захотела быть моей подругой, Лара! Ты отправила меня в тюрьму. И за это ты умрешь.

Слышишь меня, тварь? ТЫ — УМРЕШЬ!!!

Вооружившись карманным фонариком, который нашелся в «Мерседесе», Джоуи вошел в дом. Он был почти уверен, что Лары здесь нет. Что ей делать в этом холодном мраке? «Скорее всего, — подумал он, — Кэсси увезла ее куда-то, а на обратном пути попала в аварию. Вот только куда? Неужели к Ричарду?»

Эта мысль наполнила его сердце горечью и злобой. Неужели он опоздал?

Он сделал еще шаг и чуть было не упал, наткнувшись на стоящий в прихожей чемодан Лары. Что ж, по крайней мере, она была здесь.

Обойдя лестницу, ведущую на второй этаж, Джоуи оказался в просторной гостиной. Здесь было немного светлее из-за больших французских окон, выходивших на открытую террасу. Одна стеклянная створка была не заперта, она громко хлопала на ветру, и Джоуи машинально шагнул к окну, чтобы закрыть шпингалет.

В этот момент небо прочертил яркий зигзаг молнии, и в ту же секунду Джоуи увидел Лару. Она лежала на лужайке около дома, над ней возвышалась чья-то массивная темная фигура.

— Лара! — крикнул Джоуи и, толкнув дверь, выскочил на балкон. Перемахнув через перила, он запутался в кустах, но вырвался и бросился вперед.

— Ла-ра!!! — снова крикнул он.

Выскочив на поляну, Джоуи увидел, что на Лару напала женщина — рослая крупная женщина, которая казалась еще более громоздкой из-за бесформенной куртки. «Господи Иисусе! — подумал Джоуи в панике. — Этого только не хватало!»

Он уже собирался оттащить эту женщину от Лары, когда она с неожиданным проворством обернулась и взмахнула большим охотничьим ножом. Джоуи, не ожидавший такого поворота событий, отпрянул недостаточно быстро, и острое лезвие рассекло ему кожу на скуле.

Из раны тут же хлынула кровь, боль ожгла словно огнем, но Джоуи не дал себе расслабиться. Он должен спасти Лару.

Джоуи прыгнул вперед и схватил женщину за плечи, стараясь оторвать ее от Лары. Женщина яростно взвыла и снова сделала выпад ножом, располосовав Джоуи руку.

Джоуи ударил ее локтем в лицо и, обхватив за плечи, повалил на землю. Воспользовавшись этим, Лара смогла отползти в сторону, и Джоуи это заметил.

— Беги, Лара! Спасайся! — крикнул он, не выпуская из рук грубую ткань армейской парки, чтобы не дать женщине встать и снова напасть на Лару.