Практичный Вильям Гамильтон вывел довольно верную формулу, которую следовало использовать в боях с индейцами: «Убивая вождя, вы выигрываете сражение». Берландье писал: «Они считают, что жизнь одного из их людей стоит сотни врагов, и потому наиболее выдающаяся победа воспринимается как поражение, если при этом пролита кровь соплеменников». Как правило, когда в бою убивали одного или нескольких влиятельных людей, краснокожие прекращали драться и уходили. Опознать наиболее опасных воинов было легко по одежде и знакам отличия, но, поскольку все они были очень опытными бойцами, убить их оказывалось непросто. Если же индейцы защищали женщин и детей, этот метод не срабатывал..

Воины, готовые к битве. Художник Г. Терпининг

Тиравахат-веситава, индеец пауни, говорил, что его соплеменники имели два выражения, относящиеся к тактике ведения боя: 1) скирикикурури, или Подобные Волкам, описывало воинов, умевших укрываться на местности, где, казалось, невозможно спрятаться; 2) mupappupueucucam, или Они Идут Бок о Бок (сражаться), применялось для описания боевого формирования, которое представляло собой шеренгу воинов, стоявших плечом к плечу лицом к врагу. Наступая, они передвигались боком, чтобы подставлять врагу меньшую поверхность своего тела. В шеренге воины стояли согласно принадлежности к тому или иному военному обществу. Каждая такая группа состояла из 10–20 человек и располагалась метрах в трех от другой. Воины держали эмблемы своего общества, например копье с различными перьями, прикрепленными к древку. Но раскраска у каждого была индивидуальной. Джордж Белден, присоединившийся к отряду сиу в набеге на пауни, подтверждает эту информацию: пауни «развернулись в длинную линию и, приближаясь, начали битву, выпуская в нас тучи стрел». Затем, «пока одна группа пауни продолжала сражаться с нами по фронту, другая группа скрытно спустилась вниз по реке, переправилась через нее и зашла в тыл моим воинам». Сиу потерпели поражение и отступили.

В крупных сражениях у пауни руководство брал на себя вождь общины или селения. Вскочив на лошадь, он выбирал в стороне удобную позицию, откуда мог наблюдать и управлять действиями. Разведчики сообщали ему о местонахождении врагов. Сведения передавались группам воинов, собравшимся в соответствии с принадлежностью к тому или иному воинскому обществу. Вождь также следил за фланговыми перемещениями врагов и в случае опасности предупреждал сражающихся воинов. Каждой из групп мог командовать какой-либо из великих воинов, хотя, в зависимости от обстоятельств, всякий боец принимал решения самостоятельно. Среди сообщений белых современников встречаются упоминания о подобной практике руководства битвой и среди других племен, но обычно централизованного управления не было. И хотя вожди и лидеры выкрикивали рекомендации, они не были приказами, и выполнять их или нет, каждый боец решал для себя сам.

В отряде всегда существовало два типа воинов, чьи обязательства и действия различались. Обычными воинами считались все мужчины, способные держать в руках оружие. Если ситуация становилась крайне опасной или отряд отступал, они могли бежать, не опасаясь навлечь на себя позор. Их действия подвергались насмешкам, только если они проявляли трусость или позволяли застигнуть себя врасплох. Вторую группу составляли воины, давшие обет никогда не отступать перед врагом. Эти храбрецы сражались до смерти, даже если враги во много раз превосходили их численно. Есть все основания полагать, что главную роль в наступательной войне во всех племенах играли именно представители наиболее агрессивных воинских обществ и люди, занимавшие в обществах посты «офицеров» (носителей определенных регалий), а также амбициозная молодежь, стремящаяся завоевать себе имя среди соплеменников. Слишком многое в социальной жизни племени зависело от военных заслуг, и молодой человек, не проявивший себя на тропе войны, был никем. Стремясь завоевать общественное признание, молодые бойцы, в отличие от более опытных, не раздумывая бросались на самые опасные участки боя, совершая подвиги или погибая. Еще Рандольф Мэрси в 1850-х годах особо отмечал, что даже при не предвещающей неприятностей встрече с молодыми воинами стоит быть особенно внимательными и всегда держаться настороже.

По утверждению Декоста Смита, во время пеших атак индейцы часто бежали на врага, высоко прыгая из стороны в сторону, чтобы в них тяжелее было попасть. Эдвин Дениг также сообщал, что в бою каждый воин пытался укрыться за каким-либо деревом, кустом или валуном, но, если таковых не было, он постоянно прыгал из стороны в сторону, ни секунды не оставаясь на месте. Один пауни так описал поведение своих бойцов: «Наши воины перекатывались, вскакивали, падали на землю, зигзагообразно перебегали с места на место, все время стреляя».

Подбираясь к занявшим хорошую позицию врагам, воин старался укрываться от вражеских пуль. Коминакус, предводитель кри, во время боя с черноногими даже использовал для этого тело погибшего вождя союзных ассинибойнов. Он прикрывался им, как щитом, пока пули вонзались в мертвеца, не причиняя вреда ему самому. Чтобы подкрасться незаметно, воины укрывались в густой траве, за валунами и деревьями либо пробирались по оврагам и расщелинам. Если спрятаться было негде, воины закрепляли на голове пучки травы.

Когда сталкивались две крупные силы, индейцы вытягивались в боевой порядок – растянутую массу воинов, состоящую из различных групп, каждая из которых собиралась около своего предводителя. Тем не менее эти группы образовывали единый фронт. Они могли атаковать все вместе или по отдельности. Интересно отметить, что индейскую атаку обычно вел тот, чья лошадь была самой быстрой и у кого при этом хватало храбрости и безрассудства первым оказаться перед врагами. Обе стороны распевали военные песни и осыпали друг друга ругательствами. Лобовые атаки использовались крайне редко. Индейцы скорее уходили от боя с противником, даже если значительно превосходили его по численности, но могли при этом потерять много своих воинов. Лишь в редких случаях, когда безумная ярость обуревала их, они решались на лобовую атаку. В этом случае индейцы всей массой кидались на врага. Если огонь противника был яростным, они отступали, чтобы перегруппироваться и атаковать вновь. Но последующие атаки, как правило, были менее безрассудными. Священник Менгарини, весной 1846 года ставший свидетелем крупного сражения между черноногими и плоскоголовыми, писал: «Стрельба уже началась с обеих сторон, и вся равнина была покрыта всадниками, старающимися убить кого-нибудь из врагов. Индейская битва состоит из бесчисленного числа одиночных схваток. У них не существует званий, батальонов или объединенных действий. «Каждый за себя!» – вот их основной принцип, и победа зависит от персональной храбрости и искусства верховой езды».

В схватке конного воина с пешим первый зачастую пытался сбить врага своим скакуном и затоптать до смерти. Два вождя гровантров – Большая Дорога и Волчья Шкура Вокруг Его Шеи – были известны тем, что убивали своих врагов именно таким способом. Подобный поступок причислялся к подвигам. Следовавшие за всадником воины считали на сбитом враге «ку» или убивали его. Сбив врага с лошади дубинкой или копьем, индейцы часто спрыгивали с коня, чтобы прикончить его или вступить в рукопашную схватку. Пиеган Ленивый Мальчик утверждал, что некоторые его соплеменники превосходно умели делать сальто с коня назад, всегда приземляясь на ноги с оружием в руках, готовые к бою. Для рукопашной с пешим противником часто спешивались кроу, сиу и шайены. На вопрос, почему индейцы так много внимания уделяли рукопашным схваткам, в достатке имея оружие, способное убить врага на расстоянии, один из черноногих ответил: «Мужчина добивается славы храброго воина, убивая врага в рукопашной, когда каждый может увидеть его действия».