Если нападение производилось на пересеченной местности, среди деревьев, скал и расщелин, тактика бывала иной. Часто лошадей оставляли в безопасном месте и добирались до врага по двое на одном коне. Когда скачка по кругу достигала критической точки, лучшие воины соскальзывали с коней, стараясь остаться не замеченными врагом. Всадники продолжали отвлекать врагов, а спешившиеся воины скрытно подбирались к их позициям, готовясь нанести смертельный удар. Лейтенант Джордж Петтис был свидетелем конной атаки кайовов: «Многие враги действовали как передовые пешие бойцы, спешившись и укрываясь в высокой траве, задавая нам жару меткой стрельбой, тогда как основная часть конных, разодетых в военные одежды краснокожих постоянно атаковала вдоль нашей линии, мчась в двухстах метрах справа налево и наоборот, вопя, как демоны, и стреляя в нас из-под шей своих скакунов».

По-иному индейцы действовали в долинах рек, поросших кустарниками и чахлыми деревцами, где низкие, но крутые берега извилистого потока давали укрытие. В таких местах невозможно было обнаружить краснокожего до тех пор, пока не звенела спускаемая тетива и не раздавался свист стрелы. Они шли на всевозможные хитрости, чтобы нанести противнику урон, не подставляя себя под пули. Петтис сообщал: «Индейцы (кайовы и команчи. – Авт.) подожгли высокую, сухую траву, вынудив нас отойти к подножью холмов. Скача позади стены огня, распространявшегося в нашу сторону, они периодически, скрытые дымом, оказывались всего в нескольких метрах от нашей колонны, обстреливали нас из ружей, после чего благополучно мчались прочь, оказываясь на безопасном расстоянии прежде, чем солдаты могли их обнаружить».

Если один из воинов в бою попадал в опасное положение (был ранен, сбит с коня или окружен врагами), соплеменники старались выручить его, рискуя собственной жизнью под огнем противника. Шайен Пятнистый Хвост так наставлял сына перед боем: «Проявляй сострадание ко всем. Увидишь, что кто-то попал в положение, из которого не может спастись, помоги, если сможешь. Сам попадешь в такую ситуацию – оставайся хладнокровным, пытайся стрелять и защитить себя. Только так человек становится великим. Если ты погибнешь, враги скажут, что сражались с очень смелым человеком и что им было тяжело убить тебя».

Известно много случаев, когда кто-нибудь бросался вперед, пытаясь вывезти находившегося на грани гибели товарища с поля боя. Осенью 1876 года отряд солдат и индейских скаутов атаковал поселение враждебных племен в каньоне гор Бигхорн. Лошадь скаута по имени Три Медведя понесла и, будучи очень быстрой, вырвалась вперед. Несчастный краснокожий очутился в самом центре селения, где со всех сторон свистели пули. Враждебные воины отчаянно сопротивлялись, пытаясь защитить семьи, и Трех Медведей ожидала скорая смерть. Другой скаут, по имени Перо на Голове, увидев, в какое незавидное положение попал его друг, помчался за ним, отчаянно настегивая скакуна, свешиваясь то с одного, то с другого его бока. Вскоре Перо на Голове оказался в центре селения, посадил друга себе за спину и ускакал прочь под градом вражеских пуль и стрел. Самое любопытное, что Перо на Голове никогда не хвалился своим поступком, считая, что не совершил ничего особенного. Но Три Медведя был настолько восхищен его действиями, что не упускал возможности рассказать людям о его храбрости.

Бой между крупными силами мог продолжаться весь день. Уставали не только люди, но и лошади. Бывало, что во время боевых действий лошадь вставала и отказывалась двигаться, несмотря на все усилия всадника.

Если бой длился долго и не приносил никаких результатов, краснокожие могли обратиться к противнику с предложением устроить передышку. Один из белых первопроходцев вспоминал, как во время сражения индейцы подали одеялом сигнал перемирия, а затем предложили устроить небольшой перерыв. «Мы были совсем не прочь, – вспоминал он, – надеясь, что краснокожие через некоторое время просто уберутся, оставив нас в покое. Я приказал своим парням согласиться с их условиями и вскоре увидел темные тени, оттаскивающие тела убитых и раненых, лежавших перед домом. Я крикнул им, чтобы они дали знать, когда будут готовы, а то нам очень не терпится хорошенько поразмяться и мы хотим, чтобы они поспешили. В ответ они обещали подать знак».

Если ни одна из сторон не одерживала решительной победы, кто-либо из влиятельных людей мог остановить бой, призывая: «Остановитесь! Достаточно на сегодня! Несколько наших воинов уже ранено!» К наступлению темноты все боевые действия обычно прекращались и обе стороны расходились, но иногда группы молодых воинов оставались и обстреливали противника на протяжении всей ночи, пока не заканчивались патроны. Они могли оставаться там, несмотря на призывы вождя уехать.

Многие сражения были кровопролитными, и племена в ярости сходились в многодневных побоищах, не жалея ни себя, ни врагов, и потери с обеих сторон были катастрофическими.

Порой индейцами овладевало любопытство по поводу урона, который они нанесли противникам. В 1839 году, после боя между команчами и объединенным отрядом техасцев и липанов, первые выслали женщину-липанку, давно жившую среди них. Она вышла с белым флагом в руке, а навстречу ей пошел старый липан. Женщина сказала, что среди команчей погибло несколько известных воинов, и спросила, скольких смогли убить они. Однако хитрый вождь ответил, что с их стороны не только никто не погиб, но даже не ранен. Его слова не были правдой, но еще больше разозлили команчей.

Эмоциональное напряжение во время боя было на пределе. Один из наиболее влиятельных вождей команчей – Маленький Медведь – никогда не смеялся, кроме как во время боя. Другой известный вождь этого племени – Спина Лошади, отличный боец, сражавшийся во многих битвах, в конце концов заработал настолько серьезные проблемы с сердцем, что, приходя в бою в бешенство, становился абсолютно недееспособным. Когда сражение принимало отчаянный характер, некоторые команчи спешивались и сбрасывали мокасины в знак решимости более не отступать. Отказываясь от сдачи в плен, если не было надежды на спасение, команч сражался, пока хватало сил.

Соперничество между отдельными бойцами и членами различных воинских обществ в боях накалялось, и они совершали отчаянные поступки, лишь бы возвысить себя и принизить соперников. Воин «окичито» равнинных кри во время боя бросался впереди всего отряда, вонзал нож в землю и сражался около него. Другой «окичито», соперничающий с ним, прорывался вперед немного дальше и делал то же самое. Первый вырывал свой нож и забегал вперед. Так могло продолжаться довольно долго. Соперничество между обществами Лис и Дубинок кроу всегда отличалось жесткостью. Однажды воины загнали врагов на вершину высокого холма, где те заняли хорошую позицию. «Офицер» Лис, держа в руках загнутый посох общества, поднялся вверх по холму на некоторое расстояние, после чего залег. Один из храбрецов Дубинок спросил: «Кто-нибудь уже посчитал «ку» на враге?» Ему ответили, что пока нет, потому что это очень опасно. Тогда храбрец выхватил у «офицера» Лис их штандарт – посох, взбежал на вершину и ударил посохом врага. Затем воткнул штандарт на вершине и под огнем побежал вниз, где предложил воинам Лис забрать свой штандарт. Поскольку никто из Лис не осмелился сделать этого, Дубинки после боя «забрали» их церемониальные песни, и Лисы больше не могли использовать их.