Судьба Льва Николаевича решалась весной 1987 года в кабинетах ЦК КПСС. В марте Гумилев направил в ЦК на имя А.И.Лукьянова письмо, где и пожаловался, что научные издательства и журналы не печатают его книг. Вероятно, письмо посоветовал ему написать сам Лукьянов. С Анатолием Ивановичем Гумилев познакомился еще во времена «пунических войн». Лукьянов, квалифицированный юрист и сотрудник аппарата Президиума Верховного Совета СССР, попытался Гумилеву помочь, впрочем, без особого успеха.

С тех пор деловое знакомство с юристом и перспективным советским чиновником не прерывалось, тем более что Лукьянов очень любил Ахматову, сам писал стихи (под псевдонимами «Осенев» и «Днепров») и собирал фонотеку – голоса поэтов. В его фонотеку попал и Лев Гумилев: 16 сентября 1986 года Лукьянов записал на магнитофон «Автобиографию» Льва Николаевича. На нее я не раз ссылался в этой книге. Позднее Лукьянов оценит идеи Гумилева, но тогда, в 1986-м, ему, кажется, интереснее были родители ученого. Даже в записке, адресованной Александру Яковлеву, Лукьянов называет Льва Николаевича «сыном Гумилева».

Из воспоминаний Анатолия Лукьянова: «Теперь я с трепетом вновь и вновь включаю магнитофон, чтобы услышать эту запись, в которой Лев Николаевич не только поведал обо всех перипетиях своей трудной жизни, но и прочитал три коротких стихотворения о подвигах Геракла, подаренных маленькому Леве отцом во время одного из приездов в Бежецк. Стихи эти не вошли в собрания сочинений Н.С.Гумилева. Но дело было не только в самих неопубликованных стихах знаменитого мэтра. Оказалось, что чтение этих стихов Львом Николаевичем удивительно точно совпадало по тембру и интонации с интонациями отца, запись голоса которого имелась у меня и была копией с записи на восковом валике фонографа Петроградского института живого слова, сделанной в феврале 1920 года».

В годы ранней перестройки начался новый карьерный взлет Анатолия Лукьянова. Он стал заведующим общим отделом ЦК КПСС, кандидатом в члены Политбюро. В 1989-м Лукьянов займет пост первого заместителя Председателя Верховного Совета СССР, то есть формально – второго после Горбачева лица в государстве.

Издательства, науку, литературу курировал не Лукьянов, а все тот же секретарь ЦК Александр Яковлев. Лукьянов переадресовал ему письмо Гумилева и приложил записку следующего содержания: «Нельзя ли все же определенно и ясно выяснить в издательствах, чем они руководствуются, отказывая в публикации идей сына Гумилева». Яковлев решения принимать не стал, а спустил письмо по инстанциям – В. Григорьеву в отдел науки и Ю.Склярову в отдел пропаганды, те, в свою очередь, сделали запрос в Академию наук и получили из отделения истории АН СССР ответ, для Гумилева крайне неблагоприятный. Его содержание читателю известно, поэтому не стану на нем останавливаться. Интересно другое. Вопреки заключению академической комиссии Григорьев и Скляров приняли решение в пользу Гумилева. ВИНИТИ рекомендовали возобновить копирование «Этногенеза», а ректору Ленинградского университета, директору издательства «Наука» и главному редактору журнала «Вопросы истории» было «поручено внимательно и объективно рассматривать представляемые т. Гумилевым работы».

Несомненно, на решение Григорьева и Склярова повлияла позиция Лукьянова, который даже в записке для Яковлева подчеркнул, что хотел бы узнать результаты дела. Поддержка такого большого начальника предопределила дальнейшую судьбу сочинений Гумилева, тем более что в мае 1987-го Льва Николаевича поддержали еще одним письмом, адресованным Александру Яковлеву: «Мы обращаемся к Вам с предложением опубликовать труды доктора исторических и географических наук, профессора Льва Николаевича Гумилева, в первую очередь – его капитальное исследование "Этногенез и биосфера Земли". Оппоненты Л.Н.Гумилева… добились фактического запрещения его работ. О какой демократии или демократизации науки может идти речь, если маститый ученый лишен даже печатной возможности ответить своим оппонентам».

Михаил Эльзон считает, что письмо было инициировано Дмитрием Сергеевичем Лихачевым, «так как его подпись стоит первой»: в письмах такого рода первым обычно стоит имя самого авторитетного, самого известного человека, а с Лихачевым в советских гуманитарных науках тогда мало кто мог сравниться.

Гумилев был знаком с Лихачевым со второй половины шестидесятых. В сохранившемся письме от 15 апреля 1969 года Лихачев приглашает Гумилева в гости. Неизвестно, воспользовался ли Гумилев приглашением Лихачева. В любом случае друзьями они не стали, хотя, несомненно, относились друг к другу с интересом. Гумилев не уставал подчеркивать, что в своей трактовке «Слова о полку Игореве» и «Повести временных лет» опирается на исследования Лихачева, а Лихачев в 1984-м написал положительный отзыв на «Древнюю Русь и Великую степь» и «Тысячелетие вокруг Каспия», тогда еще рукописи, которые Гумилев собирался депонировать. В 1987-м Лихачев вновь помог Гумилеву, но не был инициатором или составителем письма.

Кроме лихачевской под письмом стоят подписи члена-корреспондента АН СССР Валентина Янина, знаменитого историка и археолога, писателя Дмитрия Балашова и секретаря Новгородской писательской организации Бориса Романова. Эти подписи и указывают на истинного автора письма. По всей видимости, им был Дмитрий Балашов. С Валентином Лаврентьевичем Яниным, начальником Новгородской археологической экспедиции, Балашов был знаком и не раз у него консультировался, например, во время работы над романом «Младший сын». Поэт Борис Романов, бывший капитан дальнего плавания, как раз в восьмидесятые годы стал покровителем Балашова. Однажды он даже выручил его будущую жену Ольгу, когда ее чуть было не отчислили из института «за аморалку» (она жила с Дмитрием Михайловичем без регистрации в загсе).

Этот бой друзья Гумилева выиграли. Уже осенью 1987-го публикации пошли одна за другой.

Лукьянов и позднее не забывал Льва Николаевича. Когда Гумилеву показалось, будто издательство «Мысль» слишком долго тянет с его книгой «Древняя Русь и Великая степь», он, очевидно, снова прибег к помощи Анатолия Ивановича. Лукьянов тогда «буквально топал ногами на руководство издательства "Мысль", требуя ускорить ее печатание». Только представьте: Анатолий Иванович Лукьянов – человек, которого в то время уже знает вся страна (он ведет заседания Съезда народных депутатов вместе с Горбачевым), корректный юрист, доктор наук, топает ногами на издателей…

Вторая половина 1987 года – начало невиданного взлета его славы. Осенью Гумилев прочитал в обществе «Знание» цикл лекций о славяно-русском этногенезе. В ноябре 1987-го «Вопросы истории» напечатали его статью «Люди и природа Великой Степи». Еще одну статью напечатали «Известия ВГО». Следующие годы – с 1988-го и по 1992-й – печатали всё, что Гумилев только предлагал. За один 1988 год у него вышло больше публикаций, чем за предыдущие десять лет.

Прошли времена, когда Гумилев пытался пристроить свою статью или исторический очерк. Теперь ему заказывали, его упрашивали, ему предлагали. 1 января 1988-го Лев Аннинский просил у Гумилева для только что созданной в «Дружбе народов» рубрики «Нация и мир» фрагмент из «Этногенеза и биосферы» страниц на тридцать или сорок.