В дело пошли и мускулы, и деньги. Согласно недостоверной истории об итальянской операции 1948 г., три агента отправились в Палермо, где обратились к членам местной мафии. Они якобы сумели добиться того, что партии с американским оружием прошли незаметно от портовых грузчиков, тесно связанных с коммунистами, однако в штабе их методы не получили одобрения. Точно оценить, насколько решающую роль сыграло ЦРУ в реализации американских интересов на выборах 1948 г. в Италии, – все равно что попытаться воскресить сырое яйцо из омлета. Поток американского оружия и боеприпасов в Италию, американские суда, поставляющие тонны продовольствия, и волны сообщений о событиях за рубежом, усиленные шоком от падения Чехословакии, – все это внесло свой вклад в победу и укрепление длительных отношений между ЦРУ и все более и более коррумпированной итальянской политической элитой. Джо Грин, который разделил его время между Государственным департаментом и Управлением по координации политики, вспоминал, как итальянцы «объявили, что хотели бы вручить Соединенным Штатам символический дар в знак своей признательности за все, что американцы сделали для Италии после окончания войны и вплоть до начала 1950-х гг. Они предложили огромные бронзовые конные статуи, которые сейчас находятся на северо-западном конце Мемориального моста в Вашингтоне. Де Гаспери лично приехал на церемонию, на которой присутствовали Гарри Трумэн. Это было впечатляющее шоу». Кони до сих пор все еще там (Грин: устная история, FAOH).

Руководитель отделения ЦРУ в Праге Чарльз Катек…: о переправке чешских агентов Катека было рассказано в интервью с Томом Полгаром и Стивом Таннером. Оба в 1948 г. работали в составе миссии ЦРУ в Германии. Но ЦРУ поступило куда менее благородно, когда было призвано спасти жизнь Михила Шипкова, болгарина по национальности, который служил основным переводчиком в американской дипломатической миссии в этом новоявленном сталинистском государстве. По словам Раймонда Кортни, американского вице-консула, дипломатическая миссия обратилась к военным с просьбой помочь в переправке Шипкова за границу: «Они придумали никуда не годный и неосуществимый план: высадить его ночью в безлюдном месте и предоставить самому себе; бедняге предстояло пробираться к греческой границе отнюдь не по ровной дороге, а по пересеченной местности, через горы, покрытые толстым слоем снега. Затем на местном кладбище он должен был тайно встретиться со связным. Я высадил Шипкова около 3 часов утра и отправил беднягу в путь. Что ж, первую конспиративную явку он прошел успешно, потом прошел вторую. Потом оказалось, что курьеры не пришли, и, не желая компрометировать своих хозяев, Шипков попытался продолжить путь самостоятельно, на свой страх и риск, без проводников и какой бы то ни было помощи. Его схватила милиция. Позже мы узнали, что причина отсутствия курьеров заключалась в том, что они оба подхватили грипп и более суток провели в стоге сена. О захвате Шипкова объявили по государственной радиостанции, придав событию большую огласку. Шипкову изрядно досталось. Из заключения он вышел лишь спустя 15 лет» (Кортни: устная история, FAOH).

План Маршалла: использование ЦРУ фондов плана Маршалла описано в «Краткой истории PSB», 21 декабря 1951 г., документы СНБ, архив Аппарата Белого дома, DDEL. Распределение фондов плана Маршалла для секретных операций было подробно изложено 17 октября 1949 г., докладная записка для Фрэнка Виснера, руководителя Управления по координации политики: «Обязанности ЦРУ и подотчетность для встречных фондов УЭС «под грифом «Секретно», переиздана в работе: Уорнер М. (ред.). Документы ЦРУ периода холодной войны: ЦРУ при Гарри Трумэне / CIA Cold War Records: The CIA Under Harry Truman. Вашингтон: Истории ЦРУ, 1994. Это был одним из редких свидетельств: в соответствии с «общими и конкретными соглашениями», совершенными втайне горсткой посвященных лиц, «5 процентов встречных фондов УЭС сделаны доступными ЦРУ» для проведения тайных операций. Планом Маршалла управляло УЭС, или Управление экономического сотрудничества.

Недостатка в деньгах никогда не было. «Конечно же у нас были деньги», – сказал Мельбурн Л. Спектор, управляющий планом Маршалла в Париже. «В нашем распоряжении имелись встречные фонды, и денег было в избытке» (Спектор: устная история, FAOH).

«Скажите им, чтобы пошарили у нас в карманах»: Гриффин: устная история, HSTL.

«Инаугурация организованной политической войны»: докладная записка Кеннана, без подписи, 4 мая 1948 г., FRUS-разведка, с. 668 – 672.

Директива 10/2 СНБ призвала к проведению тайных операций…: Совет национальной безопасности, принимая во внимание злобные тайные действия СССР, его стран-сателлитов и коммунистических групп, направленные на то, чтобы дискредитировать и нарушить цели и действия Соединенных Штатов и других западных держав, решил, что, в интересах мира во всем мире и американской национальной безопасности, открытые иностранные действия американского правительства должны сопровождаться секретными операциями, запланированными и выполненными так, что участие в них американского правительства не является очевидным для непосвященных лиц и в случае раскрытия американское правительство сможет отказаться от любой ответственности за них. В частности, такие операции включают в себя любую секретную деятельность, связанную с: пропагандой, экономическими войнами; превентивными действиями, включая саботаж, антисаботаж, диверсии и эвакуации; подрывной деятельностью против государств противника, включая помощь подпольным движениям сопротивления, партизанам и группам по освобождению беженцев и поддержку местных антикоммунистических элементов в странах некоммунистического мира.

Главным интеллектуальным вдохновителем директивы был, естественно, Кеннан. Спустя поколение он уже горько сожалел обо всем этом, заявляя, что толчок к политической войне был его самой большой ошибкой и что секретные операции шли вразрез с американскими традициями, что «чрезмерная секретность, двуличность и надувательство – просто не наше блюдо». Мало кто из властей предержащих мог так сказать в то время. Традиционная мудрость среди посвященных была очевидна. Если Америка собиралась остановить Советы, то она нуждалась в целой армии секретных солдат. Кеннану удалось написать более тысячи страниц мемуаров без какого-либо упоминания о собственной роли прародителя секретных операций. Таким образом, его труд, получивший в свое время шумное одобрение и создающий впечатление блистательной дипломатической истории, оказался шедевром двуличия (см. также: Кеннан Дж. Смертность и внешняя политика / Mortality and Foreign Policy // Форин афферс. 1985 – 1986. Зима; и его заявление о том, что выдвинутая инициатива политической войны была «самой крупной из когда-либо совершенных мной ошибок» во время дачи показаний Комиссии Черча, 28 октября 1975 г., процитировано в заключительном сообщении комитета, т. 4, с. 31).

Директор Центральной разведки Хилленкеттер был ужасе от самой идеи новой секретной службы. Он попытался объяснить свою непоколебимую уверенность в том, что Соединенные Штаты не должны участвовать в секретных операциях в мирное время. И при этом он был не единственный, кто задался вопросом о затратах на ведение секретной подрывной деятельности. Шерман Кент, один из крупнейших аналитиков ЦРУ эпохи холодной войны, записал следующую мысль: отправка «тайных сотрудников в иностранное государство, с которым Соединенные Штаты не находятся в состоянии войны, и инструктирование этих агентов для выполнения «противозаконных» операций… не только противоречит принципам, на которых была основана наша страна, но также и тем, ради которых мы недавно вели войну» (Уинкс Р. Плащ и униформа: Ученые в секретной войне, 1939 – 1961 / Cloak and Gown: Scholars in the Secret War, 1939 – 1961. Нью-Хейвен, Коннектикут: Yale University Press, 1987. С. 451).