— Стало быть, она тебе рассказала, — проговорил Гордон.

— Конечно рассказала. Если расспросить как следует. В конце концов, она не хотела, чтобы ты ее нашел. Она была… не хочу обижать, но она была потрясена, когда узнала, кто ты такой. Потом, когда увидела эти открытки… Она запаниковала и… Когда вступаешь в близкие отношения, обычно задаешь вопросы, — извини, Джордж, дорогая, но в этом отношении мы квиты. Она так возненавидела тебя, Йен, что рассказала мне. Тебе следовало оставить ее в покое после того, как она уехала в Лондон. Почему ты этого не сделал, Йен?

— Не называй меня так.

— Но ведь именно так тебя и зовут. Джордж, дорогая, это Йен Баркер, а не кто-нибудь другой. Не Майкл и не Регги. Но он говорит о них, когда спит, правда?

— Ночные кошмары, — сказала Джина. — Такие кошмары! Ты и представить не можешь.

— Отпусти ее, — велел Гордон, указывая пистолетом на Мередит.

Незнакомец ухватил Мередит еще крепче.

— Не могу и не буду. Мы уже почти у цели. Так что извини, парень.

— Я тебя застрелю, кем бы ты ни был.

— Фрейзер Чаплин к вашим услугам, — сказал он весело.

Он еще раз кольнул Мередит в шею. Она вскрикнула.

Фрейзер продолжил:

— Да, она видела эти открытки, Йен, дружочек. Она запаниковала. Прибежала ко мне и стала говорить, что этот парень из Хэмпшира не должен ее найти. Вот я и спросил: почему? Любой бы на моем месте спросил. Тут все и выяснилось. Каким же ты был плохим мальчиком! Многие хотели бы тебя отыскать. Люди ничего не забывают, во всяком случае такие преступления. Вот почему ты меня не застрелишь. К тому же ты можешь промахнуться и угодить в голову бедной маленькой Мередит.

— Это не проблема, — возразил Гордон и направил пистолет на Джину. — Я застрелю ее. Брось лопату, Джина. С твоим делом покончено. Клад не там, Мередит не умрет, и мне плевать на то, что мое имя станет известно.

Мередит всхлипнула. Она понятия не имела, о чем они толкуют, но попыталась протянуть Гордону благодарную руку. Он чем-то пожертвовал. Она не знала чем. Не знала почему. Но то, что это значило…

Ее пронзила страшная боль. Огонь и лед. Она поразила ее в голову и в глаза. Мередит почувствовала, как что-то рвется и освобождается, и свалилась на землю.

Барбара добежала до юго-восточной стороны сарая, когда услышала звук выстрела. До сих пор она двигалась осторожно и в этот момент застыла на месте. Впрочем, только на секунду. Послышался второй выстрел, и Хейверс помчалась вперед. Она добежала до загона и перевалилась внутрь через ограду. Услышала позади себя шум: кто-то, топая, бежал в ее сторону. Послышался грубый мужской голос:

— Брось чертов пистолет!

Барбара увидела все это, словно застывшую картину. Мередит Пауэлл на земле с торчащим из шеи ржавым крюком. Фрейзер Чаплин, раскинувшийся менее чем в пяти футах от Гордона Джосси. Джина Диккенс, привалившаяся спиной к проволочному забору и прикрывающая рот рукой. Сам Джосси с пистолетом. Второй выстрел он сделал в воздух.

— Баркер! — проревел старший суперинтендант Уайтинг. Он мчался по подъездной дорожке. — Положи пистолет на землю, черт тебя побери! Немедленно! Слышишь меня? Брось пистолет.

Уайтинга обогнала собака. Она помчалась вперед. Завыла. Стала бегать кругами.

— Брось его, Баркер!

— Ты его застрелил! Ты убил его! — завопила Джина Диккенс.

Она застонала, подбежала к Фрейзеру Чаплину, бросилась на него.

— Сюда идет поддержка, мистер Джосси, — сказала Барбара. — Положите пистолет…

— Остановите его! Теперь он убьет меня!

Собака заливисто лаяла.

— Посмотрите, как там Мередит, — сказал Джосси. — Кто-нибудь посмотрит, что с ней?

— Опусти сначала чертов пистолет.

— Я вам сказал…

— Хочешь, чтобы и она умерла? Как тот мальчик? Ты заряжен на смерть, Йен?

Джосси повернул пистолет и нацелил его на Уайтинга.

— Да, на смерть, — сказал он. — Да, черт возьми, на смерть.

Собака завыла.

— Не стреляйте! — закричала Барбара. — Не делайте этого, мистер Джосси!

Она подскочила к скорчившейся на земле Мередит. Крюк был всажен наполовину, но не достал до яремной вены. Мередит была в сознании, но в шоке. Нельзя было терять ни минуты. Джосси нужно знать это.

— Она жива, мистер Джосси, она жива. Положите пистолет на землю. Давайте уберем ее отсюда. Вам сейчас больше ничего не нужно делать.

— Вы ошибаетесь. Нужно, — сказал Джосси и снова выстрелил.

После оглашения приговора Майкл Спарго, Регги Арнольд и Йен Баркер были отправлены в исправительные заведения для малолетних преступников. По очевидным причинам их разделили, и места отбывания наказания находились в разных частях страны. Целью каждого такого места заключения является обучение детей и — часто, но не всегда — терапия, «по желанию заключенного». Информация о том, пошло ли на пользу малолетним преступникам содержание в исправительных учреждениях, населению недоступна, известно однако, что, когда мальчикам исполняется пятнадцать, срок содержания их в упомянутых учреждениях заканчивается и подростков переводят в «юношеские заведения». Это название — эвфемизм тюрьмы для юных преступников. В восемнадцать лет их снова перевели: направили в секретные тюрьмы, где они и провели оставшиеся годы от назначенного им в Люксембургском суде десятилетнего срока.

С тех пор, конечно, прошло много лет. Трое мальчиков — теперь мужчин — вернулись в общество. Как и в случаях с такими ужасными детьми, как Мэри Белл,[85]Джон Венейблс и Роберт Томпсон,[86]им дали новые имена. Место, в котором каждый из них был освобожден, остается большим секретом, неизвестно также, стали ли они достойными членами общества. Алан Дрессер поклялся разыскать убийц своего сына и «дать им почувствовать то, что они сделали с Джоном». Однако, поскольку их защищает закон и даже фотографии преступников нигде не опубликованы, вряд ли мистер Дрессер или кто-либо другой сможет их отыскать.

Было ли совершено правосудие? Ответить на этот вопрос почти невозможно. Для этого нужно рассматривать Майкла Спарго, Регги Арнольда и Йена Баркера либо как нераскаявшихся преступников, либо как жертв, однако истина лежит где-то посередине.

«Психопатология, вина и невинность в деле Джона Дрессера».

Выдержку сделала Доркас Гелбрейт, доктор наук.

(Представлено в Европейский ювенальный суд по просьбе достопочтенного Говарда Дженкинса-Томаса, члена парламента)