— Нам нужно, чтобы ты занял эту позицию как Суверен. Ты должен стать Сувереном и огласить эти слова.

Бертран расплылся в улыбке.

— Далтон, мой верный и могучий помощник, ты только что заслужил очень важное назначение — пост министра культуры очень скоро сделается вакантным. Наконец-то все стало на свои места.

На лице Хильдемары читалось изумленное — но довольное — недоверие. Она знала, сколько охранных рубежей возведено вокруг Суверена. Знала — потому что сама пыталась пробиться сквозь них и не смогла.

Судя по выражению ее лица, она уже видела себя в роли жены Суверена, боготворимой, как добрый дух в мире живых. Ее слова обретут весомость куда большую, чем какой-то супруги министра, положение которой буквально мгновение назад было очень высоким, а теперь казалось мелким и недостойным.

Хильдемара, перегнувшись через мужа, нежно схватила Далтона за запястье.

— Далтон, мальчик мой, ты куда лучше, чем я думала, — а я ценила тебя очень высоко. Я и представить себе не могла, что возможно... — Она улыбнулась и замолчала.

— Я выполняю мой долг, госпожа Шанбор, независимо от сложности задания. Я знаю, что важен лишь результат.

Хильдемара еще раз сжала ему руку. Далтон еще ни разу не видел, чтобы она была так довольна его деятельностью. За решение проблемы с Клодиной Уинтроп он не удостоился и кивка.

Кэмпбелл повернулся к жене. Он был осторожен — его шепота Тереза не слышала.

— Тэсс, ты в порядке? — Он нежно обнял ее за плечи.

— Ой, Далтон, как мне его жалко! — всхлипнула Тереза. — Нашего несчастного Суверена. Да позаботится Создатель о его душе в том чудесном месте, куда он попал в загробном мире!

Бертран сочувственно коснулся руки Терезы:

— Хорошо сказано, дорогая. Очень хорошо. Вы великолепно выразили то, что чувствует сейчас каждый.

Состроив скорбную мину, Бертран встал из-за стола. Он молча стоял, склонив голову и сложив перед собой руки. Хильдемара подняла палец. Арфа смолкла. Смех и разговоры начали утихать: гости поняли — происходит нечто экстраординарное.

— Мои добрые граждане Андерита, я только что получил очень скорбную весть. С сегодняшней ночи мы — потерянный народ, лишившийся Суверена.

В зале, вопреки ожиданиям Далтона, вместо шепотков повисло мертвое молчание. И тут Далтон впервые за все это время по-настоящему осознал, что он родился и прожил всю жизнь в царствование старого Суверена. Завершилась целая эпоха. Должно быть, многим в этом зале пришла в голову та же мысль.

Бертран, на которого были устремлены глаза всех присутствующих, заморгал, словно стараясь сдержать слезы. Когда он заговорил, голос его был печальным и тихим.

— Давайте же склоним головы и помолимся, дабы Создатель принял душу нашего возлюбленного Суверена в почетные чертоги, ибо он заслужил это своими добрыми деяниями. А затем я буду вынужден вас покинуть, чтобы срочно призвать Директоров к их долгу. Сейчас, когда Магистр Рал и император Джеган настаивают на союзе с нами, ввиду нависших над нами черных туч войны, я буду просить от имени народа Андерита, дабы Директора провозгласили нового Суверена нынче же ночью. И позаботились, чтобы, каков бы ни был их выбор, к утру этот ничтожный человек был посвящен в Суверены и вновь связал наш народ с самим Создателем, дабы мы обрели то руководство, которое наш старый и доброжелательный Суверен ввиду преклонных лет не мог обеспечить нам.

— Далтон, — дернула его за рукав Тереза, глядя на Бертрана Шанбора круглыми, полными благоговения глазами, — ты понимаешь, что нашим новым Сувереном скорее всего будет он?

Далтон ласково положил руку ей на плечо.

— Мы можем на это надеяться, Тэсс.

— И молиться за это, — прошептала она со слезами на глазах.

Бертран воздел руки перед растерянной толпой.

— О, добрые люди, склоните вместе со мной голову в молитве!

* * *

Как только Франка вошла в кабинет, Далтон быстро взял ее за руку и захлопнул дверь.

— Милая Франка, как же я рад видеть тебя! Мне необходимо поговорить с тобой. Давненько мы с тобой не виделись. Спасибо, что пришла.

— Ты сказал, это важно.

— Да, важно. Пожалуйста, присаживайся, — жестом предложил он.

Франка расправила платье и уселась на обитый кожей стул перед его столом.

Далтон присел на край стола, желая придать встрече менее формальный характер.

На столе что-то лежало. Далтон рассеянно посмотрел на книжонку Йозефа Андера и отодвинул ее подальше — чтоб не мешала.

Франка обмахивала лицо.

— Здесь так душно, Далтон! Ты не мог бы приоткрыть окно?

Солнце едва взошло над горизонтом, но на улице уже стояла жара. Франка была права — денек обещал быть горячим. Улыбнувшись, Далтон обошел стол и раскрыл окно нараспашку. Оглянувшись, он заметил ее настойчивый жест и распахнул остальные два окна.

— Спасибо, Далтон. Очень любезно с твоей стороны. Ну, что там за важное дело?

Далтон снова примостился на краешке стола и посмотрел сверху вниз на чародейку.

— На вчерашнем пиру тебе удалось что-нибудь услышать? Это был важный вечер, учитывая трагическое объявление. И мне бы очень помогло, если бы ты могла рассказать мне, что услышала.

Франка печально открыла маленький кошелечек, привязанный к запястью, вынула оттуда четыре золотых и протянула ему:

— Вот. Это то, что ты мне заплатил с тех пор, как... как у меня возникли сложности с моим даром. Я их не заработала. Я не в праве оставлять себе твои деньги. Извини, что тебе пришлось самому вызывать меня сюда, — я должна была вернуть их раньше.

Далтон знал, насколько Франка нуждается в деньгах. Раз ее дар не действует, то и работы у нее нет. Франка на грани разорения. Мужчины у нее нет, а значит, она вынуждена либо зарабатывать себе на хлеб, либо голодать. Значит, если она возвращает деньги, случилось действительно что-то серьезное.

— Нет-нет, Франка! — оттолкнул ее руку Далтон. — Мне не нужны твои деньги...

— Это не мои деньги. Я ничего не сделала, чтобы заработать их. Я не имею на них права.

Она снова протянула монеты. Далтон ласково взял обеими руками ее ладонь.

— Франка, мы с тобой старые добрые друзья. И вот что я тебе скажу: если ты считаешь, что этих денег не заработала, я дам тебе возможность заработать их прямо сейчас. Я же сказала тебе — я не могу...

— Твой дар для этого не потребуется. Есть кое-что другое, что ты можешь предложить.

Франка отпрянула.

— Далтон! Ты женат! На красивой молодой женщине...

— Нет-нет! — воскликнул застигнутый врасплох Далтон. — Нет, Франка! Извини, что невольно заставил тебя подумать, будто я... Прости, я просто недостаточно четко выразился.