нас с неправильной стороны, там было очень узко и все обледенело. На обочины намело кучи снега. Притормозив, чтобы бросить на нас взгляд, он рванул прочь со скоростью около сорока миль в час. Условия к тому не располагали. Но я не могу вспомнить, какой модели или размера был тот автомобиль».

Через несколько минут Диэл и Крис прибыли к театру Форест-Хиллз на Континентал-авеню (71-я улица). В кино тогда собралось много народу, и узкая мостовая была запружена людьми и машинами.

«Я остановился прямо посреди дороги, – объяснил Диэл. – Было холодно, и я понимал, что место для парковки придется поискать. Поэтому я предложил ей зайти в кинотеатр и взять билеты, а я потом найду ее там. Так что Крис вышла еще в середине квартала».

Затем Диэл безуспешно объехал окрестности. Свободных мест для стоянки нигде не было. Тогда он двинулся на восток по Остин-стрит, на первом перекрестке повернул на юг и поехал на запад по Бернс, направляясь обратно к Континентал и площади у вокзала, расположенной менее чем в двух кварталах к югу от кинотеатра. На площади Диэл заметил свободное место – примерно в трех метрах от пересечения с Континентал, где и припарковался, задним ходом встроившись в ряд стоявших там машин. Его автомобиль носом был обращен к Континентал-авеню.

Выключив двигатель, Диэл заметил, что в тридцати футах позади него прямо посреди улицы внезапно остановился небольшой бледно-желтый, светло-коричневый или грязно-белый автомобиль размером с «шевроле-нова» или «форд-фэрлейн». В машине, которой было от пяти до восьми лет, сидели двое мужчин, а сама она стояла с неестественным наклоном, так что ее фары освещали синий «фаербёрд» Диэла.

Пока Диэл лениво наблюдал за происходящим, пассажир резво вылез из автомобиля и прислонился к его открытой двери, пристально глядя на «фаербёрд». Мужчина выглядел худым, его грязно-русые или песочного цвета волосы были аккуратно подстрижены и уложены. На вид ему было лет двадцать, и его лицо показалось Диэлу «изможденным», хотя разглядеть детали было сложно из-за яркого света фар.

Диэл вышел из машины, запер «фаербёрд» и, понимая, что опаздывает, поспешил на север, по направлению к театру. Наблюдавший за ним мужчина тем временем забрался обратно в автомобиль, который сразу же уехал.

Убийство произойдет спустя четыре часа на этом самом месте.

После просмотра фильма, около 11 вечера, Диэл и Крис преодолели примерно четверть мили по пронизывающему холоду, чтобы добраться до ресторана «Винная галерея» на Остин-стрит, где они пробыли примерно до 00:20 ночи. За едой Крис заметила, что сидевшие позади Диэла возле входной двери двое мужчин пристально смотрят на нее, отчего она почувствовала себя неуютно. Диэл украдкой обернулся и бросил на них быстрый взгляд. У одного, которого Крис назвала «страшным», были каштановые волосы и глубокие шрамы от угревой сыпи. У другого, как сообщил Диэл полиции еще в 1977 году, были светлые, песочного цвета волосы, разделенные пробором посередине. Второй мужчина также носил усы и выглядел лет на тридцать с небольшим.

Когда пара выходила из «Винной галереи», этих двух мужчин поблизости видно не было. Но за ними наблюдал кое-кто другой.

За дверью ресторана Диэл столкнулся с человеком, которого он впоследствии уверенно опознал как Дэвида Берковица. Берковиц был одет в бежевый плащ (та же одежда, по словам свидетелей, была на нем шесть недель спустя, во время убийства Воскеричян всего в двух кварталах от этого места). Одну или обе руки он прятал в карманах. «Извините, извините», – сказал Диэл Берковицу, а тот просто ответил: «Ничего-ничего».

Миновав Дэвида, Диэл и Крис двинулись к своей машине, до которой было около четверти мили. К тому времени ночь окутала леденящая стужа, отчего улицы совершенно опустели. Уличные указатели колыхались на ветру, а из крышек канализационных люков, усеивавших заснеженную Остин-стрит, к небу поднимались облака пара. Пока они шли, Диэл обнимал Крис, прижимая ее к себе.

На пересечении Континентал и Остин они заметили одинокого молодого человека с оранжевым рюкзаком, который, казалось, собирался отправиться автостопом в любопытном направлении – прямо в центр престижного района Форест-Хиллз-Гарденс. В такой час и в такую погоду выбранный им маршрут вызывал сомнения. Как бы то ни было, мужчина медленно направился на юг, двигаясь по центру проезжей части Континентал, а Диэл с Крис просто прошли мимо него.

Затем пара пересекла Континентал по диагонали и поспешила к углу Бернс-авеню вдоль путей Лонг-Айлендской железной дороги. Их машина была припаркована примерно в пятидесяти футах от перекрестка. Когда они добрались до «фаербёрда», стоявшего носом к Континентал, Диэл открыл свою дверь, забрался внутрь и потянулся на другую сторону, чтобы открыть пассажирскую дверь для Крис.

Затем Диэл повернул ключ в замке зажигания, завел двигатель и, пока машина прогревалась, включил кассету группы ABBA. «Боже, ну и холод», – сказала Крис, а Диэл ненадолго обнял ее и легонько поцеловал. «Мы уже давно встречались. Мы не тискались в автомобиле», – объяснил он.

Исходя из этого, по мнению Диэла, «невозможно», чтобы кто-то подошел к ним спереди. Но едва он собрался тронуться с места, как со стороны пассажирской двери раздались три выстрела, которые разбили стекло. Две пули попали в Крис, одна из них в голову, и девушка умерла несколько часов спустя.

На другой стороне улицы привлеченная звуками стрельбы женщина выглянула из окна своей комнаты и увидела красную машину, мчавшуюся прочь с места происшествия. Сам Диэл, как сообщили свидетели, выпрыгнул из «фаербёрда» и начал кричать: «Они застрелили ее! Они застрелили мою девушку!».

– Почему, – спросил я Диэла, – вы использовали слово «они»?

– Сам не знаю, – ответил он. – Это было на эмоциях.

Может, и так.

* * *

Говорили ли правду тюремные информаторы? Была ли Кристин Фройнд заранее запланированной жертвой, застреленной Мэнсоном II, а не Берковицем?

После посещения места преступления в обществе Диэла и Чинотти и тщательной реконструкции событий той роковой ночи я показал Диэлу текст признания Берковица. Как и других ключевых свидетелей, Диэла после ареста подозреваемого больше не допрашивали. Прочитав стенограмму, Диэл сразу же назвал версию Берковица «абсолютно лживой» в нескольких важных моментах.

«Я действительно столкнулся с ним, – сказал Диэл, указывая на признание. – Но это было далеко, еще возле „Винной галереи“ – не там, где он сказал. И он двигался в другую сторону, противоположную той, куда шли мы [к месту преступления]».

Однако Берковиц ведь признался, что столкнулся с Диэлом. В этом не было никаких сомнений. Так в чем же тогда проблема? Дело в том, что Берковиц, пытаясь увести себя от ресторана и вернуться на место преступления, сдвинулся почти на