– Да? И где же мы возьмем лодку?

– В том-то и дело. У меня плохо с английским, и это не способствует расспросам местных насчет базирования их субмарин. А как у тебя с этим делом?

– Тоже не ас, – краснея, признавался Баженов. – Нас в училище обучали по старинке – немецкому, а ведь Германия давно лежала в руинах.

– Вот так всегда, – удрученно согласился Колокололов.

Однако нашему танку сильно повезло, оценил удачу Джумахунов, рассматривая в увеличительные стекла соседа справа – остановленный на скаку «ИС-2». В его лобовой броне, пониже башни, помимо десятка вмятин виднелось не слишком аккуратное входное отверстие кумулятивного снаряда. А ведь командир корпуса генерал Чабан предостерег Джумахунова от показного героизма.

– Я наслышан о ваших достижениях, Ренат Сайменович, но здесь вам не Африка – противник посерьезнее. Не советую демонстрировать личную удаль. Это там на лошадях можно было нестись впереди полка с шашкой наголо.

– У меня был боевой верблюд, Валерий Павлович, – поправил начальника Джумахунов.

– Тем более. Так вот, мне доложили – по линии политотдела, не НКВД, – что вы собираетесь лично принять участие в атаке. Не советую. Понятно, вы хотите поднять этим авторитет, но, извините, ставка слишком велика. Я понимаю, что можно получить пулю и находясь в тылу – как ваш предшественник, у которого машина попала под бомбовый налет, но повторюсь – техническая война середины века не место для показа примитивного героизма.

Так он и послушал старшего начальника. Но это в прошлом, теперь остаткам первого эшелона нужно закреплять рубеж. Остаться здесь? Или снова понестись вперед со вторым эшелоном? Он глянул на часы. Странно, он думал, что прошло как минимум несколько часов. Однако все уложилось в несчастных двадцать минут – жизнь, смерть, прорыв, раздавленные окопы, десяток пушек, почти приконченный снарядный боезапас и вот эти две самоходки, негодные для ремонта.

Но это только ему, бывшему кавалеристу, все окружающее представлялось новинкой – остальные действовали подобно отработанным, смазанным механизмам. Все это уже было, пусть не здесь, пусть в Европе, в Азии или на Ближнем Востоке. Настигнувшие передовую шеренгу солдаты уже размещались в чужих, оставленных окопах, деловито орудовали складными саперными лопатками, разворачивая стрелковые ячейки в обратную сторону. Теперь по отношению к возможной контратаке позиция будет расположена по-старинному – не на обратном скате, но сейчас главное – скорость.

– Полковник! – докричался наконец до его ушедших на больничный ушей пехотный старший лейтенант. – Что дальше?

Если бы знать. Странно, что они вообще так запросто осуществили прорыв. Да, там позади и по флангам еще огрызались незадавленные пулеметные гнезда и плюхали огнеметы, но главное было сделано. Лучший вариант, конечно, сейчас осуществить преследование и, на плечах отступающих в панике, накрыть танковым ударом расположенные в глубине гаубичные батареи. Плохо то, что бронетранспортеры пехоты – сравнительно плохо бронированные машины, да и сверху абсолютно не прикрыты, придется в основном «работать» танками. Оправдан ли риск? По его, Джумахунова, мнению, абсолютно оправдан.

– Окапывайтесь, старший лейтенант. Несколько танков останутся здесь. Взвод саперов и два взвода пехоты пусть садятся на «К-75» – и за мной. Сейчас подойдут танки второго эшелона – с ними и пойдем. Остальные «кашки» задействовать для отправки раненых в тыл. – Похоже, он ничего не забыл. Ах, да. – Потери большие?

– Еще не разобрались, товарищ полковник.

Джумахунов влез на броню повыше и глянул вокруг, на несколько поредевший дым. Картина разрушения теперь просматривалась гораздо лучше. Он еще раз удивился столь быстрой победе, хотя, может, и рано было подводить окончательные итоги: кто знает, вдруг сейчас сюда движутся сотни «Першингов», прикрытые десятками самоходок «Слаггер», а далекие, спрятанные покуда в пятнадцати-двадцати километрах, батареи наводят на это место заряженные орудия.

Затем, сквозь вату глухоты, Джумахунов различил ревущую мощную мелодию – сзади к нему приближались громадины «ИС-7». Полковник повернулся, желая любоваться ими в упор. Да, страна не забывала своих перебравшихся в Южное полушарие героев, лепила и лепила новые оружейные чудеса, опережающие время. Как стремительно они двигались, прямо-таки летели, над этой не знающей влаги землей. Шестьдесят восемь тонн вооружения и брони. Больше тысячи лошадиных сил мощи. Нет, все-таки будет преступлением не попытаться развить валящийся в руки успех, подумал Джумахунов. «ИС-7» в полтора раза быстроходнее покинутого им «третьего», можно успеть прихлопнуть дальнобойные батареи. Он не знал, что подтолкнуло его на решение, может быть, старое воспоминание о конных рейдах по немецко-фашистским тылам? С генералом Чабаном как-нибудь потом все уладим, к тому же победителей обычно не судят.

Когда длинноствольные великаны замерли поблизости и оттуда выскочил маленький танкист-офицер для доклада или передачи указаний, полковник Джумахунов подбежал к нему первый.

– Давай, командир! Гоним вперед! Здесь справятся без нас. В каком танке мне можно разместиться?

– Что, дадим империализму под зад? – радостно засмеялся танкист.

– Рация у вас работает?

– Конечно, это же не ваше старье, – кивнул он в сторону «ИС-3».

Наверное, не стоило спорить.

Обрывки радиоперехвата. Личности говоривших не установлены.

«– Почему так медленно идет строительство нового аэродрома в Тасмании?

– Нехватка рабочих рук и…

– Довод не принят, у вас там лагерь военнопленных, куча народу без дела.

– Но…

– Какие «но», используйте их.

– А как их заставить?

– Не смешите, там в основном русские, они давно научились работать бессмысленно и много. Просто посматривайте за ними.

– А это не противоречит Женевской конвенции?

– Плюньте, чья теперь Женева?

– А…

– И вообще, учитесь у товарища Сталина. Его пленные без дела кашу не едят…»

Цель находилась в радиусе действия тактической авиации, потому «Суперкрепость», помимо аналогичных машин, сопровождал солидный эскорт истребителей «Мустанг». Правда, «Б-29» не изменил своей сути, он был стратегической машиной, рассчитанной на тысячемильные броски, поэтому и сейчас, прежде чем встретить новых реактивных сопровождающих, он преодолел более полутора тысяч километров от Тасмании, облетая дальней стороной расплывчатую линию фронта – слишком ценен был его груз.

Предусмотрительно взятые на борт специалисты в ходе полета привели плутониевую бомбу в полную боевую готовность, ибо, несмотря на некоторую привычность к новому оружию, авиационное командование все равно не желало подвергать риску аэродромы. Кстати, прежде чем с новой, отшлифованной русскими пленными полосы взлетел бомбардировщик с бомбой, с нее несколько раз поднялись другие машины с имитацией груза, равного по весу исконному, и только тогда авиационные генералы сказали «Вперед!».