чем тираж «Библиотеки для чтения»), третья книжка — 1200 экземпляров, а четвертая — всего 900. Фактический расход издания был еще меньше. 700 экземпляров расходилось по подписке (Карамзины, с. 119, 366–367), а в розничной продаже было реализовано меньше ста экземпляров последнего тома, так как после смерти Пушкина 109 полных комплектов журнала за 1836 г. были взяты на учет опекой над его детьми и имуществом, а нераспроданные экземпляры первых томов рассматривались как макулатура. Такое непризнание «Современника» в широких кругах читателей не случайно. Цензура препятствовала всем попыткам Пушкина вывести журнал за пределы чисто литературного издания. Лишенный политической остроты, «Современник» не получил должной поддержки в кругах интеллигенции. Провинциальному же читателю, воспитанному «Библиотекой для чтения», с ее установкой на развлекательность, журнал Пушкина был неинтересен.

594

Это письмо Пушкина до нас не дошло, но сохранился ответ Е. М. Хитрово на него (Т. Цявловская. Неизвестное письмо Е. М. Хитрово к Пушкину. — Пушкинский праздник. Спец. вып. «Лит. газ», и «Лит. России» от 3–10 июня 1970, с. 12–13).

595

Дама — по-видимому, М. Д. Нессельроде, которая была злейшим врагом Пушкина и приятельницей Дантеса.

596

Кроме А. И. Васильчиковой и Е. М. Хитрово, аналогичные письма получили: В. Ф. Вяземская, М. Ю. Виельгорский, К. О. Россет и Карамзины (ср. в воспоминаниях Н. М. Смирнова, с. 239 наст. изд.). Один экземпляр пасквиля получил сам Пушкин. В настоящее время известны два тождественных экземпляра диплома («Бюллетени Рукописного отдела Пушкинского дома», вып. VIII. М.—Л., Изд-во АН СССР, 1959, с. 5). Один из них — полученный М. Ю. Виельгорским и переданный им в III Отделение.

597

Если вам нужен третий или второй <секундант> — располагайте мною. (Непереводимый каламбур.)

598

Такая записка (как и вообще записки или письма Пушкина к Н. В. Кукольнику) неизвестна.

599

Эпиграмма считается принадлежащей Пушкину и датируется 1831 — август 1836 г. (III, 489).

600

Старший сын Карамзиных Андрей родился 24 октября 1814 г., а 16 ноября праздновался день рождения Екатерины Андреевны Карамзиной (Карамзины, с. 137). Пушкин посылал Соллогуба к д’Аршиаку, потому что 18 ноября истекала двухнедельная отсрочка, данная им Геккерну, и в связи с этим секундант Дантеса д’Аршиак 16 ноября посетил Пушкина.

601

Е. Н. Гончаровой, как невесте, позволялось быть на рауте в белом платье, хотя официально помолвка была объявлена только на следующий день, 17 ноября на балу у С. В. Салтыкова, после того как с помощью секундантов конфликт между Пушкиным и Дантесом был улажен и поэт взял свой вызов обратно. До этого дня все, знавшие о вызове Пушкина и о возможном его завершении, обязались хранить полное молчание (см. письмо Жуковского к Пушкину от 11–12 ноября 1836 г. — XVI, 185). Только после официального объявления Е. А. и С. Н. Карамзины решились написать Андрею Карамзину о свадьбе и о всех предшествующих событиях в доме Пушкина. Обе они потрясены. «Прямо невероятно, — я имею в виду эту свадьбу, — но все возможно в этом мире всяческих невероятностей», — удивляется Екатерина Андреевна. Более обстоятельное письмо Софьи Николаевны передает ее непосредственные наблюдения и дополняет историю женитьбы Дантеса штрихами, которых нет в писавшихся позднее мемуарах: «Я должна сообщить тебе еще одну необыкновенную новость — о той свадьбе, про которую пишет тебе маменька; догадался ли ты? Ты хорошо знаешь обоих этих лиц, мы даже обсуждали их с тобой, правда, никогда не говоря всерьез. Поведение молодой особы, каким бы оно ни было компрометирующим, в сущности компрометировало только другое лицо, ибо кто смотрит на посредственную живопись, если рядом — Мадонна Рафаэля? А вот нашелся охотник до этой живописи, возможно потому, что ее дешевле можно приобрести. Догадываешься? Ну да, это Дантес, молодой, красивый, дерзкий Дантес (теперь богатый), который женится на Катрин Гончаровой, и, клянусь тебе, он выглядит очень довольным, он даже одержим какой-то лихорадочной веселостью и легкомыслием, он бывает у нас каждый вечер, так как со своей нареченной видится только по утрам у ее тетки Загряжской; Пушкин его не принимает больше у себя дома, — он крайне раздражен им после того письма <пасквиля>, о котором тебе рассказывал Аркадий <Россет>. Натали нервна, замкнута, и, когда говорит о замужестве сестры, голос у нее прерывается. Катрин от счастья не чует земли под ногами и, как она говорит, не смеет еще поверить, что все это не сон. Публика удивляется, но так как история с письмами мало кому известна, объясняет этот брак очень просто» (Карамзины, с. 137, 139).

602

В записке «Нечто о Пушкине» после слов Дантеса «Я человек честный…» следует: «Разговор наш продолжался долго. Он говорил, что чувствует, что убьет Пушкина, а что с ним могут делать, что хотят: на Кавказ, в крепость, — куда угодно. Я заговорил о жене его.

— Mon cher, c’est une mijaurée (Мой милый, это жеманница).

Впрочем, об дуэли он не хотел говорить.

— J’ai chargé de tout d’Archiac, je vous enverrai d’Archiac on mon père (Я все поручил д’Аршиаку, я пришлю к вам д’Аршиака или моего отца).

С Даршиаком я не был знаком. Мы поглядели друг на друга. После я узнал, что П. подошел к нему на лестнице и сказал: «Vous autres français, — vous êtes très aimables. Vous savez tous le Latin, mais quand vous vous battez, vous vous mettez à 30 pas et vous tirez au but. Nous autres Russes — plus un duel est sans… <пропуск в рукописи> et plus il doit être féroce» (Вы, французы, вы очень любезны. Все вы знаете латынь, но когда вы деретесь на дуэли, вы становитесь в 30 шагах и стреляете в цель. Мы же, русские, — чем поединок без… тем он должен быть более жестоким).

На другой день — это было во вторник 17 ноября — я поехал сперва к Дантесу. Он ссылался во всем на д’Аршиака. Наконец сказал: «Vous ne voulez donc pas comprendre que j’épouse Catherine. P. reprend ses provocations, mais je ne veux pas avoir l’air de me marier pour éviter un duel. D’ailleurs je ne veux qu’il soit prononcé un nom de femme dans tout cela. Voilà un an que le vieux (Heckeren) ne veut pas me permettre de me marier (Вы, кажется, не хотите понять, что я женюсь на Катрин. Пушкин берет назад свой вызов, но я не хочу выглядеть так, как будто женюсь, чтобы избежать поединка. Причем я не хочу,