— Но, господин, шестьдесят частей — официальный предел.

— Это был официальный предел. Тайко сделал его законным, но он мертв. Что еще о Ябу?

— Он умерен в еде, его здоровье, видимо, прекрасное, но Суво, массажист, говорит, что у него проблема с почками. У него есть любопытные привычки.

— Какие?

Она рассказала ему о Ночи Стонов.

— Кто сказал вам об этом?

— Суво. А также жена и мать Оми-сана.

— Отец Ябу тоже варил своих врагов. Трата времени. Но я могу понять, что ему иногда это нужно бывает делать. А его племянник, Оми?

— Очень проницательный. Очень умный. Очень способный. Абсолютно предан своему дяде.

— Семья Оми?

— Его мать соответственно очень плохо относится к Мидори, его жене. Жена — самурай, мягкая, сильная и очень хорошенькая. Все преданные вассалы Ябу-сана. В настоящее время у Оми-сана нет наложницы, хотя Кику, самая известная куртизанка в Идзу, почти стала его наложницей. Если бы он мог выкупить ее контракт, я думаю, он бы ввел ее в свой дом.

— Он поможет мне против Ябу, если мне это потребуется?

Она подумала об этом. Потом покачала головой.

— Нет, господин, я так не думаю. Я думаю, что он вассал своего дяди.

— Нага?

— Как самурай — лучше быть не может. Он сразу понял опасность Дзозен-сана и его людей для вас и блокировал все до тех пор, пока не проконсультировался с вами. Притом, что он ненавидит мушкетный батальон, он тренирует свое войско так, что они добьются совершенства.

— Я думаю, он был очень глуп — стал марионеткой Ябу.

Она поправила складку на кимоно, промолчав.

Торанага обмахнулся веером.

— Теперь что скажете об Анджин-сане?

Она ожидала этого вопроса, и вот он задан, все умные фразы, которые она подготовила, вылетели у нее из головы.

— Ну?

— Вы должны судить по этому свитку, господин. В некоторых вещах он непостижим. Конечно, его воспитание и происхождение ничего общего не имеют с нашими. Он очень сложный и вне нас — вне моего понимания. Он бывает очень открытым. Но с тех пор, как он попытался сделать сеппуку, он изменился. Он стал более скрытен. — Она рассказала о том, что сказал и сделал в этот вечер Оми. И об обещании Ябу.

— Ах, его остановил Оми — не Ябу-сан?

— Да, Оми.

— И Ябу следовал совету Оми?

— Да, господин.

— Так Оми его советник. Интересно. Но Анджин-сан, конечно, не ожидает, что Ябу сдержит свое обещание?

— Да, абсолютно.

Торанага засмеялся:

— Как по-детски!

— Христианская «совесть» очень глубока в его душе, так что, извините, он не может избежать своей кармы, одна часть которой в том, что им в целом управляет ненависть к смерти тех, кого он называет «невинными». Несколько ночей он плохо спал и целыми днями едва разговаривал со всеми.

— Эта «совесть» есть у всех чужеземцев?

— Нет, хотя она должна была бы быть у всех чужеземцев-христиан.

— Он лишится когда-нибудь этой «совести»?

— Я так не думаю. Но до тех пор он будет беззащитен, как ребенок.

— А его наложница?

Она рассказала ему всю историю с Фудзико.

— Хорошо, — он был рад, что его выбор Фудзико и весь план оказались так удачны. — Очень хорошо. Она превосходно себя вела в этой истории с пистолетами. А каково его поведение, какие у него привычки?

— В основном нормальное, за исключением его удивительного смущения в вопросах секса и упорного нежелания обсуждать самые обычные функции человеческого организма, — она также описала его необычную потребность в уединении и его отвратительные привычки в питании. — В остальном он внимательный, рассудительный, живой и способный ученик, очень интересуется нашими обычаями и нами. Я объяснила ему кое-что о нашей жизни, и нашей истории, о Тайко и проблемах, встающих сейчас перед нашим государством.

— Вы рассказали ему о наследнике?

— Да, господин. Что-нибудь неправильно?

— Нет, я говорил вам, чтобы вы учили его. Как его японский?

— Сравнительно неплохо. Временами он говорит на нашем языке совсем хорошо. Он талантливый ученик, господин.

— А в вопросах секса?

— У него одна из наших служанок, — сразу сказала она.

— Он сам ее выбрал?

— Ее послала ему наложница.

— И?

— Я так поняла, что в целом все было нормально.

— Ах! Так у нее не было никаких трудностей?

— Нет, господин.

— Но он пропорционально сложен?

— Девушка сказала: «О, да», она сказала «даже чрезмерно».

— Превосходно. По крайней мере в этом его карма хороша. Это проблема массы людей — Ябу, Кийямы. Маленькие члены. Несчастье родиться с маленьким членом, — он взглянул на свиток, потом с треском закрыл свой веер. — А как вы, Марико-сан?

— Хорошо, благодарю вас, господин. Я очень рада, что вы так хорошо выглядите. Могу я поздравить вас с рождением внука?

— Да, благодарю вас. Я доволен. Мальчик хорошо сложен и кажется здоровым.

— А госпожа Дзендзико?

Торанага хмыкнул:

— Она сильна, как всегда, — он поджал губы, задумавшись на минуту. — Может быть, вы могли бы рекомендовать для ребенка приемную мать?[8]Боюсь, будет нелегко найти нужного человека. Госпожа Дзендзико — не самая легкая в общении, правда?

— Я уверена, вы найдете подходящего человека, господин. Я, конечно, подумаю об этом, — ответила Марико, зная, что советовать в таком деле глупо, так как ни одна женщина не могла бы удовлетворить сразу и Торанагу, и его сноху.

— Спасибо. А вы сами, Марико-сан?

— С удовольствием, господин. Благодарю вас.

— А ваша христианская совесть?

— Здесь нет никаких проблем, господин. Я сделаю все, что вы пожелаете. С большим удовольствием.

— Здесь нет никого из священников?

— Нет, господин.

— А вам не нужен священник?

— Было бы хорошо исповедаться и получить благословение. Действительно, мне бы этого хотелось — исповедаться в сделанном и получить благословение.