Все последующие недели шла дипломатическая переписка, бумажная война — султан умолял англичан не вводить эскадру и не ссорить его с русскими, русских он умолял не вводить войска в Константинополь. Лондон отвечал, что беспокоится о безопасности христиан, а Петербург отвечал, что если англичане хоть одного человека высадят на берег, Константинополь падет. Султан оказался в сложном положении, его страна могла превратиться в театр военных действий, причем ему пришлось бы выбирать, на чьей стороне — России или Англии — быть. Постоять в сторонке не вышло бы.

Русские дипломаты уговаривали султана вместе выступить против англичан и дать разрешение на занятие Константинополя. Но он такого разрешения не дал, и перемирие позволило туркам укрепить группировку на подступах к столице. А британская эскадра находилась в пятидесяти милях в заливе Мраморного моря. Русская армия, по договоренности с турками, заняла местечко Сан-Стефано, чтобы контролировать подходы к столице.

А тем временем произошло следующее: увидев, что Россия завязла в дипломатической возне, и, видимо, не без консультаций с Лондоном, 23 января 1878 года австрийский министр иностранных дел Андраши предложил Горчакову собрать в Вене конференцию по Балканам. И сам тут же разослал приглашения правительствам всех великих держав. Горчаков написал ему в телеграмме:

«Россия несла одна всю тяжесть войны, и дорого обошлись ей победы, которые сломили упорство турок и вынудили их подчиниться воле Европы. Она имела бы преимущественное право пригласить уполномоченных прочих держав собраться в Петербурге, но русский двор не руководится в данном случае побуждениями честолюбия или тщеславия. Он предпочитает созвать конференцию в каком-либо городе, не принадлежащем ни одной из великих держав, с тем, чтобы приняли в ней участие сами первенствующие министры, руководящие политикою своих государств»[275].

Бисмарк выразил готовность содействовать в проведении конференции. А тем временем 19 февраля 1878 года в Сан-Стефано был подписан мирный договор между Россией и Турцией. Предварительный. Он совершенно менял европейскую карту и расстановку сил. У Турции оставались Константинополь, Адрианополь, Солунь, Эпир, Фессалия, Албания, Босния и Герцеговина. Вся Болгария становилась княжеством, со своей милицией и народным самоуправлением. Турецкие войска должны были покинуть Болгарию. Русские войска оставались там на два года. Турция признавала независимость Черногории, Румынии и Сербии. Контрибуция России состояла из земельных уступок и выплаты 310 миллионов рублей. Великий князь Николай Николаевич писал в телеграмме брату:

«Имею счастье поздравить ваше величество с подписанием мира. Господь сподобил нас, государь, окончить предпринятое вами великое, святое дело. В день освобождения крестьян вы освободили христиан из-под ига мусульманского».

Казалось, что это победа. Но вот именно казалось. Англия категорически отвергла саму возможность признания договора в таком виде. И на Берлинский конгресс — а Бисмарк предложил провести его именно там — согласилась ехать только при условии того, что там Сан-Стефанские соглашения будут подробно обсуждены. Австро-Венгрия тоже возмутилась договором. Она ведь хотела половину Балкан получить себе.

Россия стала готовиться к войне с Австро-Венгрией, но в первую очередь с Англией. Царь писал брату в телеграмме:

«Ввиду явно враждебного расположения Англии, которая ищет предлогов к разрыву, необходимо приостановить отправление гвардии и гренадер и принять решительные меры к воспрепятствованию прорыва англичан через Босфор. Прошу тебя, не теряя времени, обдумать во всей подробности и сообщить мне твой план действий. Можно ли надеяться на содействие турок или исполнить помимо их?»

Военная элита России в тот момент почти не сомневалась, что война начнется в ближайшие несколько месяцев. Русско-британская война, и еще неизвестно, на чью сторону встанут Турция и Австрия. Что скажет Германия? На самом деле, если бы политическое руководство действовало решительнее и жестче, то многих проблем можно было бы избежать. Стоило, вероятно, не рассуждать, а с ходу занять Константинополь, и уже потом оттуда вести переговоры с Лондоном. Но, повторюсь, стратегическое долгосрочное планирование и тщательный анализ — это слабое место российской политики. 18 марта 1878 года Александр телеграфирует Николаю Николаевичу:

«Разрыв с Англиею почти неизбежен. Мы должны неотлагательно все приготовить к решительным действиям и только тогда, когда все будет готово, потребовать от Порты категорического ответа: как намерена она действовать в случае враждебных действий Англии? Если заодно с нами, то немедленно должна передать в наши руки укрепления Босфора, по крайней мере, на европейском берегу, и войти с тобою в соглашение о распределении ее военных сил. Если же она сочтет себя слишком ослабленною для участия в войне против Англии, то должна, сдав нам означенные укрепления, прекратить все вооружения, распустить или удалить войска, затрудняющие наши действия, разоружить остающиеся в Черном море суда и поставить их в те порты, которые будут нами указаны, и воспретить своим подданным всякое участие во враждебных нам действиях. В том и другом случае мы не должны вступать в самый Константинополь, но утвердиться только на берегах Босфора, заняв несколько пунктов, чтобы эшелонировать заграждения».

Но война не началась. Потому что Бисмарк все же собрал в Берлине международный конгресс, и России ничего не оставалось, как согласиться на пересмотр Сан-Стефанского договора, потому что воевать с Англией уже было бессмысленно. В отличие от русских, у англичан с планированием всегда все было отлично. Как и с умением интриговать. Пока русский царь с братом обсуждал, добивать Турцию или нет и с кем она вступит в союз в случае англо-русской войны, 23 мая Англия подписала секретный договор с Турцией об оборонительном союзе, так называемую Кипрскую конвенцию. Великобритания получила право на оккупацию Кипра, право контролировать проведение турецким правительством реформ в Малой Азии. Но взамен Лондон обязался «силой оружия» сохранить границы в Азии, если Россия потребует их исправления вне пределов, определенных в Сан-Стефано. Заодно англичане заключили соглашение с Австрией, которое определило общую линию поведения на конгрессе в Берлине.

Русскому правительству не оставалось ничего, кроме как согласиться на пересмотр Сан-Стефанского договора. После долгих консультаций, после долгих переговоров в разных составах 1 июля был подписан Берлинский трактат. Болгария была разделена на три части: вассальное княжество от Дуная до Балкан с центром в Софии, автономную провинцию Турции Восточную Румелию и Македонию, которую просто вернули туркам. Фракия и Албания тоже остались за Турцией. Турция обязалась провести реформу местного самоуправления в некоторых христианских регионах. Была признана независимость Черногории, Сербии и Румынского княжества. Австро-Венгрия добилась права на оккупацию Боснии и Герцеговины. Россия отказывалась от Баязета и Алашкертской долины. Ей остались только Карс и Батуми, который должен был стать порто-франко (портом с режимом свободной торговли). Русские войска должны были покинуть Болгарию через 9 месяцев. Русскую победу растащили по кускам, и они достались европейским стервятникам. И вовсе не в силу коварства англичан. А в силу неумения планировать и нерешительности высшего руководства Российской империи.