подтолкнуло осознание того, что она не в состоянии навязать другой стороне свое видение ситуации. То, что идея раздела в конце концов была принята обеими сторонами, подтверждает высказывание Аббы Эбана о том, что люди и народы могут вести себя рационально, если они исчерпали все другие альтернативы.

Прорыв в Осло был достигнут благодаря отделению промежуточного урегулирования от окончательного. В прошлом палестинцы всегда отказывались рассматривать любое промежуточное соглашение, если заранее не были согласованы принципы постоянного урегулирования. Израиль же настаивал на том, чтобы пятилетний переходный период начался без предварительного согласования характера постоянного урегулирования и, более того, чтобы его целью было научить обе стороны работать вместе. В Осло ООП приняла израильскую формулу. В отличие от официальной позиции палестинцев в Вашингтоне, ООП согласилась на пятилетний переходный период без четких обязательств со стороны Израиля относительно характера постоянного урегулирования.

Соглашение между Израилем и ООП имело далеко идущие последствия для межгосударственного аспекта арабо-израильского конфликта. Первоначально арабские государства были вовлечены в палестинский конфликт из чувства солидарности с палестинскими арабами в борьбе с сионистскими захватчиками. Постоянная приверженность палестинскому делу не позволила арабским государствам, за исключением Египта, признать еврейское государство. Одной из основных функций Лиги арабских государств, созданной в 1945 году, было оказание помощи палестинцам в борьбе за Палестину. После 1948 г. Лига стала форумом для координации военной политики, ведения политической, экономической и идеологической войны против еврейского государства. В 1974 году она признала ООП единственным законным представителем палестинского народа. Теперь, когда ООП официально признала Израиль, у арабских государств больше не было веских причин продолжать отвергать его.

Очевидно, что важное табу было нарушено. Признание ООП Израиля стало важной вехой на пути к признанию Израиля арабскими странами и нормализации отношений с ним. Египет, первым решившийся на этот шаг еще в конце 1970-х годов, чувствовал себя оправданным прорывом, который он помог осуществить. Когда Рабин по пути домой после участия в церемонии подписания договора в Вашингтоне заехал в Рабат, король Марокко Хасан II принял его как любого другого лидера страны. Иордания позволила израильскому телевидению впервые в истории вести прямой репортаж одного из своих корреспондентов из Аммана. Ряд арабских государств, например Тунис и Саудовская Аравия, всерьез задумались об установлении дипломатических отношений с Израилем. А Лига арабских государств приступила к обсуждению вопроса об отмене экономического бойкота, действовавшего с момента создания Израиля. В результате заключения соглашения между Израилем и ООП в арабском мире ничего не изменилось. Правила игры на всем Ближнем Востоке радикально изменились.

Изменения в подходе Израиля к своим арабским оппонентам были не менее заметны, чем в их отношении к Израилю. Сионистская политика до и после 1948 г. исходила из того, что соглашения о разделе Палестины легче достичь с правителями соседних арабских государств, чем с палестинскими арабами. Ухаживание Израиля за арабскими правителями, такими как король Иордании Хусейн и президент Египта Садат, было попыткой обойти местных арабов и избежать решения основного вопроса конфликта. Предполагалось, что признание со стороны арабских государств поможет смягчить конфликт, не уступая палестинцам права на национальное самоопределение. Теперь эта стратегия была изменена на противоположную. Предполагалось, что признание ООП Израиля откроет путь к более широкому признанию со стороны арабских государств от Северной Африки до Персидского залива. Рабин выразил эту надежду, когда подписывал письмо Арафату, в котором Израиль признавал ООП. "Я считаю, - сказал он, - что существует большая возможность изменить не только отношения между палестинцами и Израилем, но и расширить их до решения конфликта между Израилем и арабскими странами, а также другими арабскими народами".

По обе стороны израильско-палестинского раскола сделка Рабина и Арафата вызвала резкое и яростное неприятие со стороны сторонников жесткой линии. Обоих обвиняли в предательстве и продажности. Лидеры Ликуда и более правых националистических партий нападали на Рабина за его резкий отход от двухпартийной политики отказа от переговоров с ООП и обвиняли его в том, что он бросил 120 тыс. поселенцев на оккупированных территориях на милость террористов. План "Газа - Иерихон" был осужден как плацдарм для создания палестинского государства и начало конца Великого Израиля. Однако опрос Gallup показал, что премьер-министр пользуется значительной поддержкой населения. Из 1000 опрошенных израильтян 65% заявили, что одобряют мирное соглашение, и только 13% назвали себя "очень против".

По итогам трехдневных дебатов Кнессет одобрил соглашение 61 голосом против 50 при девяти воздержавшихся. В ходе дебатов правые оказались более серьезно разделены по вопросу о мире, чем левоцентристская коалиция, поддерживаемая пятью арабскими депутатами Кнессета. Биньямин Нетаньяху, сменивший Ицхака Шамира на посту лидера Ликуда, полностью отверг соглашение и заявил, что после возвращения к власти Ликуд просто отменит его. Он сравнил соглашение с умиротворением Гитлера Невиллом Чемберленом и сказал Пересу: "Ты еще хуже Чемберлена. Он поставил под угрозу безопасность другого народа, а вы делаете это со своим собственным народом". Рафаэль Эйтан, лидер партии "Цомет", заявил, что правительство подписало соглашение "с величайшим убийцей евреев со времен Гитлера". Победа правительства, значительно превзошедшая ожидания, стала стимулом для Рабина и его политики мира. Учитывая, какое значение он придавал "еврейскому большинству" в своей политике, его очень успокоил тот факт, что "за" проголосовало больше евреев, чем "против". Голосование дало ему четкий мандат на реализацию плана Газа - Иерихон.

В палестинском лагере соглашение также встретило громкую, но малоэффективную оппозицию. В самой ООП произошел раскол, причем радикальные националисты обвиняли Арафата в отказе от принципов ради захвата власти. В их число входили Народный фронт освобождения Палестины во главе с Джорджем Хабашем и базирующийся в Дамаске Демократический фронт освобождения Палестины во главе с Найефом Хаватмехом. Арафату удалось собрать необходимое большинство в пользу соглашения в Исполнительном комитете ООП, состоящем из восемнадцати членов, но только после кровопролитной борьбы и отставки четырех своих коллег. За пределами ООП соглашение вызвало непримиримый гнев воинствующих движений сопротивления - ХАМАС и "Исламского джихада", которые считали любой компромисс с еврейским государством анафемой.

Противодействие сделке со стороны отказников, как светских, так и религиозных, было вполне ожидаемо. Более тревожной была оппозиция со стороны таких авторитетных фигур, как Фарук Каддуми, "министр иностранных дел" ООП, и таких видных интеллектуалов, как профессор Колумбийского университета Эдвард Саид и поэт Махмуд Дарвиш. Некоторые из критических замечаний касались автократического, идиосинкразического и скрытного стиля управления Арафата. Другие касались сути сделки. Самая основная критика заключалась в том, что соглашение, заключенное Арафатом, не содержало обещания, не говоря уже о гарантиях, создания независимого палестинского государства.

Эта критика принимала различные формы. Фарук Каддуми утверждал, что сделка