– Сынок, расскажи нам, чем ты собираешься заниматься в Каире, в чем ты нуждаешься, проси у нас все, что хочешь, – обратилась к Альфреду мать.

– Мне нужны деньги: швейцарские франки, американские доллары – в общем, все, что ты сможешь мне дать, отец. Что касается того, чем я собираюсь заниматься… Мы с Генрихом, Георгом и Францем пришли к общему мнению, что, как только появится возможность, мы организуем импортно-экспортное предприятие, деятельность которого будет связана с предметами старины. Но это произойдет не скоро, а пока мне нужно добраться до Каира, найти там контактное лицо, о котором мне сообщил Георг, и затаиться в Египте до того времени, пока не закончится война. Я еще точно не знаю, чем буду заниматься, – это придется решать на месте, однако я уверен, что самый лучший способ стать другим человеком – это найти хорошую семью, которая меня примет и защитит, а поэтому я при первой же возможности женюсь.

Вечером Альфред ужинал вместе со своими родителями и сестрами. На ужине также присутствовали родители Генриха и Георга, и они выражали такую же озабоченность, как и родители Альфреда, решениями своих сыновей, хотя родителей Георга в определенной степени утешало то, что их сын уехал в США не один, а со своим дядей.

Им всем не очень хотелось превращаться в эмигрантов, и они заявляли, что после окончания войны вернутся на родину, а союзники наверняка не станут предавать суду сотрудничавших с нацистами гражданских лиц, потому что в противном случае им пришлось бы усадить на скамью подсудимых едва ли не половину населения Германии.

– Вот увидите, будущими правителями Германии станут некоторые из тех политических преступников, которые сейчас сидят в концлагерях, если, конечно, их кто-нибудь не догадается вовремя убить, – сказал Альфред.

Двумя днями позже Альфред Танненберг попрощался со своими родителями. В глубине души он осознавал, что никогда их больше не увидит: он не сможет себе позволить вернуться к прошлому, и тем более возвратиться в Германию, а потому, как бы ни сложилась судьба его родителей, его и их дороги отныне и навсегда должны были разойтись.

Когда самолет приземлился в Каире, Альфред почувствовал неприятную тяжесть в желудке. У него начиналась новая жизнь, но он имел лишь смутное представление о том, что его ждет впереди. Он прибыл в Египет по своим настоящим документам – как ему и советовал Георг. Поддельные документы он должен был использовать лишь тогда, когда инстинкт подскажет ему, что наступил соответствующий момент, точнее говоря, когда будет уже официально объявлено о поражении Германии. Это, по всей видимости, должно было произойти через несколько недель, а может, и дней.

Такси подвезло Танненберга к небольшому отелю возле посольства США. Альфред мысленно улыбнулся, подумав, что поселится так близко от своих врагов, при этом американцы даже не будут подозревать, что рядом с ними живет офицер СС.

В отеле ощущался запах затхлости, постояльцами здесь были большей частью европейцы: эмигранты, шпионы, дипломаты, искатели приключений. Альфред протянул свой паспорт дежурному администратору.

– Дело в том, господин Танненберг, что у меня остался только один двухместный номер, и если вы захотите его занять, вам придется платить за двоих, – сказал дежурный администратор, заранее зная, что этот высокий немец с глазами голубовато-стального цвета не откажется оплачивать номер полностью.

Альфред кивнул, понимая, что таковы здесь правила, к тому же он все равно ничего не добьется, если станет спорить и, тем более, если обзовет этого слащаво улыбающегося клерка жуликом.

– Не возражаю, – с невозмутимым видом сказал Танненберг. – Тем более что я жду еще одного человека.

– В самом деле? И когда он прибудет? – поинтересовался администратор.

– Я вам об этом сообщу позже, – ответил Танненберг равнодушным тоном.

Номер был не очень просторным, однако из окна открывался вид на Нил. Большая кровать, возле нее столик с лампой, диван, который, очевидно, должен был использоваться как кровать, стол с двумя стульями, шкаф – вот и вся меблировка номера. За дверью оказалась маленькая ванная. Альфред подумал, что этот номер вполне сойдет как временное пристанище – до тех пор, пока он не найдет агента своего друга Георга. Этот агент был офицером СС и занимался тем, что пристраивал в Египте своих коллег, которые, видя, что над Германией сгущаются тучи, под всяческими благовидными предлогами пытались оттуда уехать, пока это еще было возможно.

Альфред и его друзья покинули Берлин с благословения своего руководства. Георг – якобы с целью инспектирования находящихся за рубежом агентов, Франц направлялся в Южную Америку как агент СС, Генрих должен был войти в состав дипломатической миссии Германии в Португалии, а задачей Альфреда было курирование работы группы наиболее ценных агентов, находящихся в Каире. У всех четверых был официальный повод находиться в той или иной стране, а кроме того, имелись на руках поддельные документы, чтобы в любой момент можно было начать жить под другими именами.

Альфред решил вести себя осторожно и, тщательно изучив карту Каира, отправился на поиски того места, где, по словам Георга, он мог найти связного. Он бродил по городу целый час и воочию убедился в том, что в Каире полно европейцев. Он заметил, что в Каире мало кто соблюдал правила дорожного движения. Таксисты проезжали через перекрестки, не глядя ни налево, ни направо, все водители почти непрерывно сигналили, а пешеходы увертывались от снующих по улицам автомобилей с равнодушием людей, давно привыкших к этому хаосу.

Альфред радостно улыбнулся, увидев вывеску «Ресторан Кабабджи».

Он толкнул дверь и вошел внутрь. К Альфреду тут же подошел безукоризненно одетый официант и обратился к нему на хорошем английском языке.

Альфред свободно говорил по-английски, однако он очень удивился, что какой-то там каирский официант говорит по-английски не хуже его. Официант же истолковал смущение клиента незнанием языка и стал спрашивать, на каком языке тот желает общаться.

– Французский, немецкий, итальянский, испанский?…

– Немецкий, – буркнул наконец-то пришедший в себя Танненберг.

– А-а, добро пожаловать! – сказал официант по-немецки. – Вы заказывали столик?

– Нет, у меня не было на это времени, потому что я только что приехал и… В общем, один мой друг говорил мне, что это один из лучших ресторанов города.

– Благодарю вас. Вы… вы не могли бы назвать мне имя вашего друга?

– Ну, вполне возможно, что вы не знаете его имени. Он… он тоже немец, как и я…

– Среди наших клиентов много европейцев… Проходите, я подыщу вам столик.

Зал был почти полон, и свободным оставался лишь один маленький столик, расположенный в укромном месте. Именно к этому столику официант и подвел Танненберга.

Альфред поужинал с аппетитом, с интересом разглядывая других посетителей ресторана. Публика, как он заметил, была весьма разношерстной. Вернувшись после ужина в отель, Альфред решил, что отправится на поиски связного на следующий день. Нужного человека надо было искать в Хан аль-Халили – квартале, где старые каирские ремесленники создавали свои творения. Танненберг проснулся вскоре после рассвета и ощутил себя полным жизненных сил. Ему хотелось снова побродить по Каиру, съездить к пирамидам, а может, даже и в Александрию, однако он сказал себе, что экскурсии придется отложить на потом.