— Я вас правильно понял? Боже мой, вы знаете, что случилось с ними в тот июльский вечер?

— Почти уверен, что знаю, — ответил отец Вайкезик.

Больше священник ничего не успел сказать: вернулся Шелленхоф. Теперь сделка казалась ему реальностью, и он явно решил не тратить зря время Паркера.

— Вы должны мне все объяснить, — сказал Паркер священнику.

— Как только сядем в машину, — пообещал отец Вайкезик.

Нед вел «чероки» Джека на восток по занесенным снегом склонам, двигаясь с черепашьей скоростью. Сэнди и Фей сидели впереди рядом с ним, пристально глядя через лобовое стекло на дорогу, помогая Неду обнаруживать препятствия среди белого хаоса.

На заднем сиденье кое-как поместились Эрни, Брендан и Д’жоржа с Марси на коленях. Видя, как в сумерках снежной бури меркнет, сдаваясь темноте, последний свет, Эрни пытался убедить себя, что он не поддастся панике. Прошлым вечером, когда он устроился под одеялом, вглядываясь в тени, которые была не в силах рассеять прикроватная лампа, страх мучил его гораздо меньше, чем он ожидал. Его состояние улучшалось.

А еще надежду давали воскресшие в памяти Доминика самолеты над гриль-кафе. Если это случилось с Домиником, то случится и с Эрни. А когда блок в его памяти разрушится, когда он наконец вспомнит, что видел тем июльским вечером, он совсем перестанет бояться темноты.

— Окружная дорога, — сказала Фей, когда джип остановился.

Они добрались до дороги окружного значения — той, которая проходила мимо «Транквилити», ниже восьмидесятой. Мотель находился милях в двух к югу, Тэндер-хилл — в восьми милях к северу. Дорогу совсем недавно расчистили — федеральные власти платили округу за то, чтобы путь в хранилище был доступен в любое время.

— Быстро! — взволнованным голосом сказала Сэнди Неду.

Эрни знал, что́ ее беспокоит: их мог увидеть кто-нибудь, едущий в Тэндер-хилл или из него.

Нажав на педаль газа, Нед поспешно пересек пустую дорогу и оказался в предгорье с другой стороны, с такой скоростью проскочив по ряду рытвин, что Брендана и Д’жоржу несколько раз бросило на сидевшего между ними Эрни. Они снова нашли укрытие в снегу, который, словно пепел, валил с обжигающего холодом неба. Еще одна артерия, прорезавшая округ с севера на юг, — Виста-Вэлли-роуд — лежала в шести милях к востоку; туда они и направлялись. Добравшись до Виста-Вэлли, они свернут на третью дорогу окружного значения, параллельную восьмидесятой, и уже по ней доберутся до Элко.

Эрни вдруг понял, что тьма почти подкралась к ним. Она была недалеко, не в пространстве, а во времени, всего в нескольких минутах, но Эрни видел, что она наблюдает за ними в миллиарды глазков между миллиардами кружащихся снежинок, подбирается все ближе; стоит ему моргнуть в очередной раз, и тьма тут же выпрыгнет из-за снежных завес и схватит его…

Нет. Было слишком много других вещей, куда страшнее этой, и тратить энергию на идиотскую фобию не имело смысла. Даже с компасом они могли заблудиться в воющем вихре. При видимости в несколько ярдов они могли не заметить края обрыва, свалиться вниз и понять это, лишь когда пропасть поглотила бы их. Езда вслепую к собственной гибели была настолько реальной угрозой, что Нед двигался осторожно, со скоростью улитки.

«Я боюсь только того, чего стоит бояться, — твердо сказал себе Эрни. — Я не боюсь тебя, Тьма».

Фей на переднем сиденье оглянулась через плечо. Он улыбнулся и сделал жест «о’кей», соединив большой и указательный пальцы, которые подрагивали лишь самую малость.

Фей тоже начала складывать свои пальцы, и в этот момент закричала маленькая Марси.

В глубинах Тэндер-хилла, в своем кабинете у стены Узла, доктор Беннелл сидел в темноте, погруженный в беспокойные раздумья. Слабый свет лился из двух окон, выходивших в центральную пещеру второго уровня: явно недостаточно, чтобы разглядеть помещение в подробностях.

На столе перед доктором лежали шесть листов с текстом. За последние пятнадцать месяцев он перечитал его двадцать, а то и тридцать раз и теперь мог вспомнить его слово в слово. Это был психологический портрет Лиленда Фалкерка, украденный из компьютерной базы данных с личными делами персонала элитного подразделения Службы реагирования на внутренние чрезвычайные ситуации.

Майлс Беннелл — доктор биологических и химических наук, обладавший кое-какими познаниями в физике и антропологии, хороший гитарист и пианист, автор всевозможных книг, от труда по нейрогистологии до научной работы по творчеству Джона Макдональда, знаток вин, страстный поклонник фильмов Клинта Иствуда, почти что титан Возрождения, перенесшийся в конец двадцатого века, среди прочего был необыкновенно одаренным хакером. Он начал свои путешествия по сложной Всемирной сети, объединяющей системы электронной информации, еще будучи студентом. Полтора года назад, когда работа в Тэндер-хилле привела к необходимости часто контактировать с Лилендом Фалкерком, Майлс Беннелл пришел к выводу, что полковник психически неустойчив и был бы признан непригодным для военной службы даже в качестве рядового, если бы не одно обстоятельство: он явно принадлежал к тем редким параноикам, которые научились использовать свойственную им особую разновидность психопатии, чтобы превращать себя в идеальных роботов, на первый взгляд неотличимых от нормальных людей. Майлсу захотелось узнать о нем побольше. Чем жил Фалкерк? Какой раздражитель мог привести его к неожиданному взрыву?

Ответ можно было найти только в штабе СРВЧС. И вот шестнадцать месяцев назад, пользуясь личным компьютером и модемом, Майлс начал искать способ проникнуть в электронный архив СРВЧС в Вашингтоне.

Когда Майлс в первый раз прочел психологический профиль полковника, он испугался, хотя и придумал тысячу оправданий, чтобы остаться в Тэндер-хилле, даже если это означало работу с таким опасным и жестоким человеком, как полковник. Неприятностей будет меньше, если Майлс станет разговаривать с Фалкерком невозмутимо и сухо-уважительно: умеющий держать себя в руках параноик оценит это. Не стоит пытаться завести дружбу с таким человеком или льстить ему, поскольку он решит, что ты что-то скрываешь. Вежливое презрение — вот лучший способ общения.

Но теперь Майлс, заточенный в подземелье, оказался полностью во власти Фалкерка. Полковник будет судить о нем, сообразуясь с собственными искаженными представлениями о вине и невиновности. Майлс был перепуган до смерти.

Армейский психолог, составлявший психологический портрет Фалкерка, с одной стороны, получил плохую подготовку, а с другой — оказался не слишком догадливым. Он объявил, что полковник вполне подходит для работы в элитных подразделениях СРВЧС, но отметил личностные особенности этого человека, которые встревожили Майлса, умевшего читать не только то, что написано, но и то, что скрыто между строк.

Во-первых, Лиленд Фалкерк ненавидел все религии и боялся их. Но поскольку любовь к богу и стране ценилась в среде военных, Фалкерк пытался скрывать свои антирелигиозные чувства. Эта особенность явно уходила корнями в его детство — он вырос в семье религиозных фанатиков.