Запись беседы генерала де Голля с г-ном де Гаспери, министром иностранных дел Италии, сделанная Рене Мейером, министром общественных работ и транспорта (исполняющим обязанности министра иностранных дел), 25 сентября 1945

Сегодня во второй половине дня генерал де Голль в моем присутствии принял г-на де Гаспери, которого сопровождал г-н Сарагат.

Беседа была посвящена вопросу о положении, в котором оказалась Италия после переговоров на лондонской конференции, а также о процедуре переговоров относительно соглашения, касающегося использования итальянской рабочей силы во Франции.

Г-н ДЕ ГАСПЕРИ с большим удовлетворением встретил заверения генерала де Голля, которыми последний вновь подтвердил возражения Франции против передачи управления Ливией под какую бы то ни было международную опеку. Неоднократно возвращаясь к этому вопросу, министр настаивал на невозможности управления подобным способом такими поселенческими колониями, как Киренаика и Эритрея, тем более районом Асмары.

Генерал ДЕ ГОЛЛЬ провел резкую грань между средиземноморскими владениями Италии, которые он охотно передал бы в качестве подопечной территории самой Италии (исключая возможность международной опеки или предоставление мандата Советскому Союзу), и Эритреей, за которую, сказал он, «мы драться не будем». Он заметил, что мы совершенно не заинтересованы в передаче Ассаба Негусу, как не заинтересованы и в непомерном разоружении военно-морских, военно-воздушных и наземных сил Италии.

Вопрос о Додеканезских островах и о Феццане не поднимался.

Касаясь вопроса о югославской границе, г-н ДЕ ГАСПЕРИ высказал признательность за содействие, которое Франция оказала его стране в попытке урегулирования вопроса о Триесте. Безусловно, он согласен с предусмотренным решением. У него, уроженца Тренто, от души отлегло, поскольку ему теперь не придется объяснять итальянскому общественному мнению причин утраты Триеста. Его страна с болью воспримет потерю австрийского Тироля, заселенного, к тому же, сегодня не романтическими личностями вроде Андреаса Гофера[132], а убежденными нацистами, которых вряд ли есть смысл примешивать к австрийцам. Он заметил, походя, что для превращения Австрии в жизнеспособное государство уж лучше было бы присоединить Тироль к какому-либо католическому баварскому государству.

По вопросу об итало-французской границе министр иностранных дел со стенаниями заявил, что «решение проблемы Танды — дело весьма не легкое».

Генерал ДЕ ГОЛЛЬ твердо заявил, что решать его, так или иначе, придется, что мы рассматриваем Танду как французский кантон и наши требования об изменении границы весьма мягкие. Он добавил при этом, что если уже в своей первой речи после освобождения Корсики председатель временного французского правительства выступил за очищение франко-итальянских отношений от любых шероховатостей, способных отдалить свободную, демократическую Италию от Франции, французы, тем не менее, не забыли агрессии итальянского фашизма и земля должна сохранить осязаемые следы военной победы над фашизмом.

По вопросу об иммиграции во Францию итальянских рабочих и работниц г-н САРАГАТ свяжется с г-ми Пароди, Лакостом и Дотри для выработки конкретной программы, касающейся требуемых специальностей, числа иммигрантов и времени их приезда. Он указал, что следовало бы отказаться от идеи создания в Италии исключительно французской комиссии по набору рабочей силы.

Генерал ДЕ ГОЛЛЬ с этим согласился и предложил создать смешанную франко-итальянскую комиссию, состоящую из государственных чиновников и представителей французской и итальянской Всеобщих конфедераций труда, с тем чтобы избежать среди трудящихся обеих стран упреков и недоразумений, вполне возможных в ходе предполагаемого перемещения рабочей силы.

Встреча завершилась словами г-на ДЕ ГАСПЕРИ о том, что Италия ответит дружбой на возрождающуюся по отношению к ней дружбу Франции, что он лично восхищен стоящим во главе Франции твердым и дальновидным государственным деятелем и выражает полную уверенность в реальности европейского согласия, в основу которого может лечь христианская цивилизация.

Мой дорогой министр!

По многочисленным каналам до меня дошли документально подтвержденные сведения о состоянии здоровья значительного числа немецких военнопленных и о санитарных условиях их содержания.

Это очень важный вопрос. Не говоря уже о чисто человеческой стороне дела, которую мы не можем упускать из вида, речь идет о нашей международной репутации, а также о потере трудовых ресурсов, чем оборачивается для нашей страны плачевное состояние находящихся в наших руках военнопленных.

Прошу вас безотлагательно взять это дело в свои руки. Всем военнопленным необходимо обеспечить удовлетворительное питание и медицинские услуги; неизлечимые должны быть репатриированы.

Примите и прочее…

Мой дорогой друг!

…Занятую вами позицию по балканскому вопросу и соответствующее заявление я нахожу превосходными… Было бы действительно серьезным упущением, если бы при решении судьбы значительной части Европы не был услышан голос Франции. Никто не может отрицать, что в данном случае речь идет не о формальном подписании мирных договоров, а о жизни миллионов людей и, вместе с тем, о будущем ряда государств, где наше влияние и наши интересы очевидны и значительны. Предложение Бирнса никуда не годится, a fortiori предложение Молотова.

Поскольку, в любом случае, Конференция находится в состоянии агонии… нет причин, чтобы мы меняли свою позицию. Если… позднее откроется новая фаза, мы будем чувствовать себя тем увереннее, чем тверже будем действовать сегодня.

Примите и прочее…

Мне сообщили, что 27 сентября в Ханое на дворце генерал-губернатора, украшенном в связи с церемонией капитуляции японских войск, были вывешены китайский, английский, американский и русский флаги, среди которых не оказалось французского флага. После неоднократных запросов, адресованных китайским властям, французскому представителю был дан генералом Лу-Ханем ответ, что вывешиваются флаги только тех держав, которые участвовали в Потсдамской конференции.

Кроме того, место, отведенное французскому представителю, генералу Алессандри, было совершенно неприемлемым. Он отказался принять участие в церемонии…

Я могу лишь одобрить его отказ, как и отказ других французских приглашенных. Я потребовал от нашего посла в Чунцине заявить протест китайскому правительству в связи с отсутствием французского флага и относительно мест, отведенных французской делегации на официальной церемонии, носящей межсоюзнический характер и происходящей в стране, где французский суверенитет официально не оспаривается ни одной державой.