– За веру и императора! Побеждай!

Сражение началось. Но первый бой повели сегодня не солдаты, а чародеи. Пусть архимаг Уалан не смог без помощи круга магистров получить доступ к самым опасным артефактам, остальное хранилище он наверняка выгреб дочиста, и сейчас готов воспользоваться – а каждая уничтоженная сотня уменьшает шанс на победу императорских войск. На последнем совещании Ислуин вместе с Манусом и мастером фехтования Ренаном предложили попробовать вывести Уалана из игры, а для этого воспользоваться последним сохранившимся телепортом. Манус расширит портал и поможет дотянуться до архимага, а уж два лучших клинка Империи наверняка пробьются через охрану. После чего Манус тут же вытянет их обратно.

Обе ставки командующих располагались каждая на своём холме недалеко от дороги, Уалан же занял один из холмов в стороне от остальных. Командовавшие войском легат Тевиш и легат Ранит Лотиан кивнули начинать… В это время кто-то из штабистов ещё раз взглянул в подзорную трубу и обеспокоенно сказал:

– Кажется, о нашем плане врагу откуда-то известно. Возле Уалана больше двух сотен телохранителей. Может, не стоит безрассудно рисковать?

– Мы не можем, – Ислуин отказался. – Иначе Уалан ударит по нашему строю. А при таком перевесе даже небольшая брешь станет фатальной. Манус, начинайте.

Ислуин и Ренан достали мечи, Манус сделал резкий пасс руками, активируя перемещение. На соседнем холме вдруг поднялся столб пламени – это сгорел атакованный архимагом телепорт. Уалана и телохранителей мгновенно накрыла дымка блокирующего активную атакующую магию полога… Ислуин и Ренан остались на месте! Ислуин, не обращая внимания на ошарашенные взгляды, сделал десять шагов в сторону от остальных и звучно заговорил:

– Слушайте меня дети холода! Мне было дано обещание – и настал час исполнить клятву!

Несмотря на удушающую летнюю жару, трава вокруг магистра сразу заиндевела, потянуло стужей. Миг спустя вокруг уже кружился десяток снежных смерчиков.

– Мы помним, – загудела вьюга. – Требуй чего пожелаешь.

– Я желаю отдать вам жизнь вон того человека, – Ислуин указал рукой на архимага. – И жизни всех, кто будет рядом с ним. После этого ваша клятва будет исполнена.

– Мы-ы-ы принима-а-ае-ем… И благодари-и-им за вкуссссный подарок…

Фейри тут же ринулись к архимагу, на лету превращаясь в исполинских хрустальных птиц. Одна, вторая, десять, пятьдесят… Уалан попытался было разрушить антимагический полог, атаковать неожиданного врага чарами, но не успел. Прозрачные птицы одна за другой падали вниз, превращаясь в ледяных и снежных медведей, волков, росомах. И становилось их всё больше. Наёмники пытались рубить фейри мечами, колоть копьями, но от лютого холода металл замерзал, крошился, а люди превращались в замёрзшие статуи, и каждое новое касание оборачивало трупы новой плёнкой льда. Если в глубине строя ещё кипело безнадёжное сражение, то снаружи причудливо расположились замёрзшие глыбы, внутри которых, словно мухи в янтаре, застыли люди.

– Ставлю, что они продержатся ещё пять минут! – весело произнёс Манус.

– Десять до того как замёрзнет Уалан, – ухватил протянутую руку Ислуин.

– Принято! – разбил рукопожатие Ренан. – Пари засвидетельствовано. Хотя, если позволите мнение далёкого от магии человека – я бы дал даже пятнадцать. Наёмники там отборные, и зачарованы доспехи и клинки на совесть.

Люди, находившиеся в ставке, наконец-то смогли сбросить оторопь и кто-то спросил:

– Так вы с самого начала задумали?..

– Конечно, – весело ответил Ренан, – мы же не самоубийцы. А расскажи мы заранее, сохранить всё втайне вряд ли бы удалось.

– Уалан спрятался бы среди солдат, а на всю армию мятежников моего обещания не хватит. Фейри конкретного человека в большой толпе могут и не найти, – добавил магистр. – А так господин архимаг настолько увлёкся идеей поймать меня и Ренана в ловушку, что любезно отрезал себе путь к отступлению.

– Ничья, – подвёл тем временем итог Манус. – Семь с половиной минут. Итак, господа. С магической частью покончено: без подходящих артефактов ломать защиту штатных магов когорт мы будем до завтра. Пришло время мечей.

Оба войска были похожи и доспехами, и оружием – лишь на свои знамёна Чистые братья одели бело-лиловые ленты. Да и боевой порядок граф Мурхаг и генерал Тарбет выстроили не в две, а в четыре линии, так как не были уверены в воинских умениях фанатиков и больше надеялись на глубину строя, чем на выучку. Первыми начали стычки небольшие отряды лёгкой пехоты, которые выскакивали через проходы в своём строе, осыпали врага дротиками и тут же отбегали. Но вот ряды императорских войск сомкнулись и медленно двинулись вперёд.

Чистые остались неподвижны: Тарбет приказал ждать атаки противника, не двигаясь с места. Пусть захлебнётся первый бурный натиск неприятельской пехоты, пусть она вымотается пробежкой через всё поле. Только тогда его солдаты в сомкнутых рядах нападут на разрозненные неприятельские части. К тому же метательные копья и дротики причинят меньше вреда, если солдаты останутся в строю, чем если сами пойдут навстречу вражеским залпам. Когда основная часть императорских войск будут скованны сражением, гвардия и лучшие центурии Первого Золотого, расположившиеся на правом крыле вместе с большей частью конницы, станут тараном, который ударит во фланг и тыл. Опрокинут и окружат врага, пока тот увяз в плотной массе пехоты.

Императорские легионы стремительно бросились вперёд и вдруг на полпути остановились для передышки. Затем снова побежали. Строй Чистых братьев засыпали копья и дротики, выучки одновременно закрываться щитами и метать в ответ, как и опасался генерал, им не хватило. Вот легионеры обнажили мечи, два строя с ужасающим шумом столкнулись, по всей линии фронта началась свалка. Сверху, с холма, где стоял Ислуин, было хорошо видно, как одна за другой рвутся и тают под ударами закалённых ветеранов сотни из вчерашних горожан и крестьян, как истончается первая линия. Но вот сражение дотянулось до второй линии, которая по большей части состояла уже из солдат Первого золотого, Девятого и Десятого легионов. Они выдержали атаку, затем пустили в ход свои копья и взялись за мечи. В ответ загудели дудки и забили барабаны, Ранит Лотиан командовал отход. Сражение покатилось в обратную сторону.

Ислуин из ставки видел, насколько слаженно маневрируют ветераны, вроде бы отступая, но на самом деле сохраняя единую линию – где-то собираясь в квадраты центурий, но мгновенно разворачиваясь в линии и смыкаясь с соседними подразделениями при малейшей угрозе прорыва. Но Тарбет решил, что раз противник почти бежит, то время главного удара настало. Вперёд двинулась находившаяся на фланге Чистых конница, за ней гвардейцы. Наперехват