Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не дыши
Лавстар сидел в самолете, стараясь не помять семечко. Он держал его перед собой на открытой ладони, словно пылинку, которую хотел сдуть прочь, – но на это семечко он не отваживался даже дышать.
В последнее время он отгородился от других сотрудников. Он общался почти исключительно с Ивановым, директором корпорации LoveDeath, и Ямагути, главой Отдела исследования птиц и бабочек. С начальниками других отделов он почти не встречался: они обустроили себе уютные резиденции на островах в Тихом океане. Лавстар видел их только на видеоконференциях, но в последние несколько недель он пустил все заседания на самотек. А теперь он остался совсем без связи с миром. Никаких видео на линзе, никакой музыки в наушниках. Он рассматривал семечко невооруженным глазом.
Глядя на него, Лавстар понимал, какие идеи сейчас бродят в Отделе настроения; а он, как никто другой, знал что идею остановить нельзя. Он не сомневался, что сможет дать «настроенщикам» отпор, но что будет с семечком, когда он умрет? Как ему самому теперь поступить с семечком? Он организовал поиск и ожидал в конце найти пещеру, древнюю драгоценность, или гору, курган, озеро… Но семечко? Что с ним вообще делать? Что из него вырастет?
Семечко станет деревом?
Семечко станет цветком?
И все – в одном цветенье.
На поиски того, что в итоге оказалось семечком, ушло семь лет. Последний месяц он большую часть времени проводил в офисе и ждал новостей от поисковиков. Чтобы держать ум в тонусе, занимался вычислениями: нейронные пути нужно было постоянно тренировать. Рисовал узоры или пейзажи. Всегда один и тот же узор и один и тот же пейзаж. Он брался за вычисления и рисование всякий раз, когда его целиком поглощала какая-либо идея, чтобы защитить свое психическое здоровье. Рисование было разновидностью медитации, предохранительным клапаном, выходом для еще не родившейся идеи. Кроме того, он был коллекционером: в молодости он собирал образцы почерка всех людей, с которыми встречался, даже иностранцев, потом фаланги пальцев всех наземных животных, ушные косточки всех видов рыб, крылья всех видов птиц; офис был забит этими коллекциями. Вокруг зрачков Лавстара шел яркий желтый ободок, который светился в сумерках, как у кошки. Лавстар оглядывал первозданную долину Экснадаль; из офиса открывался обзор во все стороны, окна в каждой стене, но снаружи казалось, что это только черный пик Хрёйндранги.
Страсть к собирательству вывернулась наизнанку. Теперь Лавстар собрал у себя весь мир. Впрочем, он этого не признавал и говорил, что мир сам захотел собраться у него. Над соседней долиной Хёргардаль завис красный вертолет с норвежской нефтяной платформы, с надписью «Statoil». На мгновение Лавстар представил себе свой логотип на вертолете: звезда, а под ней надпись «LoveOil». Отправил короткое сообщение на головной компьютер Отдела управления активами подразделения iStar: «Statoil/LoveOil?» Больше ничего не требовалось. Машина изучит вопрос, и если сделка окажется выгодной, то она автоматически купит предприятие и тут же отправит в печать наклейки с логотипом LoveOil.
Под вертолетом висела на тросах просмоленная деревянная церковь. Это был дар норвежского народа Всемирному музею имени Лавстара. За него следовало благодарить Отдел настроения, ведь настроенщикам удалось убедить весь мир: то, чего нет во Всемирном музее, не заслуживает внимания. В самой долине было перекрыто шоссе и сняты все столбы и дорожные знаки, потому что по шоссе медленно ехал на грузовой платформе гигантский Сфинкс. Все экспонаты направлялись к северу, в залы, вырубленные под горой Хрёйндранги; притягательная сила парка развлечений LoveStar грозила увеличиваться бесконечно.
Бесконечно: ∞.
Лавстар рисовал знак бесконечности на листке бумаги, снова и снова. Бесконечно. Он владеет бесконечными богатствами. Он бесконечно ждет результатов поиска. На поиск ушло бесконечно много денег. Если все получится, он, возможно, найдет нечто бесконечно большое. Он повернул листок набок и начертил знак бесконечности поперек прежних и продолжал так, пока листок не покрылся нарисованными цветами.
Лавстар обвел взглядом свои владения. В одном из ракетных ангаров LoveDeath сидели сварщики-поляки и перекусывали шоколадными вафлями; в бурном море траулер вытаскивал сетью использованную ракету; в Отделе исследования птиц и бабочек длинноволосый энтомолог сосредоточенно измерял плотность комариного мозга, а его коллега что-то говорил в пустоту и как будто красил невидимую стену. В концертном зале на окраине Бангкока 50 тысяч настроенщиков танцевали диско на международной стимулирующей конференции, организованной пиар-отделом подразделения iStar. Раздался дружный радостный крик, и настроенщики одновременно раскинули руки, как будто в трансе. Лавстар переключил камеру и понял, что происходит: с гигантского экрана толпе улыбался Рагнар О. Карлссон, бывший глава Отдела настроения iStar, запевая дуэтом с какой-то полностью обнаженной поп-певицей; выступление транслировалось в прямом эфире из Москвы, с конференции Музыкального отдела, собравшей 70 тысяч человек. Лавстар скрипнул зубами. Было непохоже, чтобы авторитет Рагнара в iStar уменьшился, хотя его перевели в Отдел настроения LoveDeath с понижением в должности.
Лавстар перешел к ближним источникам видео, посмотрел, как ворон взлетает над скалой в восходящем потоке воздуха, а затем переключился на вид изнутри горы, где прибывшим туристам как раз показывали их номера. В зоне парка развлечений, отданной подразделению «ВПаре», по комнатам, устроенным в холодных скалах, были распределены бесчисленные множества влюбленных пар. В другой части парка старики в креслах-качалках ждали похорон от LoveDeath, и отдыхали глазами, рассматривая трехмерные изображения домов, где жили в детстве, и поглядывали, как ракеты улетают в космос – одна за другой. Лавстар облетел весь мир, переключаясь на виды Парижа, Огненной Земли, Болоньи, Токио, Киева. Везде на окраинах городов, нависая над старыми городскими центрами, высились башни, похожие на муравейники. Они были разные: из стали, камня, стекла или углеволокна, – но бренд узнавался безошибочно. Это были копии горы Хрёйндранги или стилизации под нее, а стояли они на месте бывших кладбищ, которые корпорация LoveDeath предложила «зачистить», чтобы раз навсегда освободить города от «жалких остатков эпохи разложения человечества» (los miserables restos de la época de descomposicion de los cadaveres de ceres humanos), как выразился мэр Буэнос-Айреса.
Лавстар не занимался повседневными операциями подразделения LoveDeath. В документальном фильме о корпорации на канале Sky он сказал: «Когда Елизавета II пролетела падающей звездой над Виндзором, чувство удовлетворения оттого, что проект LoveDeath воплотился в жизнь, длилось всего один день. Оно возникло, когда в шесть утра