Здесь же, на Серебрянической набережной находился и суд, разводивший Платона с его первой официальной женой Элеонорой.

Да и его прежняя квартира в доме 33 по той же Котельнической набережной была всего в каких-нибудь пятнадцати минутах ходьбы от его теперешнего места работы.

Семь минут, разделявшие рабочее место Платона от Родины и отчего дома Ксении, от жилища Варвары и Егора, были неплохим поводом для периодического наведывания к ним в гости супружеской четы Кочет.

Да к тому же, и сама Ксения периодически пользовалась своей поликлиникой РАМН по Воронцову полю, дом 14, в свою очередь, находящуюся в пяти минутах ходьбы от работы Платона.

Надо же, какое странное совпадение! Во всей большой Москве многое, дорогое для меня, сосредоточилось почти в одном небольшом районе вокруг знаменитой высотки на Котельнической! К чему бы это? – поначалу рассуждал Платон.

Ему такое совпадение нравилось.

Он считал его вполне обоснованным и мудро начертанным своей судьбой.

В хорошем расположении духа Платон часто шагал на работу пешком от станции метро «Новокузнецкая» через Большой Устьинский мост, любуясь слева относительно далёким Кремлём, гостиницей «Россия», военно-инженерной академией имени Ф.Э. Дзержинского, а справа – высоткой и маячившим далее по левому берегу Москвы-реки, своим бывшим домом 33.

По весне его путь, справа по ходу, частенько озаряло ласковое утреннее Солнце, создававшее просто праздничное настроение, со временем излившееся стихотворными строчками:

После проведённого, согласно устной договорённости, одного месяца работы на территории медицинского центра в ООО «Де-ка», его руководство попросило Платона остаться у них на постоянную работу.

Не имея в то время каких-либо заказов по своей основной предпринимательской деятельности, Платон решил пока, временно, согласиться с этим предложением.

На безрыбье и рак – рыба. Да и коллектив понравился.

И он остался. Работа была, как говориться, не пыльная. Рабочий день, в основном, хотя и без обеденного перерыва, продолжался с 10 до 17, с наличием свободного времени и возможности, по взаимной договорённости, отлучиться по своим личным, коммерческим и домашним делам.

По должности Платон стал теперь называться менеджером по продажам биологически активных добавок к пище. А на деле его работа поначалу включала в себя разгрузку и погрузку коробок с товаром, содержание склада со всеми вытекающими и сопутствующими работами, набор всех заказов, подвозка небольших заказов оптовым потребителям за наличные деньги.

Иногда, но редко, он занимался приёмом заказов по телефону. Но самая главная работа Платона, из-за чего он долгое время считался незаменимым, стала фасовка в банки некоторых сыпучих биодобавок на фасовочном станке с последующей закаткой крышек этих банок на закаточном станке. Для него, инженера-механика, имевшего опыт работы на станках, такая работа была просто элементарной. Более того, Платон, как человек ищущий и анализирующий, постепенно смог модернизировать производственный процесс и повысить отдачу, т. е. производительность труда.

Зарплата была небольшая, но на данном этапе для Платона приемлемая. Иногда получали премиальные, особенно за ударный и сверхурочный труд.

Даже пересчёт получаемых денег на обычный рабочий день и налоги демонстрировал относительную их достаточность и сравнимость.

Но, пожалуй, самое главное, над Платоном был всего лишь один начальник.

И у него совсем не было подчинённых, за которых пришлось бы краснеть и получать нагоняи, выслушивая нарекания сверху.

У него не было постоянно треплющих нервы подчинённых, за которыми всё время нужно было бы смотреть, которых пришлось бы всё время воспитывать и учить работать, с коими пришлось бы непременно иногда ссориться, невольно ощущая их недовольство и даже наживая себе врагов.

Конечно, эта работа была не для интеллигентного интеллектуала с высшим техническим образованием, имевшего громадный опыт практической работы в оборонке.

Но на данном этапе развития нашего общества любая мало-мальски оплачиваемая работа вполне заслуживала внимания к себе.

Такая работа, однако, также предвещала душевное спокойствие и возможность теперь вплотную заняться своим любимым творчеством.

Коллектив сразу принял умного, трудолюбивого, деятельного, общительного, весёлого и доброго Платона.

Да и его новые коллеги были во многом под стать ему.

Это особенно проявлялось в общении сослуживцев.

– «Платон! Платон Петрович!» – привычно, призывно заголосила Надежда Сергеевна.

– «А он сейчас штаны снимает!» – по простоте душевной вскричала ей в ответ из соседней комнаты Марфа Ивановна, подразумевая, что Платон переодевается.

– «Ну, как снимет, пусть подойдёт ко мне!» – попросила начальница, не задумываясь о смысле своих слов.

Через мгновенье обе прыснули от смеха, постепенно всё больше им заливаясь. Платон, не ведая причины того, появился в дверях кабинета, с удивлением поочерёдно слушая эмоциональный и сбивчивый рассказ женщин о только что происшедшем, невольно думая, что ему всё-таки уже удалось постепенно привить чувство юмора своим, поначалу не в меру серьёзным, сотрудницам, и высказывая своё профессиональное резюме: