— С Лехой все понятно. А ты-то где устроилась?

— В одной частной медицинской клинике.

Оксана сказала, в какой именно клинике она трудится, и даже принялась рассказывать о специфике своей новой работы, но Герман ее уже не слушал. Как только Оксана произнесла слово «клиника», у него в мозгу что-то щелкнуло.

Но он не торопился высказывать свою просьбу, сперва все хорошенечко обдумал, а когда Оксана на мгновение умолкла, сказал:

— Ох, и устал же я сегодня.

— Да, день был долгий.

— Может, спать пойдем? Ты меня оставляешь?

— Не возражаешь, если я тебе на полу постелю? — вместо ответа спросила Оксана.

— Обычно все лучшее предлагают гостю.

— Предлагаешь, мне самой на полу улечься? — фыркнула Оксана. — Не дождешься.

Так они и устроились. Оксана на кровати, Герман на полу.

— Зря ты отказалась. Спать на полу — отличная практика для позвоночника. Утром проснусь с прямой, словно стрела, спиной.

— Смотри, чтобы тебя сквозняком отсюда не выдуло.

Добрая Оксана дала Герману целых два одеяла, на одно лечь, другим накрыться, но несмотря на это, Герман ощутимо чувствовал дуновение холодного ветерка. Он кутался и кутался, а потом не выдержал и среди ночи осторожно перебрался поближе к Оксане.

— Ничего личного. Просто хочу согреться.

Оксана не услышала его оправданий. Она крепко спала, причмокивая во сне губами, словно ей снилось что-то вкусное и сладкое. Была у нее такая привычка, которая всегда умиляла Германа. Он смотрел на спящую девушку и невольно вспоминал, что связывало их когда-то. И почему они расстались? Инициатива исходила от Германа. Но чем не угодила ему Оксана? Да ничем. Все у них было, как он теперь понимал, просто идеально. Наверное, именно этих крепнущих отношений Герман и испугался. Ему показалось, что дело идет к свадьбе, а к свадьбе он был не готов. Вот и поспешил порвать с Оксаной.

А потом закрутилось с Ирой. Она как-то очень быстро оказалась беременна, начала рыдать, что на аборт никогда не пойдет, призвала на помощь маму и более тяжелую артиллерию в лице старшего брата с дядей. Те поговорили с Германом, и он понял, что жениться все же придется. Видимо, кто-то там наверху записал, что быть ему женатому. Не хочет добром и на любимой девушке, женится поневоле и на первой встречной, которой на тот момент и являлась Ирина.

— Ох, и наворотил же я дел, — прошептал Герман. — Кто бы знал, какой я дурак! Какой дурак!

К утру он снова сполз на пол, так что проснувшаяся чуть позднее Оксана так и не узнала, что ночь они с Германом провели бок о бок. Когда Оксана открыла глаза, Германа в квартире уже не было. А на кухне в маленькой вазочке стоял букетик свежих ландышей и лежал пакет с горячими пышками, за которыми Герман сходил в булочную в нескольких кварталах от дома Оксаны.

Тут же на столе лежала записка:

«Ушел в больницу навестить сына».

Оксана понюхала нежные лепестки первых весенних цветов, откусила кусок булочки, поставила кофе на огонь и, пока напиток закипал, перечитала записку. Много времени у нее на это не ушло. Записка была совсем короткой. Несмотря на это, Оксана еще читала и перечитывала ее несколько раз, словно никак не могла уяснить ее смысл. А смысл был таков, что Герман, как бы ни любила она его, навсегда для нее потерян. Рано или поздно Герман с Ириной помирятся. Им придется это сделать хотя бы ради малыша, которому нужны оба родителя.

Однако не успела Оксана выпить кофе и всплакнуть о своей горькой судьбинушке, как в дверь раздался звонок, а потом в квартиру ворвался Герман с воплем:

— Ты должна мне помочь!

Вид у него был до такой степени расхристанный, что Оксана без лишних объяснений поняла, что в довершение ко вчерашним бедам у ее друга случилось что-то еще.

— Помоги мне! — взмолился Герман с порога. — Умоляю.

— Как?

— Помоги мне проникнуть в «Красоту не для всех».

— Но… но как?

— Устройся к ним на работу! Ты же говорила, что работаешь в медицинской клинике.

— Я бухгалтер. Вдруг им никто на ставку экономиста не нужен?

Но Герман лишь отмахнулся. Такие мелочи его никогда не смущали.

— Что-нибудь придумаем. Скажи главное, ты согласна?

— В принципе могу попробовать. — В голосе Оксаны звучало сомнение. А потом она вдруг воскликнула: — Но не раньше, чем мы выпьем кофе с этими замечательными булочками! И ты мне все подробно объяснишь. Кстати, спасибо за цветы.

— Я все продумал, пока ехал обратно из больницы, — бормотал Герман, поглощая одну булочку за другой. — Ты отлично подойдешь. Я бы не стал тебя просить, сам бы к ним пошел, но меня в «Красоте не для всех» уже видели. Стоит снова к ним сунуться, мигом узнают.

— И еще арестуют. Не забыли небось, как ты Меерсону угрожал. А потом бац, и мертвое тело нарисовалось.

— Да, и это тоже, — согласился Герман. — Поэтому нужен кто-то другой — ты!

— Очень польщена доверием. Но все-таки что случилось? Почему ты примчался, словно тебя муха цеце укусила?

— Рассказываю.

Спалось Герману плохо. И поэтому с утра пораньше он вышел на улицу. Купил ландыши, купил булочки, а потом прямым ходом направился в больницу, хотел навестить сына, душа за которого после вчерашнего разговора с тещей была как-то неспокойна. И едва зайдя в отделение, Герман убедился, предчувствия его не обманули.

— А мальчика забрала его мать, — развел руками лечащий врач, которому Герман вчера сдавал Ванечку.

— Когда? — Герман был поражен. Часы показывали восемь утра. Ему пришлось ждать, пока больницу откроют. Герман был уверен, что он сегодня первый посетитель.

— А она его еще вчера вечером забрала. Приехала около одиннадцати вечера.

— И ее пустили? Больница в это время закрыта для посетителей.

— Каким-то образом ей удалось проникнуть в отделение. Она приехала со свидетельством о рождении, с билетами на самолет, даже кто-то вроде адвоката у нее был. И продемонстрировав все эти бумаги, ваша жена заявила о намерении забрать сына.

— И вы ей позволили это сделать?

— Меня в отделении не было. Был лишь дежурный врач.

— Разве он имеет право оформлять выписку?

— Вообще-то нет, но в экстренных случаях мы идем навстречу родителям. У вашей жены были билеты, они могли пропасть. Она подписала отказ от дальнейшей госпитализации и забрала ребенка.

— Но вы же говорили, что ребенку нужно пройти обследование!

Врач замялся.

— Вообще-то мы вашему Ване все необходимые процедуры уже сделали, сразу же после поступления в стационар.

— И что? Что вы узнали?