* * *

Мунд Одно Ухо потихоньку свирепел. Говорил же Огнебородому, что нечего брать этих южан на борт: ни толку, ни умения — лишь проблемы да сильная осадка. Шли бы себе по суше, как и привыкли. Но Магнус просил, уговаривал всех моряков, сулил богатства и заслуженный покой после похода — и Одно Ухо сдался.

Да только если бы знал заранее, что они пойдут в империю северным путем близ Ваг Рана, то ни за что бы не согласился. Сейчас уводить корабли было поздно.

Мунд приложил руку к груди — туда, где под рубахой прятался амулет, что дала ему жена в дорогу. Навыпуск он носил серебряный диск, символ новой Веры этих проклятых южан, потому что так велел уверовавший в южанского Хранителя Магнус. Но то, что Мунд прятал у тела, не касалось даже великого вождя.

В конце концов на море ему помогали знакомые северные боги, а этого Хранителя поди пойми.

— Ты правишь землей, король Хайлигландцев, а я правлю на море, — талдычил он этому бритоголовому южанину в серебряном обруче, заменявшем в походе корону. — Я знаю море куда лучше тебя. И потому если я говорю, что нужно идти в обход, значит, нужно идти в обход.

— Это затормозит нас, резко ответил Волдхард. — А мы и так отстаём от плана.

Мунд тяжело вздохнул, мысленно прося богов даровать этой сухопутной крысе побольше здравого смысла. Этому правление досталось по наследству, в то время как рунды вождей выбирали — и сейчас Мунд в который раз убедился, что в порядках его народа было куда больше толка.

— Лучше прийти позже, но целыми, чем отправится кормить рыб на рифах, — он снова попытался убедить короля. — Ветер поменялся, нас несет на Варшун, и лучше бы нам свернуть, пока есть возможность. Мы еще можем пойти по южному пути.

— Нет, идем к Ленгаю.

— Если не веришь мне, король хайлигландцев, поговори вон с Сольвой — эта женщина предсказывает погоду точнее любого зверя. И она предсказала шторм. Мы в плохом месте для шторма — берега Ваг Рана уже видны. И если мы…

— Если, — отрезал Волдхард.

— На море существует только «если», вождь Хайлигландцев, — ответил Мунд, не заботясь о том, что говорил с королем непочтительно. — И чем этих «если» меньше, тем выше шанс выжить. Нужно обходить рифы с юга. Да, дольше. Но воды там спокойнее.

— Там слишком много кораблей и ненужных глаз. Мы выбрали северный путь как раз для того, чтобы нас не заметили раньше времени.

Одно Ухо лишь пожал плечами.

— Такой флот все равно заметят. Чудес не бывает.

— О, в последнее время чудеса становятся обыденностью. Повторяю: нас должны заметить как можно позже, — прорычал Волдхард. — Идем по северу, ближе к рифам. Это не обсуждается.

Оставался последний шанс. Мунд скрестил руки на груди:

— Пока Огнебородый сам не прикажет, никуда не пойду. Ты союзник, король Хайлигланда, но ведёшь себя как наш хозяин.

Он увидел, как Волдхард побелел от гнева и высказанной кормчим дерзости. Ничего, этому южанину будет полезно поучиться уважать тех, с кем ещё придётся биться бок о бок.

Но, к удивлению Мунда, король быстро взял себя в руки.

— Хорошо, — кивнул хайлигландец. — Возможно, я действительно передавил. В конце концов твой вождь — Огнебородый, а я — всего лишь его союзник. — Одно Ухо не понял, издевался над ним король или просто не умел выражать раскаяние. — Пусть Магнус решит. Сблизьте корабли, чтобы мы могли докричаться друг до друга.

Мунд кивнул и отдал приказ. Может из этого Волдхарда и его южан ещё выйдет толк. Может и Магнус встанет на его сторону, если станет поменьше слушать южных жрецов, что только и могут говорить о могущественном мужике на небе.

Корабли сблизились так, что можно было разглядеть руны на щитах, прилаженных к их бортам. Мунд взмахнул рукой Ульху, кормчему Магнуса.

— Что там? — гаркнул Огнебородый.

Мунд обернулся, ища предсказательницу.

— Сольва! Ходи сюда и скажи, что увидела в небе.

Высокая воительница отложила ножичек, которым выковыривала грязь из-под ногтей, и зашагала к кормчему. Мунд невольно бросил взгляд на ее грудь: да, девицей ее нельзя было назвать уже лет как двадцать, но в походе выбор был невелик. Кроме того, с возрастом Мунд начал ценить в женщинах опыт.

— Не небо подсказало мне погоду, но костяные руны, — проскрипела она, поравнявшись с Одним Ухом.

— Гадание? — прошипел хайлигландец.

— Гадание — то, чем занимаются шарлатаны на ярмарках, — фыркнула Сольва. — Я же задаю вопросы мертвым родичам, и они мне отвечают. Мой род защищает своих потомков и предупреждает об опасности.

Мунд заметил, как исказилось в презрительной гримасе лицо короля. Он знал, что южане считали разговоры с предками колдовством, и это было еще одной причиной, по которой Одно Ухо недолюбливал хайлигландцев. Оторвавшись от предков, они нарушали порядок вещей.

— Значит, ты не ошибаешься? — спросил король.

Сольва кивнула:

— И Магнус об этом знает.

— Хорошо. Говори.

Воительница поприветствовала Магнуса взмахом руки.

— На севере смерть, вождь. Кости сказали, что на севере умерло что-то большое, и оно погубит еще многих. И мы стоим на его пути.

— Точнее, женщина!

— Точнее некуда. На север идти нельзя! — вмешался Ульх, кормчий Магнуса. Голос его звучал, словно доносился из колодца, а сам он был похож на бочку. Здоровенную бочку, к которой прилепили белокурую бороду. — Я и без Сольвы скажу, что впереди беда. Тучи видели? Близится такая гроза, что нас всех к чертям затопит!

Волдхард грохнул кулаком по дереву.

— Когда будет буря?

— К обеду! — крикнул Ульх. — Точнее сказать нельзя — ветер меняется.

— Нужно рассредоточиться и переждать в открытом море, — заключил Мунд. — Можно попробовать уйти южнее и надеяться, что нас обойдет стороной. Главное — отойти как можно дальше от земли, иначе корабли размажет о скалы.

— Погодите, а это что? — Сольва нервно отбросила растрепавшуюся белокурую косу за спину.

Волдхард встревожился.

— Где?

— Вон там, на горизонте, со стороны Ваг Рана. — Сольва привстала на цыпочки и даже слегка подпрыгнула, глядя на очертания суши.

Мунд вскочил на нос, припал к дереву и вытянул шею.

— Не понимаю! — растерянно проговорил он. — Похоже на грозу, кабы она могла так быстро двигаться.

— Гроза и есть! — рявкнул Ульх. — Никогда таких быстрых не видел.

Мунд всмотрелся снова и оторопел. Такого он не видел никогда, но и рассказов старых моряков хватило, чтобы предположить. И осознание вселило в него ужас.

— Так что же там? — король Хайлигландцев терял терпение.

— Это не гроза. Точнее… не только гроза, — побелевшими от страха губами прошептал Одно Ухо. — На