в детстве, – он слушается взрослых, он хороший мальчик». И нам уже хотелось ущипнуть Сережу, чтоб тот заорал и перестал быть хорошим в глазах мамы. Но желание похвалы остается. Этим желанием умело пользовались в школах, когда предлагали примеры героев, которыми восхищалась страна. Егор нуждался в равнении на кого-то. Но история нашей страны менялась быстрее, чем его привязанности. Социалистическая система развалилась, и Павлики Морозовы и Николаи Островские уже не вдохновляли. Егора отдали в Суворовское училище, и тут бы ему увлечься личностью Суворова, но известное выражение «Пуля – дура, а штык – молодец» встало на пути обожания. Егор, отдававший предпочтение огнестрельному оружию, был с полководцем не согласен.

Брать пример с местных командиров не хотелось. По утрам они орали по пустякам, багровея так, что вздувались жилы на шее. А по вечерам, под алкогольными парами, выбирали жертву и упоительно измывались над нею. Однажды Егор был свидетелем, как один из старших по званию, выйдя из барака еще возбужденным после такого занимательного вечера и сплюнув на асфальт, который заставлял молодняк очищать с помощью зубных щеток, заметил дружку: «Учил сейчас одного желторотого, не поверишь – это лучше, чем секс!».

С этого момента Егор понял, что равняться на живых у него нет желания. Герои прошлого привлекли его внимание. Прошлого, которое уже слишком далеко от сегодняшнего дня, чтобы изменилась его трактовка. Победа русской армии над французами, разгром наполеоновских дивизий. Триумф Кутузова. Но опять возникали вопросы и сомнения. Прозорливость Кутузова была в том, что он заманил врага в глубь страны, истощил его силы Бородинским сражением, сохранил армию, пожертвовав Москвой, а после этого заставил французов отступать по той же Смоленской дороге, где не осталось больше провианта, чтобы настигать его, теряющего силы, и добивать. Егор же признавал открытый бой, схватку.

В голове мысли сталкивались, пока не родилась истина. Даже у ушедших героев были свои недостатки. Идеалов не было в прошлом, не может быть и сейчас!

Тогда Егор решил выбрать для себя пример, который был полон противоречивых поступков, но по сути и по главном близок к тому, как сам Егор видит и понимает свою жизнь. Героем этим оказался Петр Великий. Он был человеком действия. Для него не было невозможного. Он жертвовал всем ради своей казавшейся неосуществимой цели – процветания России! Такая историческая фигура, – то что надо!

Как только Егор выбрал себе кумира, жизнь его стала легче. Он спокойно переносил тяготы службы, представляя Петра, тянущего изо всех сил канат, на конце которого огромный корабль. Его камзол перепачкан в грязи, он спотыкается, падает, поднимается опять и все тащит этот немыслимо тяжелый груз, не бросая его, и наконец выводит торжествующе в открытое море. Егор знал о любимом герое все: характер, слабости, желания и мечты. И когда его, отличника военной службы, порекомендовали направить в денщики к Петру, он отнесся к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. Конечно же, он будет рядом с ожившим царем! Кто же еще?

Взаимопонимание между ними возникло с первой встречи. И в дальнейшем Егор не только не разочаровался в любимом герое, а наоборот – относился к нему с сыновней привязанностью.

Их отношения с Иваном Даниловичем отдаленно напоминали родственную связь между невесткой и свекровью, если бы можно было позволить такое сравнение, не опасаясь, что испорченные умы начала третьего тысячелетия тут же решат, что между Петром и денщиком что-то есть. Слава Богу, ни тому ни другому это даже не приходило в голову! А если бы всплыли подобные подозрения, Петр решил бы вопрос кардинально, ударив кулаком в ухо.

Толик был странноватый малый. Некоторые о нем сказали бы «с приветом». Ну посудите сами: такие, как он, из категории умельцев. Оставь их на горе мусора – они из этой горы ракету построят. Не пропадет русский человек, не станет, слезами обливаясь, проклинать свою судьбу, а от нечего делать ковырять эту кучу начнет. Дощечку вытащит, другую – глядишь, гвоздик найдет, железяку отыщет. И вот уже перед ним не просто мусор, а отдельные детали. И начинается мыслительный процесс, как из этих ненужностей получить что-нибудь дельное.

Вопреки всеобщей уравниловке народ стремился к разнообразию. Отличиться очень хотелось! И начала проявляться сообразительность. Это ж доказанный факт: человек с достатком не может так мозгами шевелить, как бедный. Ему на это нужды нет. А вот эта самая нужда – до чего только не додумывались! Советские гражданки в коммунальных квартирах на ножных машинках такое шили, такие из старых пальто и мужниных пиджаков дизайны устраивали, что у соседских мужиков просто папиросы изо рта вываливались, а коммунальные тараканы забывали вылезти из сумочек красоток и путешествовали с ними бесплатно в городском транспорте.

Кстати, о транспорте. Среди не имевших возможности приобрести средство передвижения граждан было популярным собирать машины. В городских дворах можно было встретить умельцев, любовно поглаживающих брошенный кем-то на произвол судьбы механизм. Они находили отдельные детали, прилаживали составные части и сами создавали свою мечту. Но все это в прошлом.

Втянутый в орбиту этой истории водитель Толик родился под запоздавшей звездой. Не успел вкусить прелесть коммуналки, как – бац! – с мамой и папой уже въезжает в отдельную квартиру. Затем институт, где он опоздал распределиться в престижное место и попал на захудалый завод. Потом в отделе всех красоток разобрали, и он взял, что осталось. Зато Надежда, жена его, не ждала, когда муж припоздает опять, и нарожала троих детей.

Вот тут-то таланты Толика проявились в полной мере! Детишки вышли славные, бойкие, вот только в их небольшой квартирке от них было столь шуму. Толик же любил тишину.

Он стал находить удовольствие в мечтах о путешествиях, а от них перешел к делу.

В одну из вечерних прогулок по петербургским дворам он наткнулся на брошенную машину, масть которой под слоем ржавчины и не определишь. С упоением бросился Толик отдирать, отскабливать безжизненную шкуру. Пропадал в гаражах все выходные, собирая собственный транспорт. В этом он опять припоздал. Механических уродцев уже никто не создавал, и возле перепачканного машинным маслом Толика уже не собирались. Никто не интересовался его изобретательными мыслями, не восхищался его находчивыми решениями. Никто не верил, что он когда- нибудь закончит работу и вырулит со двора на собственном автомобиле.

Когда же это произошло и неизвестной породы зверь забил копытом под окнами их квартиры, а довольный Толик ворвался домой, чтобы подхватить семью и умчать в манящие дали, счастья не получилось. Проехав под насмешливыми взглядами владельцев «Жигулей», при грохоте еще