па. — Так, сюда, теперь немного вперед.

Риту пнули в зад, потому что она постоянно присаживалась у нас на пути.

— Последний метр, — кричит па, — всё, опускай, ставим ее!

Жан смотрит на дверь.

— А как ты планировал затащить ее внутрь?

— Никак.

— И что ты будешь с ней делать?

— Будет садовой кроватью. — Па вытаскивает из холодильника две полулитровые банки пива. — Господа, спасибо за помощь.

Одну банку он протягивает Генри, вторую бросает Жану.

— Это вам на ход ноги. Очень жаль, но у нас с Брайем еще есть дела.

Жан пинает носком своего рабочего ботинка одно из колесиков кровати. А Генри старается прочитать, что написано на бумажке под пленкой на матрасе.

— И кто же будет здесь спать? — спрашивает Жан. Па мигом скрывается в трейлере. — Морис, я тебе вопрос задал!

— Я же уже сказал, — отрезал па через кухонное окошко. — Чисто биз-нес.

Жан и Генри быстро переглядываются.

— Брайан? — обращается тогда ко мне Генри.

— Что?

— Это для твоего брата?

— Конечно, нет. — Я мотаю головой подольше, чтобы выглядело достаточно достоверно. — Вы же слышали, что сказал мой па.

Как только они ушли, па снова возникает в дверном проеме.

— Как думаешь, дождь будет?

— Понятия не имею.

На всякий случай мы укрываем кровать брезентом. Теперь отовсюду слышно, как он хлопает, когда им играет ветер. Па закрепил его двумя ремнями.

— А что ты скажешь, когда они увидят, что здесь лежит Люсьен?

Вокруг нас медленно кружит рыжий шмель. Рико пытается схватить его зубами, но промахивается, и жужжание становится тише: шмель исчезает в дырочке в земле.

— Когда они твоего брата увидят, больше не осмелятся сказать что-то против. Поверь своему па.

14

Старой рубашкой, которую еще мама носила, я пытаюсь до блеска оттереть спицы и обода колес на своем мопеде. Ткань рвется о ржавчину, а я царапаю пальцы.

— Здравствуй.

Вдруг поодаль от меня появляется Эмиль.

— Вы ко мне подкрались!

— Извини, я не хотел тебя напугать.

Солнце светит слишком ярко, и я не могу смотреть на Эмиля прямо.

— Па нет дома. — Я поднялся с земли. — Он где-то через час вернется.

Ступнями я удерживаю банку с энергетиком в вертикальном положении. Вокруг отверстия в ней ползает оса, привлеченная сладкими капельками напитка. И все-таки я решаюсь на всякий случай поинтересоваться:

— А что, какие-то проблемы?

— Да нет, — его взгляд скользнул по кровати. — Просто не могу целыми днями сидеть взаперти.

— Это кровать для моего брата. Он приедет сегодня.

— У тебя есть брат?

Эмиль изучает поручень, держась за который можно забраться на кровать.

— Он в аварию попал?

— Что?

— После аварии обычно прописывают постельный режим для восстановления.

— Нет, он с рождения на постельном режиме.

— Понятно. А что у него?

— Мне кажется, у этого нет названия. В животе у мамы что-то пошло не так.

Эмиль рассматривает паллеты, просевший журнальный столик, который па когда-то использовал как рампу для своего мотоцикла, металлолом, заросший травой.

— Он на пару недель всего к нам.

— Я думал, ты единственный ребенок в семье.

— Ну, почти что. Брат у меня скорее приходящий, точнее, это мы обычно ездили к нему по воскресеньям.

— Ну ладно. — Эмиль неопределенно махнул рукой в сторону ворот. — Пойду прогуляюсь. Приятно было поболтать.

— А вы?

— А что я?

— Да так, — говорю я тогда, сам не очень понимая, о чем спросил. — У вас дети есть?

У него на лице снова появляется фирменная улыбочка. С ее помощью он будто пытается дать понять, что все, что он говорит, не так уж и важно. Или заранее извиняется за то, что еще только собирается сказать.

— Э-э… нет.

— Луиза не хотела?

— Нет, она как раз хотела. Но не все в этой жизни зависит от наших желаний. Может, оно и к лучшему.

— А почему вы постоянно улыбаетесь, когда что-то рассказываете?

Он заливается краской.

— Правда?.. Я так делаю? Хотя да, конечно, ты прав. Некоторые заикаются, когда нервничают, а я — вот так.

В этот момент он изо всех сил старается не улыбаться.

— А сейчас вы нервничаете?

— Это не из-за тебя.

Снова улыбочка.

— Просто так вот…

— А Луиза не звонила?

— Нет.

— А по другому номеру с ней не связаться?

— Кажется, я уже все возможные номера испробовал.

— А вы женаты?

Он кивнул. Я хочу рассказать ему про Селму, но не знаю, с чего начать.

— А может, вам позвонить какой-нибудь подружке Луизы?

— Как ты много вопросов задаешь.

Эмиль скрещивает руки на груди.

— А вы не любите вопросов?

— Вопросы — это хорошо, но… Кому попало все рассказывать не будешь. Мне бы хотелось знать, кто эти вопросы задает.

— Я задаю.

— Да, но мы практически не знакомы.

Я снова присаживаюсь рядом со своим мопедом. Там, где я еще не протер, на спицах поблескивает масло. Под ногтями у меня грязь, так что я получше наматываю на руку рубашку и тру дальше. Эмиль продолжает стоять рядом.

— Но вопросы у тебя хорошие.

Я вижу, как шевелятся под тряпичными носками ботинок его пальцы.

— Честно говоря, я попытался связаться и с ее подругой, и с родителями, но, по всей видимости, они видят на экране, что это звоню я.

— Или ее никогда нет дома.

— Это тоже возможно, — посмеялся он.

Мне хочется уже вставить новую свечу зажигания, хоть па и сказал, чтобы я этого без него не делал. Спицы снова блестят как новенькие. Я беру свечу с нагретого сиденья и играю с ней. Эмиль замечает, что я не знаю, куда ее нужно вставлять.

— Под вот тот провод.

А когда я потянул за другой, он уточняет:

— Тот, который со штепселем.

— Вы в этом разбираетесь?

— Я тоже когда-то был молодым.

Я вытаскиваю из пластикового пакета с инструментами торцевой ключ, но он не подходит.

— Кажется, тебе нужен ключ подлиннее, — он произносит это так тихо, что кажется, я слышу не слова, которые вылетают у него изо рта, а мысль, возникшую в моей собственной голове. — Двадцать первый, если не ошибаюсь.

— Я его и искал.

Старая свеча зажигания откручивается без проблем, и я как можно более небрежно вставляю новую. Эмиль молчит, поэтому я не знаю, все ли я делаю правильно, и останавливаюсь.

— Так? — все-таки спрашиваю я его.

— Отлично. Теперь закрути ее этим ключом.

— У вас раньше тоже был мопед?

— В мое время все на таких гоняли. Но меня больше интересовала техническая составляющая, а так он большую часть времени пылился в сарае. Я не из тех ребят, что любят скорость.

Я, видимо, слишком давлю на ключ.

— Все, закрутил, —