подстрекательства и провокации взяток, привлекались иные сотрудники ГУЭБиПК МВД РФ, не являющиеся участниками ОПС, но, которые осознавали незаконность своих действий;

— сотрудники ряда отделов Управления «Б» ГУЭБиПК специализировались на быстрых «фактовых» мероприятиях, то есть на подстрекательствах и провокациях взяток;

— после ареста в 2014 году руководителей и сотрудников ГУЭБиПК МВД РФ ряд отделов Управления «Б», «К» были расформированы и ликвидированы, а их сотрудники уволены из органов внутренних дел, другая часть привлечена к уголовной ответственности;

— схема подстрекательств и провокаций была стандартная: поиск оперативного подхода к потерпевшему, подвод подконтрольного коммерсанта (агента) и задержание при получении денег;

— заместитель начальника ГУЭБиПК Колесников пропагандировал активное внедрение во всех подразделениях схемы подстрекательств и провокаций, требуя подбирать представителей общественности, выступающих в качестве заявителей и искать коммерсантов, которые могут предоставлять «фирмы-ловушки» для нужд ОРД';

— для подстрекательств и провокаций привлекались агенты и друзья сотрудников ГУЭБиПК, а также подконтрольные им организации, в интересах которых передавались денежные средства, и которые являлись инициаторами их передачи потерпевшим. Интересы данных организаций лоббировались в дальнейшем участниками ОПС в органах государственной власти;

— ОРМ в отношении потерпевших сотрудники ГУЭБиПК проводили в период с 2011 по 2014 годы в отсутствие предусмотренных законом оснований, в ряде случаев источником информации выступали сами сотрудники ГУЭБиПК. Общие сведения, не содержащие конкретных фактов, не могли являться основанием для проведения ОРМ;

— в ряде случаев с 2011 по 2014 годы сотрудники ГУЭБиПК организовали изготовление подложных доверенностей от имени организаций, в интересах которых агентами передавались денежные средства, а также фальсифицировали ряд протоколов допросов свидетелей;

— в большинстве случаев агенты по указанию сотрудников ГУЭБиПК при подстрекательствах и провокациях вели на диктофоны аудиозаписи разговоров с потерпевшими, которые впоследствии оформлялись актами добровольной выдачи CD дисков, а также давались заведомо ложные показания, что аудиозаписи велись агентами по собственной инициативе до явки в ГУЭБИПК с заявлениями и вымогательстве денег.

И хотя предварительное следствие и суд не вскрыли всех фактов преступной деятельности, но длительный срок наказания участников вышеперечисленных деяний, казалось бы, показывал, что у ОПС «Куратор» вырван один из ядовитых клыков.

Но дальше всё пошло наперекосяк.

19 декабря 2017 года решением Верховного суда России приговор Сугробову смягчен с 22 до 12 лет лишения свободы, бывшему начальнику управления Салавату Муллаярову уменьшен срок с 20 до 10 лет, его заместителю Ивану Косоурову — с 19 до 10 лет; замначальникам отделов Евгению Шерманову и Виталию Чередниченко — с 18 до 10 и 9,5 лет соответственно; оперуполномоченном Андрею Назарову, Сергею Борисовскому и Сергею Пономареву — с 17 лет заключения до 9,5 лет, 9 лет и 8 лет соответственно; бизнесмену Игорю Скакунову, осужденному в качестве соучастника, — с 4 лет до 3,5 лет.

Такие радикальные сокращения срока наказания ключевым фигурам бригады Сугробова явно говорили, ОПС «Куратор» своих не стала оставлять один на один с возмездием.

Отступление 3.

Первоисточником для столь масштабного дела об организованном преступном сообществе среди сотрудников полиции послужил факт разработки с 2013 года сотрудниками ГУЭБиПК бывшего сотрудника ФСБ и экс-руководителя фонда ветеранов ФСБ «Вымпел» Валерия Круглова и замначальника 6-й службы Управления собственной безопасности ФСБ Игоря Демина.

Согласно приговору суда, офицеры ГУЭБиПК в 2013 году приобрели для своего агента — бывшего судебного пристава Руслана Чухлиба представительский автомобиль Lexus, дорогостоящую одежду, фиктивно трудоустроили его в клининговую компанию, снабдили деньгами, после чего отправили его к Демину. Чухлиба представился сотруднику ФСБ предпринимателем и должен был договориться с ним о покровительстве за $10 тыс. в месяц. По плану замначальника управления «Б» Алексея Боднара, курировавшего операцию, после передачи под контролем полицейских денег в кафе Sisters на Покровке Демин должен был быть задержан.

Однако во время передачи 14 февраля 2014 года помеченных денег был задержан не Демин, а передававший ему купюры Чухлиба и находившиеся по близости оперативники ГУЭБиПК. Как оказалось, Демин знал о провокации, которая готовилась в отношении него, и его коллеги из ФСБ, в свою очередь, встречно разрабатывали оперативников ГУЭБиПК.

Вот только почему сотрудники ФСБ не стали копать дальше и глубже — это осталось тайной для всех.

Отступление 4.

Конституционный суд (КС) России отказался рассматривать жалобу бывшего руководителя ГУЭБиПК МВД РФ Дениса Сугробова, приговоренного к 12 годам лишения свободы за организацию преступного сообщества из собственных подчиненных и превышение должностных полномочий с целью получения наград и карьерного роста. КС решил, что в его компетенцию не входит рассмотрение ошибочности применения правовых норм в деле бывшего генерала, а саму их конституционность господин Сугробов в своей жалобе не оспаривает. Между тем экс-глава полицейского главка указал в своем обращении в КС, что, по его мнению, при рассмотрении дела «полицейского ОПС» были ошибочно применены диспозиции некоторых статей Уголовного кодекса (УК) РФ.

В своей жалобе, направленной в КС России, бывший руководитель антикоррупционного главка МВД Денис Сугробов поставил под сомнение в первую очередь диспозицию двух статей УК РФ — 286-й и 304-й. Напомним, сам экс-генерал был осужден по ст. 210 (организация преступного сообщества) и ст. 286 (превышение должностных полномочий) УК РФ, а ст. 304 УК РФ (провокация взятки) вменялась только его подчиненным.

Господин Сугробов, как следует из его жалобы в КС, считает необоснованным одно из положений о превышении должностных полномочий, поскольку «оно позволяет признавать тяжкими последствиями от действий сотрудников правоохранительных органов последствия в виде незаконных привлечения к уголовной ответственности, задержания, заключения под стражу и содержания под стражей». По мнению осужденного Сугробова, такие последствия могут возникнуть лишь от действий тех, кто осуществляет уголовное преследование, например судьи, избирающего меру пресечения, но никак не сотрудников оперативных подразделений МВД. Кроме того, как полагает заявитель, из-за нарушения «принципа определенности» указанной правовой нормы невозможно отграничить провокацию преступлений от законного оперативно-разыскного мероприятия «оперативный эксперимент».

Кроме того, экс-генерал Сугробов просил признать нарушающими его конституционные права ряд положений Уголовно-процессуального кодекса и закона «Об оперативно-разыскной деятельности». Так, в жалобе обращено внимание на несоответствие постановлений о привлечении в качестве обвиняемого, врученных его защите, тем, что находятся в материалах уголовного дела. В итоге, как утверждает Денис Сугробов, судебное разбирательство по этому делу фактически проводилось на основании, по сути, не предъявленного подсудимым обвинения.

https://www.kommersant.ru/doc/3668747

Бывший руководитель антикоррупционного управления МВД Денис Сугробов подал ходатайство об условно-досрочном освобождении, следует из базы Скопинского районного суда Рязанской области.

Бывший полицейский отбывает 12-летний срок в исправительной колонии №3 в Рязанской области. Половину срока он уже отсидел.

Ходатайство об УДО поступило от Сугробова 10 мая. Суд решит вопрос о принятии ходатайства и назначении его к рассмотрению позже.

https://www.rbc.ru/politics/10/05/2023/645bab5d9a7947f6f3a069f5

Отступление 5.

На основании признательных показаний Назарова и Боднар в ходе предварительного следствия были установлены иные факты совершения подстрекательских действий и превышения должностных полномочий сотрудниками ГУЭБиПК с 2011 по 2014 года в отношении следующих лиц:

— главврача поликлиники № 2 управления делами Президента России Анатолия Бронтвейна, подозреваемого в получении «отката» за заключение госконтракта;

— и. о. руководителя подмосковного управления Росреестра Ольги Ждановой, бывшего сотрудника Росреестра Алексея Акчурина, подозреваемых в получении взятки за регистрацию недвижимости;

— в отношении одного из руководителей Южно-Российского госуниверситета экономики и сервиса, получившего взятку за назначение на должность;

— заместителя директора Онкологического центра им. Герцена Сергея Безяева и дочери директора московского онкологического НИИ имени Герцена Елены Богословской, подозреваемых в мошенничестве с госконтрактом;

— директора департамента Счётной палаты Александра Михайлика, супруга которого покончила жизнь самоубийством, узнав о задержании мужа, сенатора Совета Федерации Коровникова, подозреваемых в получении взятки за организацию внеплановой проверки ФГУП «Спорт-инжиниринг»;

— замдиректора ГУП «Дирекция строительства и эксплуатации объектов гаражного назначения Москвы» Владимира Ермолаева, подозреваемого в мошенничестве и вымогательстве 10 млн рублей у предпринимателя;

— сити-менеджера Смоленска Константина Лазарева, заместителя главы города Смоленска Петроченко, чиновника администрации города Виталия Ерофеева;

— немецкого бизнесмена Владимира Райзвиха;

— начальника отдела физической культуры и спорта департамента социального развития Правительства РФ Артема Чеснокова, подозреваемого в мошенничестве с 10 млн рублей;

— президента Федерации триатлона России Сергея Быстрова, получившего 5 млн. рублей за «содействие в назначении заинтересованного лица» главой ФКУ «Управление Северо-Кавказских автодорог» Федерального дорожного агентства России,

— бывшего главы сельского поселения Ершовское Одинцовского района Виктора Бабурина, подозреваемого в получении 15 млн. рублей,

— директора департамента коммерческой недвижимости ООО «Аэроэкспресс» Павла