— Мы въезжаем на территорию «София-Антиполис». Это место считается одним из самых престижных мировых центров интегрированного экономического развития.

— Ты снова говоришь на непонятном языке, — шутливо укорила его Лаура.

Ник хмыкнул.

— Это технополис. Здесь расположено тысяча двести компаний из семидесяти стран.

— Ого! — поразилась Лаура. Машина ехала в глубь парка. — О, смотри, Альберт Эйнштейн. Когда думаешь о Французской Ривьере, как-то упускаешь из виду, что здесь не только курорт.

— Здесь действительно есть светлые головы, — согласился Ник.

Они немного попетляли по дорожкам, пока наконец не въехали на парковку рядом со зданием, на котором красовалась вывеска «Валфор технолоджис».

— Тебе не надо приглашать меня зайти, Ник. Я просто хотела увидеть. Теперь я понимаю: ты работаешь в своем особом мире.

— Таков был первоначальный план, — согласился он.

Заглушив двигатель, Ник протянул ей коробку с вилкой.

— Эта морская еда вкуснятина, — заявила через несколько минут Лаура.

— Рад, что тебе нравится.

— Твоя жена работала поблизости? — Она давала себе слово не заговаривать с ним о Дорин, но не смогла сдержаться.

Ник отнесся к ее вопросу спокойно.

— Примерно в пяти минутах езды на машине.

— Вы встретились на пробежке или катаясь верхом?

— Ни то ни другое. Она была не очень хорошим водителем и не сумела вовремя затормозить на одном из перекрестков. В итоге врезалась в мою машину.

— Ох! А потом, наверное, ты вышел, чтобы оценить ущерб, увидел, как она очаровательна, и тут же ей все простил.

Уголок его рта поднялся в улыбке.

— Ты права.

— Она была твоей первой любовью?

— Нет. У меня были романы и до нее.

— Но жениться не хотел?

— Не то чтобы не хотел… Я мечтал о таком браке, как у Мориса и Ирэн. Но, к сожалению, во всех моих прежних отношениях не было той душевности, какую я искал.

— Пока ты не встретился с Дорин…

— В нашем случае речь скорее шла о единомышленниках.

Лаура подумала о своих отношениях. Эта поездка в Ниццу дала ей бесценный опыт. Теперь она понимала, что, вернувшись, порвет с Адамом. Не было у них ни биения сердец одного на двоих, ни родства душ — ничего, что отличало любовь ее бабушки и Мориса.

— Я удивлен, что ты все еще не замужем, — заметил Ник.

— Я начала думать о карьере, еще когда училась в старших классах. Мама говорила, что, если я хочу преуспеть, не стоит отвлекаться на романы. Она считала, что у меня впереди еще будет масса времени, чтобы подумать о семье. Потом я начала работать, увидела запутанные офисные отношения и решила сосредоточиться только на бизнесе.

Его глаза блеснули в полутьме.

— А как же Адам?

Лаура вздохнула.

— Он приехал из Сан-Хосе примерно полгода назад. Нас представили и…

— И он заставил тебя пересмотреть свою точку зрения насчет романов на работе?

— Нет. Я начала встречаться с ним только в октябре. В День благодарения он познакомил меня со своими родителями. У Адама хорошая семья.

Ник помолчал, вспоминая Дорин и ее родителей.

— Да, это важно… Но что ты чувствуешь к нему?

Она отвела глаза.

— Он красив и умен. Амбициозен… Впрочем, это не такая уж плохая черта для бизнеса.

— Морис с тобой бы согласился! Он всегда это твердит: чтобы компанию ждал успех, нужно ставить себе самые высокие цели и добиваться всего во что бы то ни стало. Но я не уверен, что в личных отношениях…

Лаура кивнула:

— Ты прав. Моя мама тоже считает, что он немного переусердствует в своем стремлении преуспеть.

— Ее можно понять. Ты Холден, — заметил Ник. — Она хочет оградить свою единственную дочь от желающих посягнуть на твое состояние.

Лаура перестала жевать.

— Ты все понимаешь.

— Не забывай, что я Валфор. Среди желающих прибрать к рукам чужое состояние есть и мужчины и женщины.

— Но ведь в случае с Дорин все было не так?

— Моя жена воспитана с правильными понятиями о жизни. Ее не интересовали деньги.

Лаура улыбнулась ему.

— Похоже, вы действительно с ней были на одной волне… Это чудесно. — Она закрыла коробку, ловя себя на мысли, что завидует их отношениям. — Мне так жаль, что с тобой это случилось. Это в голове не укладывается.

— Да… Сейчас, надо сказать, я справляюсь лучше, хотя в самом начале казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Мне помог и твой приезд в Ниццу. — Ник заметил ее удивленный взгляд и поспешил пояснить: — Никто в моей семье не будет разговаривать о Дорин. Они не хотят меня задеть, это понятно. Но иногда мне нужно с кем-то поговорить… И… Мне было приятно открыться именно тебе.

Лаура кивнула:

— Я рада. Одна из моих подруг замужем за военным, он был в Ираке… Вернулся с душевной болью, замкнутый, чужой. А у них маленький сын. Она не знала, как ему помочь. Пока ей не посоветовали просто поговорить с ним, сделать так, чтобы он открылся ей. И как только он смог разделить с ней свою боль, свой ужас оттого, что ему пришлось пережить, — ему стало лучше. Поэтому об этом нужно говорить.

Ник молча слушал ее, глядя куда-то в сумерки за окном.

— Психолог, который дал моей подруге этот совет, объяснил, что нельзя держать все в себе, особенно в такие тяжелые моменты, когда кажется, что жизнь рушится. Ник, тебе сейчас просто необходимо рассказывать о своей жизни с ней. Как пережили эту утрату ее родители?

— Они сильные люди. Тяжелее всего не утрата, а неведение относительно ее судьбы.

— Да, это точно… Ты с ними часто разговариваешь об этом?

Ник покачал головой:

— Они предпочитают общаться между собой. Хорошо, что они есть друг у друга.

— Зато у тебя есть Морис.

— Это точно. — Ник положил пустую коробку на заднее сиденье и посмотрел на часы. — Их разговор с твоей мамой затянулся…

— Наверное, это хороший знак, как ты полагаешь?

Их взгляды встретились в полумраке салона. Когда Ник смотрел на нее так, Лауре становилось трудно дышать.

— Ты нервничаешь? Хочешь вернуться домой?

Нет, ей совсем не хотелось возвращаться. Она готова была целую вечность сидеть в машине рядом с ним и разговаривать. Разговаривать, разговаривать… Но Лаура отлично понимала, что ей нужно уехать. Так будет лучше для них обоих. То, что случилось на катере, может повториться в любой момент, если они останутся вместе. А этого нельзя допустить.