— Не знаю, — дала ответ Петуния. А что она скажет? "Я ее дальняя родственница и отдуваюсь за то, что мои дедуля и бабуля когда-то обидели Гарри. И вообще, откуда Розе знать все эти вещи, ей же всего одиннадцать!". Поняв, что от нее все еще ждут вразумительного ответа, девочка добавила: — Я просто, видимо, ей не нравлюсь. А что?

— Это купе для отбросов. Купе у туалета всегда для отбросов. Ты что, магглорожденная, раз не знаешь правил? — продолжал допрос тот же мальчик.

— Да. А разве это плохо? Тетя сказала, что таких, как я, много…

Парень цыкнул и отвернулся. Остальные последовали его примеру.

Питти задумалась. Она оказалась в купе для отбросов, и даже среди них с ней никто не захотел говорить. Значит ли это, что быть магглорожденной даже хуже, чем быть отбросом?

Посидев в тишине добрых полчаса, непривыкшая к отсутствию интернета девочка решила узнать, что положила ей Джинни поверх вещей в портфеле. Она видела это еще при сборах, но тогда тетя только подмигнула.

Сняв лямки с плеч, девочка поставила портфель на колени. Остальные недовольно на нее поглядывали, хотя Петуния не производила много шума. Она расстегнула молнию и заглянула внутрь.

На самом верху покоился пакетик конфет, прижимающий пару пергаментных листков, исписанных размашистым почерком тети.

"Мда… — вздохнула Петуния. — План полетел к чертям еще на пункте три…" Наверняка есть отдельная лодка для отбросов. Она почему-то в этом не сомневалась.

* * *

Тем временем в голове поезда в точно таком же купе у туалета шла очередная, а точнее, внеочередная, сходка.

— Кажется, она что-то натворила, — с беспокойством сказала Фея.

— Дылда уверен на сто процентов? — с таким же чувством спросил Клемент Магглорожденный.

— Ни в коем случае. Его там не было. Но он сказал, что так чувствует.

Зуб фыркнула.

— Тебе есть что сказать? — беззлобно спросил Клемент.

— Он так чувствует? С каких пор мы доверяем просто чувствам?

— Чувствам Дылды я всецело доверяю. Вспомни, кто его отец. Такие, как он, обладают инстинктом, который нам с тобой и не снился.

— Я не знакома с его отцом. Так же, как и ты!

— Я в силах прочитать метрику и книжки по истории!

— Если честно, я тоже не понимаю, почему мы рискуем и собираемся вместе из-за такой ерунды, как интуиция Дылды, — вставил Рыжий.

Организатор смерил его задумчивым взглядом. Больше в купе никого не было — опасно запираться всей шайкой в одном месте, — но участникам сходки вдруг почудилось, что им душно и тесно. Иногда Клемент умел так делать. А еще — не умел это контролировать.

— Ладно. — Услышав это от главаря, все выдохнули, и он дал им возможность набрать новую порцию воздуха. — Ладно. Будем следить за объектом номер три пристальнее. Дорогой Рыжий, если у тебя в Доме не появится помощников в женском лице, то придется тебе, наверное, приударить за объектом. А то и за объектами.

— Чего? Мне?

— Ну а кому? Не Фее же, — ответил Клемент под общее хихиканье.

— Мы уже на все сто уверены, что объект попадет на Гриффиндор? — улыбнулась Зуб.

— На все двести, — кивнул главарь, не посчитав это шуткой.

— Боюсь, это может привести к ухудшению отношений с объектом номер один, — вернулся Рыжий к обсуждаемой теме.

— Он и без этого нестабилен. А вот объект номер два мне нравится. И он не будет против, я думаю. У него с объектом номер три не такая прочная связь, если верить Дылде. И уж тем более с объектом номер четыре.

— Подтверждаю, — вставила Фея, зачем-то подняв руку.

— Но и ты, Фея, не расслабляйся. Можешь стать кем-то вроде покровительницы, наставницы. В общем, постарайся подружиться. Нам нужен объект номер три.

— А точнее, его связи, — сказала Фея, но это никак не задело организатора, он даже добавил:

— Именно. В том числе и родственные.

— По объекту номер четыре план прежний? — уточнила Зуб.

— Да. Не вижу смысла напрягаться. И тебе ли волноваться? Уверен, объект номер четыре тоже попадет в Гриффиндор.

— Я тоже так думаю, — кивнула Зуб. — Поэтому, раз тут нет Дылды, хотела поднять вопрос об упразднении объекта четыре.

Фея злобно на нее посмотрела, но Зуб привыкла, что та всегда защищала Дылду. Рыжий не выказывал своего отношения к данному вопросу, ему вдруг страшно стали интересны ногти на собственной правой руке. Клемент молчал, обводя всех серьезным взглядом. Его темно-карие глаза блестели, неприятно напоминая бока жуков.

— Не будем пока решать этот вопрос, — наконец сказал он. Зуб сложила руки на груди и фыркнула, но главарь посчитал лучшим не реагировать на это. — Сходка объявлена закрытой. Предлагаю разойтись. Уж слишком разношерстную публику мы из себя представляем.

— Согласна! — Первой купе покинула Зуб, чем немало удивила остальных.

— А она-то как раз могла остаться, — заметил Рыжий.

— Оставайтесь вы, — предложила им Фея. — Пойду поищу своих.

— Удачи, — пожелал Клемент, смотря вслед уходящей участницы его смелого и безумного заговора.

______

*В оригинале у автора никаких факультетов не было, хотя именно они и имелись в виду. Гриффиндор, Слизерин, Рейвенклоу и Хаффлпафф назывались "домами" (Houses) и именно поэтому писались с большой буквы, так как названия кафедр и факультетов по правилам пишутся со строчной буквы. Так что в своем тексте я буду миксовать оба определения, а названия домов писать с прописной буквы, в уважение к оригиналу.

Глава 6. Кривые руки или плохие чернила?

Не знаю, как это получше обозначить, поэтому решила просто пояснить.

Одноклассники — это ученики с того же факультета и того же года обучения, что и герой;

Одногодки — это ученики одного с героем года, но могут быть из другого факультета;

Однокурсники/сокурсники — наоборот, могут быть любого возраста, но учатся на том же факультете, что и герой (потому что "однодомники" и "однофакультетники" звучит не очень).

* * *

"Я страдаю, мне плохо, скажи папе, чтобы забрал меня отсюда," — хотела еще написать Петуния, но она никогда не осмелилась бы это сделать. То, что она получила от судьбы "величайший дар", успели вбить ей в голову уже в первые часы пребывания в этом огромном холодном замке, именуемом школой. И чаще всего эта фраза звучала пренебрежительно или разочарованно. Будто Питти была виновата в том, что не умеет колдовать. В самый первый урок она умудрилась нагло спросить у профессора Флитвика: "А разве я прибыла в эту школу не