Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они подошли к каким-то большим валунам, торчавшим из песка, и она сказала:
– Может быть, нам присесть ненадолго? И они сели на камень – рядышком, но не касаясь друг друга. Она говорила о своих братьях, о лете, о путешествии под парусом на их лодке… о спокойных и безопасных вещах. Но, слушая ее голос, он понял, что сама она не спокойна. Потом она перестала говорить, и между ними наступила тишина – тоже не спокойная, а напряженная. Она повернулась к нему всем телом, и они стукнулись коленями. Она протянула руку. В точности, как Сэм в тот первый раз на берегу.
– Я Сидни Дарроу, – сказала она. – А вы Майкл? Он посмотрел на ее маленькую белую ручку и на ее лицо – такое красивое. Она напряженно улыбалась, но улыбка у нее была добрая, полная тепла. Ее рука утонула в его руке, когда он ее взял. Он взял ее очень осторожно, стараясь не сжимать слишком сильно. Он знал, что она ждет от него слов. Он уже говорил с ней раньше, хотя и сказал всего одно слово. Почему же ему так тяжело сейчас? И все-таки он это сделал. Он сказал:
– Я Майкл Макнейл.
Ее глаза наполнились влагой. Она… заплакала. Она отняла у него руку и повернула голову так, чтобы он не видел ее лица.
– Простите меня, – сказала она со странным смешком, вовсе не похожим на смех. – Я… плачу не от горя. Я просто…
Она поднесла пальцы к глазам и смахнула слезы.
– Майкл Макнейл, – повторила она шепотом и опять посмотрела прямо ему в лицо.
Он видел, что она не грустна, что она… Он не знал, как это назвать. Она сказала:
– Что с вами случилось, Майкл? Все, что он мог, это беспомощно взглянуть на нее в ответ.
Сидни поняла, что вопрос слишком сложен, и попыталась придумать что-нибудь попроще.
– Вы помните, когда вы потерялись?
Он помнил прошлую зиму, когда голодал и в поисках пищи зашел слишком далеко от дома. Он сбился с пути, и ему пришлось красть еду у людей, чтобы не умереть с голоду.
Но он был уверен, что она спрашивает не об этом. Она спрашивала о том, что было раньше, в самом начале.
– Я помню лодку на воде.
Как много слов! Чтобы скрыть свой страх, он отвернулся и посмотрел на озеро, стараясь медленно дышать через нос.
– Кораблекрушение? – спросила она. Он кивнул, хотя и не был вполне уверен.
– Все умерли в воде. Но не я.
– Вы тогда были ребенком? Маленьким мальчиком?
– Да. Как Сэм.
– Сэму семь лет.
Она опять отвернулась от него, он не мог видеть ее лицо.
– Мой бог, – сказала она очень тихо. Майкл не мог точно вспомнить, кто такой «бог». Она сказала «мой бог». Значит, он ее родственник? Но 0'Фэллон говорил «ей-богу» и «убей бог». А профессор сказал «милостивый бог». Все так запутано.
– Как вам удалось выжить? Как вы жили? Вот еще один вопрос, на который он не мог ответить. Он подумал о людях с темной кожей, которые нашли его в первую зиму и дали ему пищу. Но летом старая женщина умерла, а двое мужчин ушли и оставили его. Какое-то время он был один, потом жил с волками, потом белый человек поймал его в капкан, а потом он опять был один. С ним никого не было, кроме старого волка.
Но он не мог рассказать ей обо всем об этом. Вместо этого он сам задал ей вопрос:
– Вы… со своим отцом?
– С моим отцом?
– Вы вместе? Вы и ваш отец, и мистер Вест. Вы все вместе?
–О!
Это означало, что она поняла. Он видел, что она обдумывает ответ.
– Нет, я не с ними, я сама по себе. Сейчас я с вами.
– Со мной.
Он улыбнулся, и это была искренняя человеческая улыбка. Ему хотелось прикоснуться к ней, удержать ее. Но это ему не разрешалось, поэтому он сел, подложив руки под себя.
Солнце уже опускалось, пряталось за водой.
– Солнце падает, – сказал он.
Очень странно было говорить вслух о том, что все равно видишь глазами. Но они – то есть люди – все время это делали: говорили разные вещи, называли словами то, что и так знали.
– М-м-м… – сказала она. – Какой сегодня прекрасный вечер.
Ну вот опять! Неужели она могла видеть, о чем он думает?
– Да, – осторожно повторил Майкл. – Сегодня прекрасный вечер.
Он и сам не понимал, как может говорить так спокойно, словно с ним ничего нового не случилось, хотя у него в голове все смешалось.
– Майкл, – спросила она, – вы разговаривали, когда жили в девственном лесу?
«Девственный лес». Ему понравилось, как это звучит.
– Да. Нет. Я не говорил ртом.
Он помедлил, но потом решился и шепотом выдал ей свой секрет:
– Я забыл свое имя. Она наклонилась к нему поближе.
– Но теперь вы его вспомнили? Он кивнул.
–Как?
– Однажды я слышал, как Сэм разговаривает. Не с кем-то другим, а с собой. Он говорил очень громко.
– Кричал.
– Кричал. Он смотрел на озеро и кричал свое имя. Просто так. Он… играл.
– Да, – согласилась она, улыбаясь.
– И тогда я вспомнил, как кричал свое имя над водой там, где я был. Майкл Макнейл. Я повторял его снова и снова. Я был маленький, как Сэм. Мне было страшно. Я боялся забыть свое имя. – Он тяжело вздохнул. – Но я все-таки забыл. Я никак себя не называл. Даже не говорил «я». Ничего. Я просто…
– Вы просто существовали.
Опять у нее голос стал какой-то странный. Может, ей грустно? Он не хотел, чтобы она огорчалась из-за него. Можно ли спросить, что у нее в голове? Он не мог вспомнить, но ему казалось, что в его книге было правило, какой-то запрет на этот счет. Правда, теперь они стали друзьями, но все-таки не так, как с Сэмом. Сэм был настоящим другом, а она – совсем по-другому. С ней он чувствовал… он не знал таких слов. Но с ней надо было быть осторожным, потому что многое было запрещено. Если он сделает что-нибудь неправильно, она может уйти.
В животе у него заурчало.
– Я голоден, – сказал он. Она улыбнулась. Все ее лицо улыбнулось.
– Пора обедать.
Они встали и пошли назад, к ее дому. 0'Фэллон пошел за ними следом.
– Что они дают вам на обед? – спросила она на ходу. Он скорчил рожицу, прямо как Сэм.
– Пищу.
Она засмеялась. Это был чудесный звук – счастливый.
– Она вам не нравится? Он попытался объяснить.
– Это человеческая пища.
Что-то случилось. Она продолжала идти, но внутренне замерла, и он понял, что сказал что-то плохое. А все потому, что людям было противно то, что он ел раньше. Теперь он ел их пищу. Она была не сырая, не теплая, не кровавая, не бьющаяся. Она была неживая. Они остановились, и он посмотрел себе под ноги. Ему очень хотелось взять назад свои последние слова. Теперь она была от него далеко. Но, даже пробыв с ней вместе совсем немного времени, он больше не хотел оставаться в одиночестве.