И этот любимый брат, – он показал на Бланта Блекэддера, которого снова связали и бросили на землю, – который радовался, причиняя мне мучения, который уничтожил мою любовь, мою жизнь! Поистине милая сестра, которая обращалась со мной, как со слугой и рабом! Теперь ты будешь моей! Будешь спать в моей палатке, прислуживать моей индейской жене, работать на нее, как я работал на тебя. Идем, мисс Клер Блекэддер!

Сильней схватив девушку за руку, он потащил ее по лагерю.

Из групп пленных раздался глухой неодобрительный гул. За время долгого трудного пути по равнине Клер Блекэддер завоевала всеобщую любовь – не только своей красотой и изяществом, но и добрым отношением и помощью к путникам, черным и белым. И когда они увидели ее в руках этого противоестественного чудовища, увидели, как ее тащат к пытке, которую испытали многие, все протестующе закричали. Они точно не знали, какую пытку придумал злодей, только догадывались по направлению, в котором он тащил девушку.

Но что бы он ни задумал, осуществить ему не удалось.

Прыжком, как будто все силы молодости вернулись в съежившееся тело, старая нянька подскочила к нему и длинными костлявыми пальцами схватила его за горло, заставив выпустить девушку.

Он повернулся к ней, как разъяренный тигр, ударил сильной рукой, и старая Нэн упала на землю.

Но когда Голубой Дик повернулся к девушке, чтобы снова схватить ее, он увидел, что не дотянется до нее! Пока он боролся с негритянкой, она отбежала, вскочила на свою лошадь и галопом погнала ее по ущелью!

Глава XVIII. Изумление охотников

Поднимаясь по крутой горной тропе, перебираясь через упавшие стволы, прорываясь сквозь кусты и подлесок, трапперы наконец достигли вершины утеса, о которой говорил Лидж, и сверху вниз посмотрели на лагерь шайеннов.

Они перестали громко разговаривать и общались только шепотом. В чистом горном воздухе была смертоносная тишина, и они знали, что малейший звук может выдать врагам их приближение.

Они, как полагается в засаде, выстроились развернутой линией, приседали за низкорослыми соснами и быстро миновали открытые места. Ортон направлял их жестами; О’Нил шел так близко к ему, что они могли переговариваться еле слышным шепотом.

Молодой ирландец по-прежнему нетерпеливо требовал движения вперед. Каждое мгновение задержки казалось сердцу влюбленного месяцем. Снова и снова он видел ужасную картину, нарисованную воображением: беспомощная Клер Блекэддер в объятиях дикаря! И этот дикарь – Желтый Вождь шайеннов!

Эти воображаемые картины были как волны в бурном море, они с интервалами следовали одна за другой. И всякий раз как очередная картина вставала в его сознании, он почти вслух стонал. Сдерживало его только сознание необходимости сохранять тишину. Чтобы получить облегчение, он шептался с товарищем и просил его двигаться быстрей.

– Полегче, Нед, – отвечал тот, – не торопись! Доберемся вовремя, поверь мне на слово. Думаю, в фургонах эмигрантов было достаточно выпивки. Эти плантаторы из Миссисипи не отправляются в путь без доброго запаса. А что касается индейцев, то они, пока все не выпьют, не будут доставлять неприятностей. Не волнуйся: мы придем вовремя, чтобы защитить девушку и наказать скунсов, которые ее захватили, вот увидишь.

– Но почему мы прячемся? Оказавшись на вершине, мы можем объявить о себе; ты сам говоришь, что спуститься мы не можем; все будет делаться ружьями, и первый же выстрел нас выдаст.

– Это точно: выстрел нас раскроет. В том-то и дело. Первый выстрел должны сделать все – и сделать одновременно. Если мы не разнесем их – batter, как говорят французские трапперы, – они исчезнут быстрей, чем козел хвостом махнет, и могут забрать с собой пленных. И как мы сможем их найти? Поэтому нужно, чтобы каждый выбрал одного индейца, и прежде чем они выберутся из ущелья, мы должны перезарядить ружья и сделать второй выстрел. Думаю, это заставит их забыть о пленниках. Сохраняй терпение, молодой человек! Поверь старому Лиджу Ортону: ты обнимешь свою девушку живой и здоровой.

Взволнованный влюбленный, несмотря на все свое беспокойство, не мог не прислушаться к словам товарища. Он не раз видел, как действует Лидж Ортон в трудных обстоятельствах, из которых часто выходит победителем. С усилием он сдержал свое нетерпение и продолжал идти так же осторожно, как его старший товарищ.

Вскоре они оказались так близко у края утеса, что услышали голоса снизу. Все внимательно прислушивались и поняли, что это голоса индейцев. И это могут быть только головорезы Желтого Вождя.

Остановились. Провели быстрое совещание о способах предстоящего нападения.

– У нас не должно быть ни звука, – шепотом говорил Лидж, – ни слова, пока не начнем стрелять. После выстрела как можно быстрей перезаряжайте ружья. Два залпа достаточно: после них они не вспомнят ни о пленниках, ни о чем другом, только о бегстве.

Он произнес все это шепотом, и точно так же его слова были переданы по линии.

– Стреляет сначала только половина, – продолжал Лидж. – Те, кто слева. Остальные ждут второго залпа. Не тратьте две пули на одного краснокожего. Желтого Вождя оставьте мне. Мне нужно свести старые счеты с этим индейцем.

Выслушав эти предостережения, переданные по линии, трапперы снова начали приближаться – больше не как в засаде, а одной линией и так близко друг к другу, как позволяла местность.

Теперь они слышали голос человека, говорившего громко и властно. И даже разбирали отдельные слова, потому что они произносились по-английски!

Это их удивило, но времени на размышления не было: раздалось множество криков, быстрых и резких. Это говорило о каком-то необычном происшествии. Были слышны и женские голоса.

Одновременно послышался топот копыт, как будто лошадь скакала по твердой почве прерии галопом. Потом опять крики, смешанный гул голосов, и снова топот многих копыт, словно все лошади последовали за первой.

Эти звуки заставили трапперов посмотреть на равнину; они увидели картину, от которой у всех забилось сердце. На прерии, обогнув неровный край утеса, скакала всадница. С первого взгляда видно было, что это молодая женщина, но так как она скакала спиной к ним, они не видели ее лица. Она сидела в женском седле и гнала лошадь так, словно спасала жизнь; полы платья и волосы летели за ней.

Один из трапперов узнал ее. Инстинкт любви подсказал Эдварду О’Нилу, что беженка на коне – Клер Блекэддер. Инстинкту помогали воспоминания. Он прекрасно помнил эти волосы, черные, как крыло ворона. Он часто видел их во сне в своем одиноком лагере.

– О, небо! – воскликнул он. – Это Клер!

– Ты прав, Нед, – ответил Лидж, внимательно глядя вслед всаднице. – Будь я проклят,