Джин уселся на валун и, поднеся к глазам бинокль, стал осматривать лишенный всяческой растительности склон, представляющий собой нагромождение скал и каменистых осыпей. Гора была высокой, и ее вершина с установленной на самом верху бетонной мачтой когда-то работавшего ретранслятора царапала несущиеся по небу облака. Где-то на середине пути от подножия вверх, на небольшой террасе, прижавшись друг к другу словно ласточкины гнезда, разместились с десяток уныло серых домов с остатками шифера на крышах и похожими на бойницы окнами. Невооруженным глазом было видно, что часть из них давно брошена. Внизу, у небольшого ручья, паслись с десяток худых баранов, рядом с которыми отирался здоровенный пес. Чуть поодаль, глядя куда-то в сторону низины, стоял старик. На нем была бурка и папаха. В руках он держал старенький карабин.

Встретившийся на пути караван сейчас находился в ауле. Разведчики хорошо видели, как лошадей завели в один из дворов, а сами боевики скрылись в доме.

– Этих людей здесь ждали, – заметил Шаман. – Они даже не рассуждали, где оставить коней.

– Возможно, они живут в этом ауле, – высказал предположение Иса.

– Нет, – Джин покачал головой. – Просто Меседой – перевалочная база для боевиков из Грузии в Чечню.

– Отправили бы пару вертушек, и кранты этому отелю, – грустно усмехнулся Шамиль.

– Обязательно найдутся свидетели, что в ауле не было бандитов, – возразил брату Иса. – А просто приезжали навестить своих престарелых родителей родственники.

Вполуха слушая разговор подчиненных, Вахид рассуждал, как поступить дальше. Можно было переждать ночь, а утром двоим начать преследование каравана. Шамиль в это время зайдет в Меседой. Выдаст себя за оправившегося после ранения боевика, который направляется из Грузии, чтобы снова начать воевать против неверных. Однако шансов на то, что ему сразу дадут координаты отряда Хаяри, равны нулю. Араб не брал людей со стороны. Не было уверенности и в том, что караван идет следом за бандой. Решив не распылять и без того мизерное количество людей, Вахид принял решение действовать вместе.

– У нас есть радиомаяки, – он опустил бинокль на колени и посмотрел на сидящего справа Шамиля. – Можно установить на одну из лошадей и сообщить об этом Антону. Пусть проследят этих людей сами. А мы займемся Хаяри.

– Сдается мне, – Иса настороженно огляделся по сторонам, – что эти боевики идут как раз к нему.

– Поступим следующим образом, – наконец принял решение Вахид. – Сейчас выдвигаемся вслед за караваном. Остановимся на ночлег. В это время Иса, – он посмотрел на чеченца, – должен засунуть во вьюк передатчик. Заодно посмотри, что там есть. А утром уже по обстановке. Уходить будем после того, как аул покинет караван. Нам нужно время, чтобы побеседовать с местными, но не нужны лишние уши.

– Тем более когда не знаешь, на чьей голове они висят, – согласился с ним Шаман.

Собравшись, вновь тронулись в путь. Несмотря на кажущуюся близость селения, небольшое плато, лежавшее между ним и разведчиками, преодолели больше чем за час. Уже на полпути они поняли, что их заметили. Трое мужчин с оружием, в одном из которых Джин опознал говорившего с Исой боевика, вышли из двора крайнего дома и некоторое время бесцеремонно разглядывали путников в бинокль. Давая понять, что он узнал старых знакомых, Вахид помахал над головой рукой.

– Почему сразу не сказали, что идете в Меседой? – Вахид сделал лицо обиженным.

– Извини, брат, – Лом пожал плечами и посмотрел на своего товарища, внимательно наблюдавшего за разговором. – Мы не знаем, кто вы, и в попутчиках не нуждаемся. Еще внизу я сказал об этом.

– Неужели мы похожи на предателей? – вскипел Шаман, обходя Вахида и становясь между ним и боевиком. – Или русских?

– Нет, – спокойно ответил боевик. – Но кто даст гарантии, что вы не из полка Кадырова или Ямадаева?

– Я понял тебя. – Шаман сделал вид, что остыл, и отошел в сторону.

Они направились в соседний двор. Сюда только что вошел старик, которого они видели у ручья.

– Отец, можно остановиться у тебя до утра? – Вахид обернулся назад, словно убеждаясь в том, что Иса и Шамиль по-прежнему рядом. – Мои люди устали и готовы заплатить за покой…

Двор располагался под большим уклоном. Остановившись посреди него, старый чеченец посмотрел на Вахида сверху вниз и осуждающе вздохнул:

– Откуда ты родом и как твое имя?

– Из Курчалоя, – ответил Вахид. – Зовут Ваха Закаев. Мой отец до войны был ветеринаром.

– Ты не успел войти в мой дом, а уже сделал много ошибок, недостойных чеченца. – Старик, задрав голову вверх, посмотрел на несущиеся по небу низкие облака, словно пытаясь увидеть на них наездников, затем вновь перевел взгляд на гостей. – Даже не поздоровался. Или если у тебя оружие, можно не соблюдать приличий? Обидел тем, что предложил деньги горцу. Оставишь столько, сколько посчитаешь нужным, когда будешь уходить. А теперь иди, – он указал рукой в сторону похожего на крепость сооружения.

Вахид сделал лицо виноватым и направился к входу. За время редких командировок на родину он уже стал забывать нравы людей, живших в горах. Это в равнинной части с тобой начнут торговаться о цене, а здесь так не принято. Даже образ жизни этих людей другой, как и философия. Они больше походят на монахов-отшельников.

Во дворе, под навесом, была сложена из камней печка. Спросив разрешение хозяина, Иса направился искать дрова, а Шамиль вынул из рюкзака кусок просоленного мяса и стал его резать на кусочки. Вахид спустился к ручью, набрал чайник и небольшой котелок воды.

Иса пришел спустя час. Почти стемнело, и Вахид уже начал волноваться:

– Почему так долго?

– Во всем ауле дрова словно ветром сдуло, – удивленно хмыкнул он, бросая к ногам вязанку хвороста. – Пришлось идти далеко вниз, вдоль ручья. Там за зиму почти все вырубили. Вот, кое-как нашел…

Вахид только сейчас обратил внимание, что во дворе, сразу за печью, в оборудованном под дровяной сарай помещении нет ни одной ветки. Тем не менее о присутствии там совсем недавно дров говорили свежие отпечатки следов на пыльном полу и мусор в виде обрывков коры и мелких веток. Он прошел в дом и заглянул в печь, установленную в комнате. Она полностью была забита золой, а уложенные на железную поверхность огромные булыжники еще хранили тепло.

– Сегодня я сжег последние запасы, – голос бесшумно вошедшего старика заставил Вахида вздрогнуть. – До весны дожил, и теперь обойдусь теплом, которое дает солнце.

– А как же готовить еду? – удивился Вахид.

– У меня есть примус, – старик показал на полку.

Однако Джабраилов не собирался строить из себя доверчивого дурачка. Как раз такое поведение чаще всего настораживает его земляков.

– Ты, отец, что-то темнишь, – он развернулся к нему и осторожно присел у стены. – В твоем дворе и сарае много чужих следов. Они принадлежат людям, которые носят армейские ботинки. У них было оружие, и они ночевали в этих домах. Я воюю уже десять лет, и меня трудно провести.