Олег садится на диван, откидывается, как в кинотеатре.

Олег. Так-так… интересно… и что же дальше?

Виктор. Паясничаешь? Пожалуйста! А дальше – чья у нас подпись? А где же Олег Петрович? А нет Олега Петровича? А может, он дома? Люди в масках тут как тут. И тоже так невежливо – руки за голову, лицом к стене!

Олег. Прекрасно! Мне нравится! Пусть так и будет.

Виктор. Дурак! Суд будет. Клетка. Наручники. Конвой.

Олег. А так жить всё равно нельзя. Пусть лучше суд и всё остальное. Я вот на стуле стоял и вдруг понял. Осознал… Хватит! Конец! Надо заканчивать. С тобой надо заканчивать в первую очередь. Со всей этой суетой… А если я поеду… если в бега… то всё это не закончится. Наоборот! Только усилится. Ты усилишься, Витя! Я же у тебя во где буду (показывает кулак), и мои все тоже. Мы же от тебя будем зависеть целиком и полностью. Целиком! А останусь я – вся эта суета закончится. Вот в понедельник утром и закончится. Другая, конечно, начнётся, я понимаю… Страшная, плохая, но другая. А главное, ты у меня во где будешь (показывает кулак). Так что – хрен тебе на воротник, Витя!

Виктор (срывается вдруг на истерический тон). Нет уж! Ты поедешь! Ты мне тут не нужен! Я всё сделал! А ты испортить хочешь? Нет уж! Не позволю! Как ты мне надоел! А я тебя ещё и спасаю! А ну! Бери документы! Слушай меня!!!!

Олег. Хватит истерить.

Виктор. Нет! Нет, ты поедешь! Я тебе – не поеду! Поедешь, и как миленький! Побежишь! Впереди своего визга поскачешь!

Олег. Довольно. Я остаюсь – решено. Дверь там. Если ты не уйдёшь, я позову консьержа.

Виктор. Ах ты сука! Сучёныш…

Виктор кидается на Олега. Олег довольно легко откидывает его так, что Виктор отлетает в другой конец комнаты.

Олег. Предупреждаю. Я в фитнес-клубы не хожу, поэтому лучше не подходи! Просто не подходи, и всё!

Олег разворачивается и идёт на кухню. Виктор некоторое время поднимается, уходит, в дверях сталкивается с Даней.

Виктор. А! Ты… Иди и скажи ему, что он должен уехать. Он тут с ума сошёл совсем или перепил от страха.

Даня. Дядь Вить. Вы, кажется, шли? Вот и идите. И не приходите сюда, пожалуйста, никогда.

Виктор выходит. Даня идёт на кухню. Олег что-то ищет в холодильнике. Даня подходит к отцу, хлопает его по плечу. Олег поворачивается.

Олег. Знаешь, я голодный что-то, как зверь. Яичницу хочу. Будешь?

Даня. С удовольствием.

Олег. Тогда найди и порежь сало. В холодильнике должно быть. Из деревни привозили.

Даня. Давай.

Звонок. Олег идёт открывать.

(Дане). Хоть бы это Миша, а то, если это дядя Витя, придётся бить человека.

Вернулся водитель Володя.

Олег. Володя? Отвёз?

Володя. Отвёз! Тут же рядом! Ночь, дороги пустые, за две минуты долетели. Целая нога! Ушиб. Иру привёз. Она пошла к детям. Ваш друг остался в больнице. Оба ваших друга там остались.

Олег. Очень хорошо. Можешь идти. И завтра ты мне не нужен.

Володя. Так я потому и пришёл, что не нужен. Я ж, извиняюсь, не глухой. Я уже, так сказать, даже кое-что уже сообразил. И в связи с ситуацией… Ну с ситуацией…

Пауза.

Олег. С какой ситуацией?

Володя. Ну, с этой, с вашей…

Олег. А какая у меня, братец, ситуация, расскажи-ка? Крайне мне любопытно послушать.

Володя. Как же! Вы же в Лондон! На постоянку.

Олег. Так-так, а почему в Лондон?

Володя. А не в Лондон? Я, значит, не так понял. А Виктор Александрович вас, как я понял, подставляет.

Олег. Так, допустим. И что дальше?

Володя. Вот в связи с этими всеми обстоятельствами я и хотел к вам обратиться с просьбой.

Олег. Ну?

Володя. Не знаю, не очень удобно, конечно. Вы на меня так смотрите.

Олег. Володя, что ты жмёшься как непорочная девица? Что надо? Денег?

Володя. Лучше машину.

Олег (усмехается). Значит. машину… А ничего, что машина у меня – дорогая?

Володя. А вы ж меня тоже поймите, мне семью кормить, а вы в Лондон, а кто ж мне платить будет? Никто! А если я объявление дам, ну возьмут меня, а шофёры мало получают, а у меня кредит, помните, вы мне ипотеку помогали оформить? Так я ж плачу каждый месяц, это, выходит, знаете как? А если у меня будет автомобиль, так это другой разговор. И кстати, я с вами уже десять лет, и день и ночь. И часто без выходных. И туалетную бумагу купить, и мусор вынести. А всё, что знаю, ну… Того, чего никому знать не положено, – это во мне, как в могиле. Все разговоры в машине, все ваши разговоре при мне по телефону… Я же для вас как мебель всегда. Мне сорок один год зимой. Я уже не мальчик, что такое преданность, понимаю. И, кстати, машине через месяц три года. Дорогая она была, когда мы…

Олег (потеряв всякий интерес). Всё, иди, будет тебе машина. Скажу Костику. Иди.

Олег уже закрывает дверь, но водитель не даёт.

Володя. Стойте!

Олег. Ну что ещё? Если благодарить, то не надо.

Володя. Нет, я не собирался. То есть собирался. Но я хотел сперва ещё попросить об одном одолжении.

Олег. Ну? Быстро. Я слушаю.

Володя (очень торопится). Место найти сейчас очень трудно, особенно в нашем городе. Я знаю, у меня все коллеги, кто работу терял, ничего так и не нашли. Понимаете?

Олег. Дальше.

Володя. Поэтому, входя в моё положение… Вы же знаете, я хорошо работаю, и машина всегда в порядке, езжу аккуратно, одеваюсь тоже аккуратно. И привезти всё могу, и город знаю идеально, все магазины… Мне доверить можно что угодно…

Олег. Дальше. Сразу к сути.

Володя. Попросите Виктора Александровича меня взять к себе. У него как раз водитель по возрасту уходит. Так удачно!

Олег. Что ты сказал?

Володя. Ну вы попросите, чтоб он меня взял. Он вам не откажет.

Олег. Ты чё, охренел? Володя? Обурел?

Володя (некоторое время молчит). А машину-то можно?

Олег смотрит на него.

Понял, хорошей дороги. Я пошёл.

Водитель уходит. Олег закрывает дверь. Проверяет замок. Возвращается на кухню.