– Спрятался? – не поняла Кама.

– Да, – кивнул Орс. – Такой, как я, может только спрятаться. Нужна или вода, как сейчас вокруг лодки, или человек. Вода там была. Недалеко. Но я не успел бы. Он… Лучезарный забирал с собой почти всех. И аксов, и мурсов. Всех, кого он призвал на землю. Извлек из… бездны. Думаю, что забрал бы и меня, я никогда не входил в число тех его заметных слуг, которых он был готов оставить. А оставил он немногих и лучших. В определенном смысле лучших. Или тех, кто укрылся, как я. И я метнулся в груду тел, отыскал то, в котором еще теплилась жизнь, и вцепился в него. Исторг из него дух умирающего, в секунду овладел полутрупом и пополз прочь.

– А дальше? – спросила Кама.

– Дальше? – задумался Орс. – Бродил по Анкиде, пока не прижился в долине Иккибу. Жил сначала в Кахаке, потом, когда мое долголетие показалось слишком подозрительным, перебрался в Алу. Затем настал черед Эссуту. Там меня заметила Виз Вини. Она тогда собирала подобных мне. Не я один спрятался таким образом от Лучезарного. Я был у нее не слишком долго. Я смог одарить свое тело долгими годами, но не смог до конца излечить раны. Одна рука у меня не работала, да и хромота имелась. И Виз Вини убила меня. Отправила искать тело получше.

– Убила? – омертвела Кама.

– Думаю, что убила, – кивнул Орс. – Устроила схватку. И я не смог уйти от ее удара. И отправился за новым телом.

– И нашел этого старика? – спросила Кама.

– Да, – ответил Орс. – Искал такого, чтобы не заинтересовать Виз Вини. И не сделать гадостей, ведь я мог отобрать тело и у здорового человека. Ты бы почувствовала сегодня, если бы я успел заняться тобой. Ты должна научиться противостоять мурсу. Их еще немало. Думаешь, просто так правители королевств держат при себе магов и носят о́береги? Хотя мурсы теперь стараются быть незаметными. Потому что есть аксы. Такие, как Виз Вини. Они могут развоплотить надолго. Тогда и тени от тебя не останется, так, дымок. Пар изо рта. На тысячи лет. Может быть, навсегда. Но я научил бы тебя держаться. Может быть, еще научу.

– А разве ты… – перестала грести Кама. – Разве ты не начал урок?

– Начал урок? – замер Орс.

– Там, на берегу, – нахмурилась Кама и стала медленно распускать завязи на одежде, потянула вверх рубаху, показала Орсу впалый живот, на котором багровыми кругами запеклись ведьмины кольца.

– Как он выглядел? – хмуро проговорил Орс. – Он показал лицо? А я-то все никак не мог понять, что с тобой. Как ты догадалась обратить на себя ведьмины кольца? Есть же и более щадящие способы… Почему ты все еще жива? Они должны были выжечь сначала тебя саму, а уж потом мурса!

– Я не знаю, почему я все еще жива, – одернула рубаху и снова взялась за весла Кама. – Но я была уверена, что там, на берегу, это была твоя магия. До тех пор, пока не заставила того мурса назвать свое имя.

– Как ты сумела? – спросил Орс.

– Закляла кровью, – ответила Кама. – Закляла того, кто пролил кровь, этой кровью.

– Ты понимаешь, что теперь этот мурс никогда и близко не подойдет к тебе? – шевельнулись губы Орса.

– Это плохо? – удивилась Кама. – Я вовсе не рвусь общаться с мурсами. С меня и тебя довольно.

– Как его имя? – Орс как будто побледнел.

– Диафанус, – ответила Кама, и Орс начал таять.

Он вновь появился в полдень следующего дня. Кама успела вымотаться до изнеможения, немного поспать, окружив себя насторожью, продрогнуть до костей, проснуться, привести себя в порядок и, определив направление по тающим в утреннем небе звездам, снова взяться за весла. Мурс соткался на корме лодки, когда по ее носу стали видны не только вершины гор Митуту, но и берег. Похоже, что Орс был измотан.

– Бери чуть к северу, – услышала она голос и уже не вздрогнула. – К Алу надо подходить вдоль берега, лучше пешком, там может быть опасно.

– Там кто-то живет? – спросила она. – Какая там случается опасность, кроме той, что может выползти из провала Донасдогама? С калбами я справлюсь, но Виз Вини говорила, что они там редки. Только если запах падали разносится ветром. А прочие твари держатся близ караванной тропы вдоль отрогов Хурсану.

– Там никто не живет, – ответил Орс. – Из-за провала Алу – самое поганое место в Сухоте. Но опасность там была всегда. Однажды, лет двадцать назад или даже раньше, я ходил туда с Виз Вини. Она сказала, что время пришло. Камни должны вернуться. И мы пошли. Где им еще возвращаться, как не там, где они впервые проявили себя после битвы у Бараггала? Мы подошли к Змеиной башне дня через три после нужной даты. Виз Вини очень сильна, но она и очень осторожна. В тот день я впервые увидел, что она может пугаться.

– Что могло ее напугать? – удивилась Кама.

– Мы обнаружили множество трупов, – ответил Орс. – Камни были интересны не только нам. Часть мертвых лежала на костре, изображая крест. Знак некогда существовавшего Ордена Слуг Святого пепла. Виз Вини была бледна, как соль. Я не сразу понял причину ее испуга. Она отогнала калбов, мы поднялись на башню, поняли, что окончательное появление камней отодвигается еще лет на пятнадцать или шестнадцать, вернулись вниз. Виз Вини почти трясло. Я спросил ее напрямую, зачем ей беспокоиться? Если даже забытый уже орден и возродился, с чего ей страшиться его? Это ее ордена все должны страшиться. Она посмотрела на меня, как на придурка, но объяснилась. Сказала, что не боится Ордена Слуг Святого пепла, ибо как бы ни были хороши его воины или воительницы, поскольку раньше в нем были только женщины, но все они – лишь орудие в руках их хозяина. Безмозглое и послушное орудие. К тому же их немного. «Тогда отчего ты так испугана?» – посмел я усомниться в ее стойкости. «Я не испугана, – спокойно ответила она мне, – я насторожена. То, что ты видишь – это не работа Ордена Слуг Святого пепла. Это лишь способ напомнить о его существовании, нагнать страху. Но сделал это все очень опасный враг». «Чем же он опасен и кто он?» – спросил я Виз Вини. «Он – акс, – ответила она мне. – Так же, как я. Но он, скорее всего, самый сильный из всех аксов. Во всяком случае, единственный, кто управляется со своим телом почти так же, как мурс со своим духом. Его имя Рор. И если он дал о себе знать, значит, уже скоро…»

– Что скоро? – не поняла Кама.

– Скоро конец этого мира, – ответил Орс. – Не знаю, пробьется ли в него опять Лучезарный или нет, выживет ли этот мир или весь обратится в Сухоту, но прежней Ки, прежней Анкиды, прежнего Эрсетлатари – не будет. И Рор – это тот, кто со временем может вырасти в нового Лучезарного. Хотя и не он один…

– И что же? – нахмурилась, оглянувшись на приближающийся берег, Кама. – Прошло уже двадцать лет?

– Двадцать лет – это даже не секунда вечности, – пробормотал Орс. – Это ее тень.

– А половина дня и ночи – тень ее тени, – заключила Кама. – Где ты пропадал?

– Возвращался к деревне, – ответил Орс. – Я должен был понять. И я понял. Все начинается. Тот мурс, что пытался завладеть тобой, очень силен. Уж не знаю, чем ты его заинтересовала. То, что у тебя в груди, спрятано так надежно, что, даже и забравшись в твое тело, он не мог почувствовать это, но что-то его привлекло. Может быть, твоя сила?