Разумеется, Джо Фрейзеру, или «Дымящемуся» Джо, как его называли поклонники, которые у него быстро появились, титул чемпиона мира в 1970-м достался не просто так. Он встретился в поединке с Джимми Эллисом, чемпионом мира в тяжелом весе по версии WBA. А Эллис получил титул в 1968-м, выступив против Джерри Куорри, «Ирландца», и Флойда Паттерсона. Фрейзер нокаутировал Эллиса в пятом раунде, а Али не имел даже возможности сказать свое слово. Кулаками.

Команда Али стала искать способ провести бой, пусть даже нелегально, и вроде бы были такие возможности, но Фрейзер отказался. Зато удалось договориться с другим молодым боксером, уже упомянутым Джерри Куорри, он был на три года младше Али. Начали искать место поединка, где бы не действовали санкции спортивных комиссий, в качестве возможного варианта рассматривались даже индейские резервации. Но вот незадача – индейцы запретили проводить бой на их земле, посчитав, что это осквернит ее. Неожиданно гуманизм проявила администрация Атланты, штат Джорджия. Мэр города поначалу протестовал, но к нему нашли подход, история умалчивает, какой именно. Аншлаг был обеспечен, любители бокса соскучились по Али. Несмотря на то что он уже три года не участвовал в поединках, тренироваться он не бросил и был в отличной форме.

Первый раунд остался за Али, а во втором пропущенный левый хук заставил его пересмотреть свою тактику. Нет, все-таки отсутствие постоянной практики давало о себе знать… В третьем раунде один из ударов Мохаммеда пришелся сопернику ровно под глаз. Полилась кровь, очевидцы утверждали, что в ране видна была кость, но молодой спортсмен не хотел прекращать бой. Рефери, тем не менее, остановил поединок, присудив победу Али.

После поединка Куорри все не мог успокоиться. Он поинтересовался у судьи: не показалось ли ему, что Али умышленно нанес ему травму, чтобы поскорее завершить бой? Но судья заявил, что Али действовал в рамках правил, а что касается травмы, так бокс это не игра в настольный теннис. Пресса потом еще долго мусолила итоги поединка, сводя все к тому, что Али, истосковавшийся по боксу, видимо, не рассчитал силу удара, и хорошо еще, что Куорри ушел домой на своих двоих и с головой на плечах.

В скором времени был организован еще один поединок – с аргентинским боксером Оскаром Бонавеной по прозвищу Ринго. Во многих источниках бои с Куорри и аргентинцем считаются первыми боями после возвращения Мохаммеда Али в профессиональный бокс, но это не так. Уточним, что официально суд вынесет свое решение только летом 1971 года, а эти два поединка состоялись в 1970-м, то есть были, по сути, незаконными. Но никто не стал раздувать скандал. Странно, но так.

Ринго считался боксером второго плана. Техничный, довольно быстрый, но звезд с неба не хватал. Он уже дважды встречался с Фрейзером, в 1966-м и 1968-м, и оба раза проиграл ему. И вот 7 декабря 1970 года Мэдисон-сквер-гарден, заполненный до отказа, встречал на своей арене Али. (Конечно, Али, а кого же еще?) Бонавена до боя упражнялся в остроумии, оскорблял Величайшего, называл его «цыпленком» и «трусишкой», отказавшимся отправиться во Вьетнам. На эти пламенные речи Али, усмехнувшись, заявил, что «цыпленок» сделает «храбреца» в девятом раунде. Почему только в девятом? Надо же дать публике насладиться. Но в своем предсказании он ошибся. Первые восемь раундов Али провел не на «отлично», но все же неплохо, а в девятом, стремясь побыстрее закончить поединок, пропустил точный удар в голову от Ринго.

Устоял.

Продолжил.

Затем некоторое время поединок шел практически на равных, пока в пятнадцатом (!) раунде Али трижды не отправил Бонавену на настил, – рефери зафиксировал технический нокаут.

Но от экспертов и кое-что понимающих зрителей не укрылось, что три года без настоящего бокса (тренировки не в счет) дали о себе знать. Танцующие ноги уже не плясали так резво, а сильным рукам все чаще требовался болеутоляющий укол. «Плохой звонок для спортсмена», – думали недоброжелатели. «Ничего, он еще наберет нужную форму», – считали горячие поклонники.

И вот случилось! Двадцать восьмого июня 1971 года Верховный суд США наконец-то вынес оправдательный приговор. Шесть судей посчитали, что призывная комиссия совершила ошибку, не захотев учитывать религиозные убеждения боксера: он имел право отказаться исполнять воинскую повинность на основании своих убеждений. Таким образом, Али вновь стал свободным человеком и вернул себе все права. Теперь он мог вновь путешествовать по миру и проводить бои где угодно. Годы лишений были позади, триумфальное возвращение состоялось.

Стоит отметить, что членство в «Нации ислама» превратило взрывного парня, готового сцепиться с кем угодно, если были задеты его чувства, в человека спокойного и уравновешенного. Даже когда присяжные вынесли решение о его виновности (на это, кстати, им потребовалась всего 21 минута), даже когда суд отлучил его от спорта, он воспринял это как посланное свыше испытание. Значит, так надо было Аллаху. Но почему-то хочется верить, что нежелание парня идти на войну с народом, который ничего плохого ему не сделал, можно отнести к заслугам «Нации». У Кассиуса Клея/Мохаммеда Али с детства выработалось особое отношение к жестокости, когда он был в нежном возрасте, жестокость по отношению к черным была повсюду; а упрямство, с которым он не хотел принимать присягу, это скорее заслуга спорта, вырабатывающего характер, без упрямства в спорте ничего не добьешься.

Он с достоинством переживал лишения, но это было нелегким для него испытанием. Только вообразите: в один день после этого […] суда он потерял все, к чему шел долгие годы. Был бы послабее, мог бы сломаться – сколько таких, подающих надежды, а потом действительно моющих сортиры, как когда-то пугала сына Одесса. Но он не мыл сортиры – ораторствовал, актерствовал, выворачивался как мог. Все это отвлекало его от печальных мыслей о внезапно оборвавшейся карьере. Он продолжал тренироваться, устраивал спарринги, чтобы поддерживать спортивную форму, и все равно надеялся, что однажды вернется в большой спорт. В тот момент, когда его оправдали, он в который раз убедился, что все в этой жизни делается не зря. За эти три года он не отчаялся, выстоял, и в профессиональный бокс возвращался обновленный Али. Еще более стойкий, чем прежде, готовый к новым победам, среди которых на первое место ставил победу над «Дымящимся» Джо.

В 1969 году на его долю выпало еще одно испытание, о котором нельзя не рассказать. Канал АВС пригласил его на интервью, ведущий, как водится, спросил о дальнейшей карьере. И Али вдруг заявил, что хоть завтра с удовольствием примет участие в каком-нибудь поединке, если ему хорошо заплатят. К несчастью, эту программу смотрел его наставник и лидер «Нации ислама» Элайджа Мухаммад. Ох, и разозлился же он! Ты что, заинтересован в деньгах больше, чем в служении Аллаху? За неосторожное (но откровенное) высказывание Элайджа отлучил Мохаммеда Али от «Нации ислама» на год. Ха! – скажете вы. А вот и не «ха» – Али был очень, очень огорчен, но воспринял это как справедливую кару и продолжил славить организацию в своих речах. Надо еще раз признать, что «Нация ислама» научила Али ко всему относиться философски. Он просто принимал многие вещи как данность, и это помогало ему выстоять, даже когда казалось, что всё против него.