воины, как мы, были бы не нужны. Но сейчас, всей своей жизнью, я чувствую, что мы не можем быть никем другим. Мы не просто порождения войны, мы сами и есть — война.

Часть 1.5 Только война

Тем временем, в иной части древних хайских катакомб проходили боевую и жизненную подготовку маленькие воины, которые в будущем должны были стать новым поколением «спартанцев». Но об этом никто еще не знал. В том числе и они сами.

Только Адафос был непоколебимо уверен в этом, но его уверенность требовала разъяснения и подготовки. Именно этим он сейчас и занимался, доводя суть «спартанского духа» до юных умов, с самодовольной улыбкочкой прохаживающийся среди детей-мутантов, с превеликим вниманием слушавшими его наставления. А наставлял он вот что.

— «Спартанцы»! — внушительно говорил он, выразительно размахивая в воздухе «обратным когтем», — Это мощь! Это справедливость! Это боевой дух!

Дети завороженно следили за движениями клинка во все свои 4-е глаза, приоткрыв непропорционально большие рты с мелкими хищными зубками.

— Так говорил деда Спири! А старый пердун знал дело крепко! — внушительно посмотрел на замерших детишек, — Ясно, вам, личинки воинов?

— Язно шин раххим, «старсый блатик»! Язно! — негромко загудели дети, произнося слова на своем смешанном гурхорско-человеческом языке, хоть и не все слова они могли выговорить правильно в силу возраста.

— Не слышу! Где ваш свирепый «спартанский» клич?! — поднял вверх «обратный коготь» Адафос, — Ну-ка, все вместе! АУХ!!

— АУХ!! АУХ!! — наперебой загалдели дети, нестройно, но с большим энтузиазмом.

— Молодцы, мои мелкие зубастые воины, — довольным голосом произнес Адафос, — Первое, что мы сегодня изучим, будет что? Что должен уметь каждый доблестный воин «Спарты»? Как думаете? Ирис, ты скажи!

— Зрать кищьки! Дхум чаргир рвать саггаш селдце! — вскочив, пискнула девочка, сверкая глазами.

— Неплохо, маленький воин Ирис, неплохо! Но я имел виду несколько другое, — Адафос одобрительно погладил ее по голове, Ирис оскалилась в радостной улыбке, — Сначала мы будем…

Он спрятал за спину абордажный пиратский клинок, и достал другое оружие, торжественно показав его детям.

— … стрелять из бластера! — возвестил Адафос, выставляя его на всеобщее обозрение, — Бластер! Великое достижение человеческой мысли! Хоть что-то полезное среди всей другой бесполезной сранины, придуманной тупыми людишками. Бластером можно пристрелить любого, проделать вооот такую дырень в пузе! Поджарить все кишки вражине! Бластер! Вот он!

— Брастер! Кищьки! Кьевь! — восхищенно загалдели дети, во все глаза рассматривая оружие и пододвигаясь поближе. — Брастер!

Адафос кивком головы подозвал к себе Ирис.

— Бери в руки бластер, — скомандовал он, смотря как маленькие, но крепкие ручки девочки с короткими пальчиками плотно обхватывают большеватую для них рукоять. — Так! а теперь… Целься вон в ту ржавую хрень, вон видишь в конце коридора? Давай, поднимай бластер, целься.

Девочка-мутант, радостно улыбаясь, как будто ей только что сделали самый лучший подарок во всей ее жизни, старательно следовала указаниям «старшего братика». Сощурив все 4-е своих красно-лягушачьих глаза, она старалась прицелиться поточнее. Впрочем, таких усилий не требовалось — оружие обладало собственным интерфейсом, наподобие комлинка, и когда кто-либо брал его в руки, на сетчатку глаза проецировался прицел с учетом корректировки по расстоянию и возможному отклонению. Такой прицел не был абсолютно точен, но очень сильно упрощал ведение огня по цели.

— Вот, умница, — похвалил Адафос, — А теперь жахни! Представь, что это злые враги! Жахни!

Девочка-мутант с силой надавила скобу оружия — не смотря на малый возраст, у нее вполне хватило силенок для этого — сверкнула вспышка, и древний обломок механизма, служивший мишенью, закапал расплавленным металлом, бордово отсвечивая в полумраке.

— Захнула! Ирис захнула! Злой враг сдох! — радостно запрыгала Ирис, смотря на Адафоса, — Смоти, «старсый блатик»! Как Ирис захнула!

— Так и надо, маленький воин Ирис! Жахнула так жахнула, сам царь Аниор не жахнул бы лучше! — поддержал ее Адафос, — Теперь следующий! Бластер у нас один, так что будем жахать по очереди. Так, ты… иди сюда, бери, вот так. Я из вас сделаю настоящих «спартанцев», чтоб враги за километр дристались, как только вас увидят!

Один за другим дети подходили к нему и с восторгом брались за оружие, стреляли, и отходили в сторону, восторженно обсуждая обучение. Рожденные по неизвестному замыслу Шамана, во время миграционной войны, и не видевшие в жизни ничего хорошего, эти маленькие существа должны были и дальше жить в этом мире, полном опасности, постоянно сражаясь за свое выживание. И хоть сейчас все это было чем-то вроде обучающей игры, специально придуманной Адафосом, он осознавал, что получалось так, что сейчас своими руками он ещё больше погружал их в войну, учил быть маленькими солдатами, хоть и в такой форме. Готовил их к тому, чтобы в будущем они могли сражаться и убивать. Эта мысль делала ему грустно, но сомнений Адафос не испытывал, понимая, что эти навыки повысят шансы детей выжить в этом жестоком мире хоть немного дольше.

Да и с другой стороны, нет таких скилл-модов, чтобы передать им такую штуку, как «спартанский дух» — это можно было показать только своим личным примером. А что такое «спартанский дух» он знал отлично. Не смотря на то, что Адафос и сам не был ещё полностью взрослым, но он уже имел тот смертельный опыт, который позволял ему быть учителем для подрастающего поколения воинов «Спарты».

— Жизнь — это сука! — со знанием дела заявил Адафос, когда все отстрелялись, — Жизнь не спросит, готов ли ты. Жизнь придет и укусит тебя за жопу! Вот что сделает жизнь. Ясно, мелкие?

— Язно! Зызнь укусит за зоппу! — повторяли детишки, столпившись вокруг него. — Зызнь зука!

— Вот так вот! Врагов вокруг гребаная куча, еще мочить и мочить! — сурово продолжал Адафос, — И я научу, вас, салаг, как учил меня деда Спири, их самих кусать за жопу! Да так, что они все попередохнут нахрен! А теперь, второй этап. Все за мной!

Он решительно направился по коридору, и дети гурьбой побежали за ним, весело крича «АУХ!!» и стараясь не отставать. Пройдя пару сотен метров, они вышли к просторному залу, когда-то прорытому в породе планетоида, где среди давным-давно случившегося обвала, под откосом из кусков камня и щебня, застыли древние