Римского епископа утверждали, что Феофил, епископ Кесарии Палестинской (II век), получил повеление от Папы Римского Виктора созвать Собор для решения вопроса о праздновании Пасхи, потому что «Папа Виктор, епископ города Рима, воспользовался своими властными преимуществами в отношении епископа Феофила из Кесарии Палестинской, чтобы в той стране стало известно, как всем Церквам следует праздновать Пасху каноническим образом»[147]. То есть они утверждали, что епископ Рима имел власть решать, что должны делать Церкви Палестины!

Однако это не соответствует исторической действительности, что подтверждается множеством исторических, литературных и экклезиологических доказательств. Из них мы приведем следующее. Согласно историку Евсевию Кесарийскому, на Востоке и на Западе созывались многочисленные Соборы: «Епископы по этому поводу созывали Соборы и совещания… Послание палестинских епископов, собравшихся тогда под председательством Феофила, епископа Кесарийского, и Наркисса Иерусалимского, имеется доныне. Есть также об этом спорном вопросе и послание от собравшихся в Риме, из которого видно, что тамошним епископом был тогда Виктор, а также послание понтийских епископов, собравшихся под председательством Пальмы, как старейшего; галльских (епископом в Галлии был Ириней), а также епископа Осроены и тамошних городов. Особо следует назвать послания Вакхила, епископа Коринфского, и многих других»[148]. Все эти Церкви тогда имели сознание своей автокефалии, то есть права свободно выражать соборную точку зрения и предлагать ее большему Собору. Ни в одну из этих Церквей не были отправлены из Рима послания с повелением созвать Собор. Досифей Иерусалимский делает по этому поводу такое заключение: «Как все прочие Соборы епископов в разных частях мира созывались без повеления и послания Виктора, так был созван и Кесарийский Собор Феофилом. Все это окончательно ниспровергает любые притязания на единовластие»[149]. Таким образом, созыв Поместных Соборов и решение важных церковных вопросов не зависели от одной церковной кафедры, якобы выполнявшей руководящую или координирующую роль.

2.1.6. Руководящий центр в Церкви

Понятие руководящего центра настойчиво навязывают защитники папского примата, ссылаясь на схолию историка Сократа, в которой говорится: «…поскольку церковное правило повелевает не принимать канонические постановления в Церкви без согласия Римского епископа»[150]. Досифей отвечает на этот аргумент подробным опровержением, противопоставляя ему в заключение непререкаемый авторитет Седьмого Вселенского Собора, который необходимую координирующую роль в созыве Соборов предоставляет не какой-то отдельной кафедре, но общему единодушному решению предстоятелей Церквей: «… [VII Вселенский Собор], заслуживающий куда большего доверия, чем слова Сократа, указывал, что не может быть Собора без патриархов. А правило, гласящее, что без согласия Римского епископа не следует принимать канонические постановления в Церкви, равносильно тому, что не может быть Собора без патриархов. То же послание Юлия ясно свидетельствует не о единовластии, а о власти лучших, не о какой-то общей власти над ними, но об их общей равночестности и равном пастырском достоинстве, снисходительности, единомыслии, братском расположении и согласии»[151].

2.1.7. Объединяет ли Церкви Римский престол?

В представлении папистов, руководящий церковный центр является, в силу своей специфики, также центром единства в Церкви и без него Единая Святая Соборная Апостольская Церковь не может пребывать в единстве.

Гуманист поздней палеологовской эпохи Георгий Трапезундский (1395–1472/3 гг.), принявший католицизм и ставший секретарем папской курии[152], писал, что «все Церкви соединяются через Римскую Церковь (то есть посредством Римской Церкви становятся едиными, обретают единство друг с другом[153]), а сама она соединяется через папу». Искушенный в истории Досифей называет это папоцентристское утверждение явным нечестием, ссылаясь на следующий отрывок из текста свт. Епифания Кипрского: «Поэтому ни одна ересь или Церковь не называла себя именем апостолов. Ибо мы никогда не слышали о петрианах, павлианах, варфоломианах или фаддеянах, но изначально проповедь всех апостолов была единой, и проповедовали они не себя, а Христа Иисуса Господа, поэтому все они называли Церковь одинаково – не своим именем, но именем своего Господа, Иисуса Христа, а в Антиохии верующие впервые начали именовать себя христианами. Это и есть Единая Соборная Церковь»[154]. Далее он делает такой вывод: «Итак, Епифаний говорит, что апостолы не дали другого общего имени Церквам, но дали им имя Господа, ибо Един Господь, едина вера, едино Крещение[155] и едина Соборная Церковь, соединяющаяся во Христе, Который является ее единственной главой. А тех, кто считает источником единства папу и Петра, следует называть «петрианами» и папистами, поэтому они и находятся вне Соборной Церкви»[156]. И здесь он снова ссылается на слова св. Епифания: «Ибо Церковь рождается от единой веры через Духа Святого»[157], добавляя к ним свое толкование: «Он говорит, что она едина не потому, что ее объединяет Петр или папа, но потому, что ее объединяет единая вера»[158].

2.1.8. Право экстерриториальной апелляции противоречит 5-му правилу I Вселенского Собора

Папоцентрическое мировоззрение, как было сказано, отражало претензии епископов Рима на право принимать экстерриториальные апелляции, пересматривать решения других Церквей и таким образом нарушать их права. Однако 5-е правило I Никейского Вселенского Собора «об удаленных от общения церковного» ясно гласит: «…постановлено, чтобы отлученные одними не были приняты другими»[159]. Досифей Иерусалимский полемизирует с вышеуказанным положением папского примата, опираясь на отрывок из послания Александра, епископа Александрийского, к Александру, епископу Константинопольскому, касающийся низложенных ариан: «Этих-то [последователей Ария], от всей братии [то есть Никейским Собором] преданных анафеме, никто из вас да не приемлет»[160]. По этому поводу он пишет: «А Римский Папа, принимающий и прощающий преданных анафеме другими Церквами, творит беззаконие и подлежит за это отлучению от церковного общения». Затем, приведя слова св. Василия Великого о превозношении Запада, он делает такой вывод: «Из всего этого видно, что Римского Папу… порицает митрополит маленькой Каппадокийской области за то, что тот вступает в общение с еретиками и поддерживает ересь, желая властвовать над братиями, по слову Павла[161], и добиваясь в не принадлежащих ему Церквах власти для удовлетворения своей гордости»[162]. Далее, комментируя послание Мелетия, Евсевия и Василия к западным епископам, он замечает: «В послании Василия к западным епископам заслуживает внимания то, как обращаются восточные отцы к “воистину боголюбивейшим и дражайшим братиям… в Галлии и Италии”. Где же здесь обращение, которое использует Игнатий Константинопольский по отношению к Римскому епископу: “Владыке нашему, святейшему и блаженнейшему предстоятелю и патриарху всех престолов, преемнику Первоверховного и Вселенскому Папе Николаю”? Где здесь титул, который употребляет в послании к папе Михаил Палеолог? Нет сомнений, что он является более поздним, и во времена Василия ни одному