— Хм-м. А что ты скажешь о ярком свете в конце туннеля?

— Нехватка кислорода вызывает гиперстимуляцию зрительной коры. В обычных условиях большинство нейронов этого участка коры не испускает импульсов. Когда уровень кислорода падает, то первое, что перестает функционировать, это тормозящие нейромедиаторы. В результате возникает ощущение яркого света.

— А поток воспоминаний о прожитой жизни?

— Ты разве не посещал семинар в Монреальском неврологическом институте?

— Хм-м… да.

— А кто самый известный ученый в этом институте?

— Уайлдер Пенфилд, я полагаю.

— Ты правильно полагаешь, — подтвердил Саркар. — Во всяком случае, это он красуется на почтовой марке. Да, Пенфилд, который сделал работу по прямой стимуляции мозга. Он обнаружил, что нетрудно вызвать яркие воспоминания о давно забытых событиях. И опять же, в условиях кислородной недостаточности мозг более активен, чем в норме, из-за нехватки ингибиторов. Так что затопление мозга образами из прошлого вполне естественно.

— А ощущение покоя?

— Природные эндорфины, конечно.

— М-да… А как насчет видения давно умерших друзей? Женщина, с которой я беседовал, видела свою умершую вскоре после рождения сестру-близнеца, Мэри.

— Она видела младенца?

— Нет, она как будто смотрела на саму себя.

— Мозг неглуп, — заметил Саркар. — Он знает, когда смерть близка. Это, естественно, наводит на мысли о тех, кто уже умер. Тут есть, однако, один крутой момент: были случаи с маленькими детьми, испытавшими околосмертные переживания. Ты знаешь, чьи видения им являлись?

Питер покачал головой.

— Их родителей или товарищей по играм. Людей, которые еще живы. Дети не знают никого, кто уже умер. Если бы ОСП действительно были окном в какую-то загробную жизнь, они бы не видели там людей, которые еще живы.

— Хм, — неопределенно промычал Питер. — Ты знаешь, та женщина, которая видела свою сестру Мэри, испытала ОСП во время телефонного разговора с приятельницей — тоже Мэри.

Саркар выглядел триумфатором.

— Сила внушения. Это все просто нормальные, объяснимые мозговые явления. — Подошел официант со счетом. Саркар взглянул на сумму. — Моя вера учит, что мы действительно продолжаем существовать и после смерти, но ОСП не имеют ничего общего с загробной жизнью. Если ты хочешь узнать, на что похожа жизнь после жизни, я дам тебе экземпляр Корана.

Питер полез за бумажником, чтобы заплатить свою половину счета.

— Наверное, не стоит.

Питер Хобсон очень любил свою свояченицу Мариссу. В 2004 году ее первый ребенок умер от синдрома внезапной смерти новорожденных: малышка, прожив всего трое суток, просто перестала дышать без всяких видимых признаков недомогания. Марисса и ее бывший муж пользовались обычным в те времена устройством наблюдения за новорожденными: микрофоном, передающим все звуки, издаваемые младенцем, на приемник, который они носили с собой по дому.

Но маленькая Аманда умерла тихо.

Когда годом позже Марисса родила второго ребенка, она буквально ни на шаг не отходила от его колыбели. Днем и ночью в течение нескольких месяцев она не спускала с него глаз. Умом она понимала, что такие внезапные смерти младенцев — чистая случайность, но все равно винила себя — если бы она тогда была рядом с Амандой, может быть, ребенка удалось бы спасти.

В то время Питер работал над проектами бесконтактных медицинских приборов. Поскольку СПИД продолжал свирепствовать по всему свету, был очень большой спрос на устройства, не приходящие в соприкосновение с телом больного. Дистанционные электрокардиографы было довольно просто разработать, пользуясь рассекреченными чувствительными устройствами, предназначенными для шпионажа. А регистрация активности мозга и так обычно проводилась бесконтактно — электродами, отделенными от мозга всей толщей черепа и скальпа. В конце концов Питер нашел способ обнаруживать следы мозговой активности на большом расстоянии с помощью луча маломощного инфракрасного лазера.

Вот так возник хобсоновский детский монитор — устройство, которое могло передавать информацию о состоянии младенца, находящегося даже в соседней комнате. Он подарил прототип прибора Мариссе и ее мужу. Наконец-то супруги могли спокойно вздохнуть. Встроенные индикаторы тревоги немедленно срабатывали, если их младенцу вдруг становилось плохо. Они были в восторге от этого прибора. Тогда же по настоянию Кэти Питер ушел с работы в Центральном госпитале Восточного Йорка и открыл небольшую фирму для продажи своих детских мониторов.

А затем однажды утром Питер лежал в кровати рядом с женой. Ему захотелось помочиться. Часы показывали без четверти семь. Будильник должен был прозвонить ровно в семь. Питер понимал, что если он сейчас встанет, то рискует разбудить Кэти, лишив ее последних минут сна.

Поэтому Питер продолжал лежать и терпеть. Хорошо бы знать, крепко ли она спит. Может быть, она уже проснулась, только глаз не открывает.

И тут его озарило — совершенно новый способ использования его технологии присмотра за младенцами. Готовое устройство во всех деталях возникло перед его умственным взором. Панель на стене напротив изголовья, с двумя группами индикаторов, по одной на каждого из спящих в этой кровати. В каждой группе будет один большой светящийся индикатор и один маленький. Большой будет показывать глубину сна в данный момент, а маленький — в какую фазу сна этот человек вскоре вступит. Тут будет также числовой индикатор, указывающий, через какое время этот переход произойдет: достаточно будет нескольких ночей наблюдения, и прибор запомнит индивидуальные циклы сна для каждого наблюдаемого.

Эти светящиеся индикаторы будут менять свой цвет: белый будет означать, что человек бодрствует, красный — что он спит неглубоко и наверняка будет разбужен любым движением или шумом. Желтый покажет не очень глубокий сон, но если соблюдать осторожность, можно встать и отправиться в ванную, или пойти прокашляться, или вообще кому куда нравится, не потревожив при этом партнера. Зеленый будет означать, что человек крепко спит и вы можете хоть плясать в постели, не рискуя разбудить его или ее.

Эти данные легко сможет считать кто угодно. Большой желтый знак и маленький зеленый, а также 07 на цифровом табло скажут: если вы встанете сейчас, то можете разбудить вашего партнера, но, если потерпите семь минут, он будет крепко спать и тогда можно будет спокойно выбраться из постели.

Когда давление в мочевом пузыре вызвало у Питера типичную для раннего утра эрекцию, у него вдруг возникла еще одна идея. Он часто просыпался в возбуждении в два или три часа ночи и гадал, спит ли жена. Если бы она не спала, они могли заняться любовью, но Питер и думать не смел разбудить ее ради этого. А вот если бы монитор показывал белый сигнал для них обоих, тогда то, что началось как хобсоновский детский монитор, превратилось бы со временем в устройство, благодаря которому будет зачато много новых детей.