— Выглядит совсем как я, когда мне пора подстричься, — заметил доктор.

А потом они ели пирог с чёрными орехами! Что это было за лакомство! Квиллер, который никогда не испытывал трудностей с подбором слов, только пробормотал с набитым ртом:

— Bay!

— Хорошо, не правда ли? — обратился к нему Брюс. — Она без конца его печёт. А я колю орехи.

— Да, наша семья просто помешана на чёрных орехах, — добавила его жена.

— А велика ли семья?

— Три дочери. Самая младшая сейчас в Новой Шотландии — борется за приз на фестивале шотландских танцев.

— Средняя заканчивает медицинский колледж, — вставил Брюс. — Старшая… — Он вытащил из бумажника и показал фотографию молодой женщины в рыжевато-коричневом рабочем халате, ярко-жёлтой рубашке, шляпе с широкими опущенными полями и высоких сапогах. Она стояла рядом с большим деревом, кора с которого слезла, как кожура с банана, — его повредило молнией. С нескрываемой гордостью Брюс продолжал: — У неё ученая степень по лесоводству. Работает лесным рейнджером штата. Теперь, когда общественность так волнуют проблемы экологии, она далеко пойдёт! — Затем, смутившись, что выказал свои чувства, он пошутил: — Она та, что слева.

Квиллеру подумалось: внутри этого преданного своему делу педиатра сидит лесной дух, пытающийся выбраться наружу!

Кукушка на часах прокуковала час. Обменявшись с хозяевами любезностями, обещаниями и напоминаниями, Квиллер отбыл с томиком «Американский чёрный орех» под мышкой. На какую-то минуту он задумался, не обделила ли его судьба некоторыми благами: отцовство, любящая жена, талантливые отпрыски, забота о грядущих поколениях и пирог с чёрными орехами «без конца».

— Хорошие новости! — вот были первые слова, которые услышал Квиллер в четверг утром. Ник Бамба позвонил сообщить, что полиция убралась из хижины номер пять. Там сейчас делают уборку.

— Надеюсь, не слишком старательно, — откликнулся Квиллер. — Коко любит, чтобы в доме остались прежние запахи. Возможно, он отыщет ключ к отгадке преступления, который не заметили детективы. Я не утверждаю, что кошки умнее людей, но некоторые кошки определённо умнее некоторых людей — при всем моём почтении к полиции… Когда же нам можно будет туда переехать?

— Дай им ещё часок. Да, тут тебе открытка.

Повесив трубку, Квиллер обратился к кошкам:

— Пакуйте сумки!

Казалось, они понимали, о чём идёт речь. Коко гарцевал по комнате на длинных изящных лапах, Юм-Юм съёжилась в уголке.

Открытка Полли была прислана из Колониального Уильямсберга[10]. На ней рота английских солдат в красных мундирах маршировала по улице Герцога Глостерского.

Дорогой Квилл!

Дворец губернатора великолепен! Была на чудесном концерте в церкви. С Моной все в порядке. Познакомилась с интересным антикваром из Огайо.

С любовью,

Полли

Квиллер хмыкнул в усы. Знать бы, чем это так «интересен» антиквар. Особенно… особенно из Огайо.

Как только Квиллер начал с аппетитом уплетать французские гренки и пирожки с сосиской, официантка подошла к его столику с мобильником:

— Вам звонят, мистер Квиллер. Побеседуете за столом?

— Нет. Я не одобряю манеру говорить по телефону, орудуя ножом и вилкой. Узнайте имя и номер, и я позвоню после второй чашки кофе.

Оказалось, что его побеспокоил Роджер Мак-Гиллеврэй, звонивший из дома: сегодня был четверг. Роджер работал в газете все уикенды, чтобы высвободить среды и четверги для занятий со своими детьми. И именно в эти два дня в неделю Шарон занималась по договору бухгалтерией мотеля в Мусвилле.

— Роджер! Ты звонил? — осведомился Квиллер, когда приятель подошёл к телефону. — Что случилось?

— Тебе бы не хотелось побывать на репетиции спектакля Исторического клуба? Они будут воссоздавать события тысяча восемьсот шестидесятого года, а меня пригласили в качестве консультанта-историка. Это меня захватило. Представления будут давать каждый субботний вечер в июле для привлечения туристов.

— А у этого шоу есть какое-то название? — поинтересовался Квиллер.

— «Субботнее гулянье в отеле „Попойка“».

— А шериф знает? Он может прикрыть лавочку после первого же представления.

— Но это же вполне нравственное шоу — историческое, образовательное и познавательное.

— А в какое время будет репетиция?

— В восемь часов.

— Почему бы тебе не подъехать и не пообедать со мной в «Щелкунчике», Роджер? Я хочу, чтобы ты мне побольше об этом рассказал.

Итак, настало время перебираться в хижину номер пять. Как только Квиллер взялся за первую вещь, которую нужно было упаковать, Юм-Юм исчезла под кроватью. Посветив туда фонариком, Квиллер увидел, что она сидит точнёхонько в центре. У кошек есть внутреннее ощущение пространства. Юм-Юм знала, что она в безопасности. Даже магическое слово «Вкусненькое!» не возымело обычного действия. Она оставалась под кроватью, а её порцию смел Коко. Когда Квиллер светил ей в мордочку фонариком, её глаза вспыхивали фосфорическим блеском.

И тут явился Трент, портье, чтобы спустить багаж на лифте.

— Всё готово к переезду, мистер Квиллер?

— Всё, кроме одной кошки.

— Никаких проблем! Эта кровать на колёсиках. Мы просто отодвинем её от стенки. — Кровать отодвинули, но заодно с ней переместилась Юм-Юм — она по-прежнему сидела в самом центре.

— Каково ваше следующее остроумное предложение, Трент? — спросил Квиллер.

— Слезоточивый газ. Электрошокер.

— А как насчёт метлы? Вы несколько раз тычете ею под кровать, а я ловлю кошку, когда та выскакивает.

Это была хорошая идея, но она не сработала. Юм-Юм вылетела из-под кровати, как пушечное ядро, и понеслась по винтовой лестнице на башню.

Тренту, разгорячённому погоней, всё-таки удалось схватить кошку, прежде чем та успела выскочить в окно. Тут подоспел Квиллер, и Юм-Юм была благополучно водворена в переноску.

— Вот чертёнок! — сказал Квиллер. — Ей нравится делать из нас дураков… Спасибо, Трент. Я позову вас снова, когда потребуется специалист по ловле кошек.

Квиллер разгрузил пикап возле задней двери хижины. Коко, который уже бывал здесь прежде, вошёл внутрь с беззаботным видом. Квиллер показал кошкам, где находятся их туалет и миска с водой, и угостил в честь новоселья.