проводила большую часть своего времени. В этом крыле можно было увидеть непривычную даже для знатных даков роскошь. Повсюду стояли вазы с цветами, на стенах висели картины, мозаичные полы устилались парфянскими и вавилонскими шерстяными коврами, также здесь находились десятки мраморных скульптур, по большей части копии тех оригиналов, которые прославили знаменитых греческих мастеров. Тут были даже копии Поликлета, Мирона, и один оригинал самого Праксителя, стоивший бешенных денег и неизвестно, каким образом сюда попавший.

В этом крыле сейчас и застал Регибал свою сестру.

Андрада и Регибал не походили друг на друга. Внешне они были совершенно разными.

Андрада выглядела хрупкой и миловидной женщиной, хотя была далеко не девочкой и ей уже исполнилось сорок два года, а вот её брат, который был старше сестры всего-то на пару лет, уже мог похвастаться посеребренной шевелюрой и вид у него был не ахти какой здоровый. А ещё он с трудом ходил, так как отличался необыкновенно тучным телосложением, что для даков, в большинстве своём горцев или жителей предгорий, являлось редкостью. Регибал страдал отдышкой и очень рано стал использовать трость, едва ли не с юношеских лет, и теперь с ней ходил даже по дому.

Регибал поцеловал сестру и спросил:

– Как поживаешь, сестричка?

– А-а-а, и не спрашивай! – ответила ему Андрада. – Понимаешь же, что творится!

– Понимаю…

– Я сутками не вижу мужа. Совсем извелась, не смыкаю глаза. И он не отдыхает и совсем мало спит. Теперь он полностью погружён в заботы.

– Ты права…Царю не до тебя. И не до ничего! Во-о-он что творится! Грозный враг у самых наших ворот, – Регибал ещё хотел что-то сказать, но не нашёл подходящих слов и переменил тему: – Ты просила кое-что узнать. Так вот, я выяснил, что наше селение, ну то есть гнездо родовое, где находились родители, римляне ещё не успели занять, но они к нему приближаются. Однако ты не беспокойся. Я упредил их и приказал своим людям родителей вывезти. Подальше в горы…

– Где они? – с тревогой спросила Андрада.

– Ну я же сказал, не беспокойся.

– Они в надёжном месте?

– Да.

– Благодарю тебя, Регибал! – и Андрада на радостях расцеловала брата.

Когда Андрада немного успокоилась, Регибал продолжил:

– Благоразумно их было увести подальше от римлян и повыше в горы. Так что они теперь в Орудаве, в моём самом дальнем замке. Им там пока будет спокойно, а дальше… Дальше посмотрим.

Услышав всё это супруга Децебала окончательно успокоилась.

Регибал в свою очередь спросил у сестры:

– А ты не знаешь, для чего меня вызвал Децебал?

Андрада развела руками:

– Ничего не могу сказать…

После Андрады Регибал направился к царю.

***

Пыхтя и про себя ругаясь, из-за того, что ступени очень уж крутые, Регибал вое как спустился по главной лестнице на второй этаж.

Децебал был у себя. Но он был не один. Царь Дакии что-то обсуждал со своим братом Диэгом, когда появился его шурин, то есть брат жены.

В зале этом в бронзовых овальных чашах полыхал огонь и по стенам висело оружие, а ещё охотничьи трофеи. Головы вепрей, диких быков и оскаленная морда огромного бурого медведя, которого самолично завалил царь в прошлом году.

Регибал приветствовал обоих родственников и спросил:

– Государь, вызывал?

Децебал что-то негромко сказал Диэгу и обратился к Регибалу:

– Что у тебя с метательными машинами?

– А что? – развёл руками Регибал. – Всё подготовлено.

– Ты за это ручаешься?

– Ручаюсь, государь.

– Теперь я хочу провести испытания этих машин… Времени мало. Когда мы можем это сделать?

– Я и хотел, как раз, предложить эти испытания.

– Тогда не будем затягивать… Завтра их и проведём!

– Где?

– Ну там же, где и раньше их проводили.

Децебал кивнул головой и отпустил Регибала.

Когда шурин вышел, царь обратился к Диэгу:

– Ну и что, как ты думаешь, Регибал может быть?

Децебал всецело доверял младшему брату и поэтому сейчас с ним советовался насчёт того, кто же предатель, и кто совершить мог подлог и тем самым спровоцировал Котиса и его воинов необдуманно напасть на римские укрепления вокруг моста Аполлодора Дамаскина.

Диэг, после некоторых размышлений, ответил:

– Я вот что думаю… Печать твою можно было только ночью снять с твоей руки. Когда ты крепко спишь… Ведь так?

– Ну-у-у… Ну, допустим…

– Нет, ну я прав?

– Ну, да. Да… ты прав.

– Тогда это могла сделать кто?

– Андрада?

– Только она… И затем на время она могла передать твой перстень с печатью своему брату…

– Не-е-ет, этого не может быть! Ты что, я доверяю жене! Доверяю ей, как себе!

– Тогда какой-то тупик, получается. Ведь мы уже всех перебрали, кого можно было бы подозревать.

Децебал и Диэг который уже день ломали головы и пытались выяснить, кто же в окружении царя стал предателем и подыграл римлянам. И ничего не могли пока прояснить.

Диэг засобирался уже уходить, но тут в зале появился Редизон.

***

На Редизоне необходимо остановиться. Кто такой был этот самый Редизон?

Это был знатный дак. Светловолосый, крупный. Он не очень походил на обычно смуглых соплеменников. Как и все представители дакийской верхушки, Редизон был коротко подстрижен и носил особого покроя шапку.

Редизон признавался одним из лучших военачальников дакийского царя, а ещё он считался близким другом Децебала, с которым они дружили с малых лет и который, как и брат царя, обычно выполнял самые ответственные задания. Редизон только что вернулся с юга и сообщил, что последняя попытка завязать с римлянами переговоры ни к чему не привела. Траян не захотел с Редизоном даже встречаться. И теперь уже было понятно, что могущественный правитель Римской империи решил покончить с Дакией. Раз и навсегда.

Новость эта была не из приятных, хотя и вполне ожидаемая.

Децебал спросил Редизона:

– А как твой сын?

– Я думаю, он должен со дня на день вернуться от Драговита… И мне кажется, что здесь не стоит переживать… Драговит – твой родственник. И, к тому же, побратим. Он не оставит тебя и Дакию в беде!

– Надеюсь-надеюсь, – высказался в ответ Децебал. – Поскорее бы Скорио вернулся от карпов с хорошей вестью для нас.

Беседу царя с Редизоном прервал Диэг. Он почему-то обратил внимание на руку военачальника. А точнее, взгляд Диэга остановился на массивной золотой печатке, на которой изображалась сова. Пучеглазая ночная охотница являлась родовым знаком рода Редизона.

Диэг спросил:

– Редизон, а ты вроде бы жаловался как-то мне, что свой перстень с печатью где-то утерял?

– Да, такое недоразумение случилось… – подтвердил Редизон.

– А это тогда что? – кивнул головой Диэг.

– Это?

– Ну, да!

– А-а-а, это новая моя печать!

– Говоришь, новая? Хм-м…А скажи-ка тогда мне, откуда она у тебя? Спору нет, печатка замечательная…Мне кажется, что она лучше прежней!

Редизон не сразу понял к чему клонит младший брат царя. Но Диэг не отступал:

– Печатка тонкой работы… Видно искусный мастер её сделал! Он наш, этот искусник? – и Диэг взял за руку Редизона и поближе стал рассматривать на его пальце золотую печатку.

Редизон в ответ простодушно заулыбался:

– Вижу нравится?

– О-оч-ч-чень!

– Это сделал грек! Действительно, искусный мастер. У