— Тебе? — не веря, переспросила Адэлинда.

— А что, на мне жемчуга маловато? — оскалилась Сарья, подбирая ноги. — Ладно, я упрощу. Я слышала, как ты герцогу сказала, что ядовитой чаши пока нет. Я ее просто тоже не нашла, никто в деревне о ней ничего не знал. У тебя такое же?

— Надо лучше спрашивать, — подняла нос Адэлинда. — Трое мне признались, что видели чашу. Я просто не успела выжать из них больше информации.

— Под пытками языки мелют что угодно, — перебила ее Сарья. — Толку-то. Не догадалась, что чаши не было? В моей деревне не было. Так что я ее не принесла.

Адэлинда тоже предполагала, что чаши давно нет в ее деревне, но и не предполагала, что можно не выполнить задание герцога.

— Герцог Карион сказал…

— Что какой-то мужик говорит, будто артефакт там, — снова перебила сестра, с удовольствием вытягивая ноги в высоких сапогах на подоконнике. — «Придворный маг императора утверждает, что в деревне Орника на западе спорной территории скрывается человек, прячущий ядовитую чашу», — процитировала она знакомые слова, только название было другим. — В Орнике ни сном ни духом. И я ему принесла просто чашу, раз велел. Он не же говорил, что нужно принести именно ядовитую. Меня герцог Седаар похвалил, кстати.

«Сучка!»

— Значит, чаша спрятана была в Огарнике, — ответила Адэлинда, не признавая очевидного: она проиграла, причем глупо. Сожженная деревня волновала женщину мало, а вот холодное «Это твой ответ?» со стороны герцога Кариона стало куда понятнее. — Мне мало было времени.

— Ага, как скажешь, — расхохоталась Сарья. — Я так и думала. Облажалась ты, сестренка. Держи свое дерьмо в штанах сколько хочешь, уже воняет.

— Не зли меня, Сарья!

— А то ка-а-ак вдаришь? — издевательски уточнила та. — Тебя армейские покрошат, если со мной что случится, — уже серьезнее добавила она. — Курица-павлин.

— Мышь, — отозвалась Адэлинда, чуть не плача. Над Сарьей в пыль раскололось стекло, но осыпалось наружу — Адэлинде не удалось потянуть его внутрь. Тут же над невозмутимой, даже не поменявшей позы Сарьей в коридор хлынул морозный воздух. Ну как так: чтобы ее Сарья обошла? Это ничтожество! Мгновенный образ, как Адэлинда толкает сестру вниз, и та, визжа, пропадает в темноте пропасти, не принес облегчения — только горечь.

— Дуры обе, — прервал их усталым голосом отец. — Что тут устроили?! Если бы герцог Седаар Карион увидел ваши детские ссоры, я бы со стыда сгорел. Вы — мои дочери, одна из вас могла бы стать его женой, а ведете себя как примитивные простачки!

— Герцог же был с тобой? — спешно поднялась Адэлинда, разглаживая юбку, не поправляя отца: ни одна простачка не смогла бы воспользоваться магией.

— Дал распоряжения и ушел, — ответил Отерон, сжимая полные губы почти в нитку.

Он развернулся и возвратился в зал, ожидая, что дочери последуют за ним. Адэлинда и правда поспешила туда, где-то в глубине души радуясь, что Седаар Карион не пристыдит ее при всех, а Сарья медленно поднялась, потянулась и подозвала слугу:

— Окно забейте, завесьте, что угодно сделайте, но закройте. Холодно.

И только потом догнала родных.

.

.

Рассказанное отцом не укладывалось в голове. Нет, Адэлинда и раньше знала, что миров больше одного, но привыкла считать их столь далекими, что и размышлять о них было бессмысленно. Как и любой человек, она точно знала: никогда и ни при каких обстоятельствах ей не оказаться ни в одном из них.

Когда Отерон объяснил, что разломы, по сути, являются магическими границами, позволяющими путешествовать из измерения в измерение, Адэлинде стало страшно. Ведь за этим тянулась вовсе не древняя сказка, а вполне очевидные последствия: люди попытаются границу перейти. И не ясно, что найдут на той стороне.

Погибель? Что-то новое? Сплетение миров уже отбирало у нее — и сотен других направляющих! — магию. Оно изменило климат меньше, чем за четыре часа. Что же дальше?

— Граница первого разлома проходит здесь, — толстым пальцем прочертил на карте линию Отерон. — По Снежным горам, в частности по Антрацитовому ущелью, на запад, по нашим землям, вплоть до Миренового залива, там по морю. На восток — по необитаемой заснеженной области Белых земель, затем по Синим долинам, прямо по реке Рад, через озерный край и до северно-восточного края континента, минуя Империю Цапли. И дальше тоже по воде. Разлом опоясывает Альвиар кольцом, но большая его часть проходит по морскому дну. И это не все. Второй разлом, намного меньше этого, описывает круг в два десятка лиг вот здесь, в Коричневых землях и спорных территориях, — и частично заходит на наш юго-восток. Герцог Седаар сказал, что в ближайшее время беспокоиться нужно насчет первого разлома. Граница протяженная. Нам придется защищать ее всю.

— Снежные горы — это в основном непроходимые скалы, — отозвалась Сарья, разглядывая выпуклую карту и поджимая тонкие губы. — Чего конкретно вы боитесь?

Сейчас несерьезность с нее как ветром сдуло. Адэлинда смотрела на сестру даже с некоторой завистью, так та была спокойна и собрана, несмотря на чудовищные новости.

— Людей оттуда, — просто ответил Отерон. Затем он тяжело опустился в кресло, откинулся на кожаную спинку и прикрыл глаза мясистой ладонью.

— Разве за границей не ледяной мир? Оурен или как там его?

— Оруэн, — поправил дочь барон. — Именно что ледяной. Холодный и малопригодный для существования, и люди там выживают не как мы здесь, причем раньше он был похож на наш. Представь на миг, что они увидят возможность перебраться в теплое, благополучное место, где не нужно биться за еду и ресурсы, и вернуть себе то, что потеряли. Однажды кто-то просто сунется в свечение и выйдет здесь. Герцог Седаар считает их очень опасными противниками. По его словам, они куда более умелые маги, чем мы. Вы понимаете, что это значит?

— Что