Губы Эйр сжались в тонкую линию, но спорить она не стала. Я еще какое-то время смотрела на дверь после того, как она ушла, поэтому Элви слегка толкнула меня в плечо, привлекая к себе мое внимание.

– Да что с тобой? – спросила она. – Только не говори, что боишься свою служанку.

Свою служанку? Даже в самых смелых своих мечтах я не могла представить, что когда-нибудь услышу нечто подобное.

Но этой мысли было недостаточно, чтобы удержать легкую дрожь, сотрясшую плечи. Кэтсуга на коленях напрягся, всмотревшись в мои глаза.

– А не сто́ит? – Я еще раз взглянула на дверь, руки чуть крепче сжали мягкую шерсть, обволакивающую бедра. – Что она натворила, чтобы оказаться здесь?

– Иногда судьба бывает и похуже…

– Смерти? – спросила я, повторив слова, навязанные мне ее бабушкой и двоюродным дедом. – Вечное рабство, по-моему, как раз хуже.

– Да, но оно не кажется таким уж ужасным, если по твоей вине столько людей погибло.

У меня свело живот.

– Так Эйр…

– Убийца.

Кровь застыла в моих жилах. Словно почувствовав это, кэтсуга прильнул ближе, уткнувшись носом в грудь.

– Как она… должна ли я… – Я не могла составить связное предложение, пока проносившиеся в моей голове мысли не остановились на том, что я смогла произнести: – Сирен обещал, что я в безопасности.

– И это правда. – Элви потянулась было ко мне, как будто хотела утешить, но кэтсуга на моих коленях снова напрягся, опасно зарычав. Я почувствовала, как он начал выпускать когти, но, к счастью, убрал их, когда Элви отпрянула, не успев вонзить их в ткань, разделявшую нас. – А сейчас даже в большей, чем когда-либо, – добавила Элви и посмотрела, прищурившись, на существо на моих коленях.

– Тебе придется дать ему имя прямо сейчас.

– Имя?

Вдвоем мы опустили взгляд на кэтсугу, внимательно изучая его так же, как он изучал нас. Чем дольше я смотрела, тем сильнее его серебристая шерстка напоминала мне о сиянии, которое я видела в первую ночь.

– Может, Мун?[1]

Имя было настолько простым, что я чуть не покраснела, произнося его вслух, но кэтсуга тут же замурлыкал и прижался головой к моей груди – явный признак одобрения. Ну или он просто удачно выбирал время для проявления привязанности.

– Ах ты ж, – произнесла Элви, соскочив с кровати и тряся головой. – Вы уже спелись, да? Да брось ты. На ее месте должна быть я.

Она слишком спокойно это произнесла, и я поняла, что еще чуть-чуть, и ее зависть начнет пугать. Элви стала ходить по комнате, одно за другим открывая окна, пока мы с Муном обменивались еще парой долгих взглядов, и сила его глаз почти настораживала.

Несмотря на то что мы с существом, по словам Элви, «спелись», как только она отошла назад, чтобы полюбоваться своей работой, кэтсуга тут же слез с моих коленей и выпрыгнул в ближайшее окно.

Какое-то время мы обе сидели с удивлением на лицах. Затем, чтобы заверить меня в безопасности кэтсуги, Элви сказала:

– Не переживай, я уверена, с ним все хорошо. Он вон там, видишь?

Она указала на узкую лесенку, вившуюся вокруг стен башни. Проследив взглядом за ее пальцем, я заметила, как мелькнул хвост Муна, заворачивающего за угол. А чуть поодаль между открытыми сводами одного из многочисленных коридоров замка полыхнула серебристая вспышка. Я не успела понять, что это было, но, судя по приглушенному ругательству, сорвавшемуся с губ Элви, она поняла.

– Что это? – спросила я звенящим от легкой паники голосом. Я не хотела знать, что могло заставить такую фейри, как Элви, которая даже бровью не повела в присутствии убийцы, выругаться.

Она покачала головой, втянув воздух сквозь зубы.

– Похоже, Террек, как и я, решил навестить тебя.

Вместе мы наблюдали за тем, как фигура появилась под другим сводом, приближаясь к нам.

– Кстати, а почему ты здесь? – наконец спросила я. – Шпионишь за мной для Итрис?

– Шпионю за тобой? Не совсем, хотя можно сказать, что я здесь из-за нее. – Она остановилась и стыдливо склонила голову. – Я решила сбежать от гнева бабушки и найти тебя, – призналась она. – Сегодня утром у нее возникли проблемы с чарами. Не думаю, что кто-то сейчас хочет находиться с ней рядом.

– Мне кажется, что ты поступила не совсем правильно, придя сюда, если хотела избежать ее гнева.

– Вообще-то, – сказала она, повернувшись ко мне, глаза ее странно блестели, – думаю, ты права. Возможно, Террек шел к тебе по той же причине, что и я, но теперь у меня появилась идея получше.

– И какая же? – спросила я, сразу же задумавшись, действительно ли хочу знать, в чем заключалась эта идея получше.

– Если Террек здесь, то покои Провидца пустуют.

Глава десятая

Делфина

Лаборатория Террека не имела ничего общего с тем, что я со страху себе вообразила. Вместо инструментов для вскрытия и осмотра, покои Провидца заполняли различные сосуды, предназначенные, как я предположила, для гадания. Тут были не только бассейны, наполненные темной водой, к которым я уже начала привыкать, но и многое другое: зеркала, кристаллы, блестящий металл – словом, все то, в чем отражались предметы.

А еще это была первая комната, в которой не было подобия окна, смотрящего в небо.

Я настолько привыкла к открытому небу, что почувствовала надвигающийся приступ клаустрофобии, как только дверь за нами закрылась. Трудно было сказать, находимся мы над землей или же глубоко под горой – пришлось уяснить, что двери в этом дворце вовсе не обязательно ведут в комнату на противоположной стороне. Но если бы я держала пари, то поставила бы весь свой скудный заработок в поместье Отто на то, что мы были в пещере.

Сводчатый потолок был вырезан из камня и выполнен так искусно, что казалось, будто мастер обрабатывал монолит изнутри. Покои на самом деле представляли собой несколько комнат, соединенных массивными сводчатыми арками и освещенных подвешенными сферами, которые медленно кружили над головой, словно звезды. Двигающиеся светильники, испуская ровное и жутковатое голубое сияние, отбрасывали темные тени на стену, подрагивавшие на неровностях архитектурных решений.

Сферы, похоже, знали о нашем присутствии, кружа слегка позади нас, пока мы проходили мимо отличных друг от друга омутов и инструментов, аккуратно разложенных по всему пространству. Элви украдкой наблюдала за мной. Уголки ее губ поднимались в легкой улыбке всякий раз, когда она замечала, что я с удивлением таращусь на какой-то предмет, который ей казался совершенно обыденным.

Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь