— А если родится упрямый мальчик с такими же удивительными карими глазами, как у его отца, это тоже будет замечательно.

На губах Ксандера заиграла улыбка.

— Вообще-то, ты куда упрямее меня. А когда ты узнаешь пол ребенка?

— Это можно сделать в любое время, но я подумываю о том, чтобы подождать до его рождения. Возможно, это звучит старомодно, но мне кажется, было бы интересно сохранить интригу до конца.

Считаешь это странным?

Он покачал головой.

— Пол ребенка стал бы для нас приятным сюрпризом. Но что ты будешь делать с покупкой детских вещей?

Ли пожала плечами.

— Думаю, можно приобретать все нейтральных цветов — например, нежно-фиолетового и зеленого.

— Неплохая идея. А теперь давай пообедаем.

Налив в бокалы фруктовый пунш, Ксандер сел напротив Ли. Оглядев стол, он нахмурился.

— Что случилось? — спросила она.

— Я кое-что забыл. — Он щелкнул пальцами. — Знаю что!

Вскочив, Ксандер бросился на кухню. Ли не смогла удержаться от улыбки при виде такого стремления ей угодить. Так что же все-таки он задумал?

Ксандер вернулся со спичками и зажег свечу.

— Ну вот. Теперь мы можем есть.

Ли посмотрела на стоящую перед ней еду. Салат, свежий хлеб и гигантская фрикаделька, лежащая поверх макарон. Выглядело вкусно. К тому же Ли была голодна.

Они отведали салат в мирной тишине. Приступив к макаронам, Ли заметила, что у соуса необычный вкус.

— Ты приготовил это сам или разогрел готовое блюдо? — поинтересовалась она.

— Это зависит от того, понравилось ли тебе. Если нет, то я не имею к этому никакого отношения.

Ли улыбнулась шутке и съела еще немного макарон. Ксандер не сводил с нее глаз.

— Что такое? У меня соус на подбородке?

Ли потянулась к салфетке и вытерла рот.

— С твоим лицом все в порядке. Я просто жду, когда ты вынесешь приговор этому блюду.

— О!

Краска бросилась ей в лицо. Ли тронул тот факт, что для Ксандера было так важно услышать ее мнение.

Внезапно раздался звонок телефона. Ксандер потянулся к своему сотовому, а затем замялся.

— Отвечай, если нужно.

— Ты не против? Это не займет много времени.

— Я подожду.

Ксандер выскользнул из комнаты, чтобы ответить на звонок. Скорее всего, ему позвонили по делам. Он круглосуточно получал кучу звонков и эсэмэсок. У него явно был ненормированный рабочий день, как у настоящего трудоголика.

— Извини, — сказал Ксандер, вернувшись в комнату.

— Все в порядке, — ответила Ли, в глубине души желая оказаться на первом месте в его жизни.

— Я бы не ответил, но на кону многомиллионная сделка. И мне нужно внимательно следить за ходом вещей. Но хватит о работе! Давай покончим с едой! — Он взглянул на тарелку Ли, где еще оставались макароны.

— Если тебе не понравилось, не нужно это есть.

Она покачала головой.

— Мне очень понравилось! Еда просто потрясающая! Если бы ты не сделал блестящую карьеру в риелторском бизнесе, я бы посоветовала тебе вложить деньги в собственные рестораны. Очень вкусно!

— Раз так, почему ты не ешь?

Ли накрутила макароны на зубья вилки.

— Я ем, видишь? Нельзя, чтобы такая вкуснятина пропала зря.

— Ты серьезно? — переспросил Ксандер.

— Конечно. Почему ты мне не веришь?

Он пожал плечами.

— Просто я не часто готовлю для других.

— Можешь готовить для меня в любое время, — заверила его Ли и принялась за еду, пока та не остыла.

Когда Ли снова посмотрела на Ксандера, она обнаружила, что он рассеянно ковыряет вилкой в своей тарелке, глядя перед собой в пространство.

— Ксандер?

Он посмотрел на Ли.

— Что ты сказала?

— С тобой все в порядке? Ты почти ничего не ешь.

— Кажется, я немного отвлекся.

До конца обеда Ксандер оставался необычайно молчаливым, как будто сосредоточенно раздумывал над чем-то. Ли не хотела давить на него, чтобы не разрушать вновь установившийся мир.

Ксандер наконец придумал, как произвести впечатление на Ли. Он не представлял, что делать дальше, если этот вариант не сработает, но сдаваться все равно не собирался.

Вот уже несколько дней он не терял ни минуты времени, воплощая свою идею в жизнь, — пилил, строгал, шлифовал, изготавливая колыбель для младенца.

— Как дела? — прозвучал за его спиной мужской голос, отвлекая от работы.

Ксандер повернулся к своему новому другу, которого приобрел на острове.

— Иосиф, спасибо, что позволил мне воспользоваться твоей мастерской.

Тот в ответ кивнул.

— Только убери тут все за собой, когда закончишь.

— Обязательно. Не волнуйся.

Старик хмыкнул, пытаясь казаться ворчливым, однако Ксандер знал, что человек может казаться жестким, но при этом обладать золотым сердцем. Иосиф немного напоминал Ксандеру его деда. Ни тот ни другой не хотели выдавать мягкость своей натуры.

Ксандер продолжил обрабатывать люльку мелкой наждачной шкуркой, стараясь сделать поверхность как можно более гладкой. Он хотел, чтобы все было идеально для его ребенка.

Остановившись, он оглядел свое творение. Еще немного подшлифовать — и можно прикреплять к корпусу колыбели деревянные полозья. Мысль о том, что в ней будет спать его ребенок, заставляла Ксандера работать усерднее, стремиться к совершенству.

Закончив сборку, Ксандер толкнул люльку ногой, чтобы убедиться, что она качается плавно. Не должно быть никаких резких толчков, которые могли бы разбудить ребенка.

Он вздохнул, подумав о том, что устал называть их с Ли будущего малыша «ребенком». Ксандеру очень хотелось знать, кто родится — мальчик или девочка. Как его или ее назвать? Он начал перебирать в голове имена для мальчика. Василис? Геркулес? Космос? А если будет девочка? Кала, Нара…

— Ксандер? — снова отвлек его Иосиф. Старик странно посмотрел на него и спросил: — А ты уже рассказал мисс Ли о том, что делаешь колыбель?

Ксандер покачал головой.

— Нет. Я решил ее удивить.

— Полагаешь, это хорошая идея?

Прежде он думал именно так, но теперь засомневался.

Иосиф, копаясь в своих инструментах, заявил:

— Не спрашивай у меня. Я не понимаю женщин, потому и холост.